Оружейники: Aftermath. Книга 2. Из глубин - Александр Павлович Быченин

Собрав девайс в кучу и заняв исходную позицию — буквой «зю», в правой руке лук, левая на сокете, да еще и телом давлю — покосился на Тинку… и невольно застыл, пораженный зрелищем: фигура сидящей девушки неестественно четко вырисовывалась на фоне кроваво-красного Сола, скрывшегося за горизонтом уже на добрую треть. Волосы ее, высохшие, но порядочно спутанные, пытался развевать озорной ветерок, который, впрочем, даже на звание легкого бриза не тянул. Не то, что в памятный шторм. Но все равно завораживающе красиво. Так бы и пялился… но дело прежде всего.

Как показала практика, навык я таки немного растерял. Или просто дерево выбрал неудачно — короче, провозился минут десять. Зато потом был с лихвой вознагражден за мучения — раздув затлевшие опилки, заставил слабенький огонек сначала перекинуться на пук сухой травы, а потом на мелкие щепки. Еще минут через пять костер занялся как следует. Пламя взметнулось если не выше человеческого роста (согласен, приукрасил действительность), то до пояса точно. И это не предел — куча высокая, будет у нас та еще иллюминация, дайте срок. Но даже этого относительно скромного результата хватило, чтобы привлечь внимание Альбертины — та недоуменно обернулась на отблески огня, встала на ноги и побрела ко мне, зябко обнимая саму себя за плечи. Сохранилось бы у нее хотя бы парео, сейчас наверняка бы в него куталась, наплевав на бесполезность этого занятия. Но парео не было. Была только тонкая ткань закрытого купальника и кожа в мурашках.

Я к этому моменту уже пригрелся, поэтому не менее зябко поежился на возникший мыслеобраз и подался навстречу ненаглядной.

— Ждешь, что я рухну в твои объятия? — ехидно поинтересовалась та, приблизившись к костру. Пламя уже разошлось так, что тепло чувствовалось даже в паре метров от него, так что и мне пришлось немного отодвинуться. — Хотя молодец, признаю.

— И где же моя награда?

— Вот.

Тинка демонстративно вытянула губы трубочкой и чмокнула меня в щеку.

— Вот сейчас не понял… мы в детском саду, что ли?

— А чего ты хотел? — изобразила недоумение девушка. — Тут в любой момент патрульные могут появиться, так что довольствуйся малым.

— Блажен, кто верует.

— В смысле⁈

— Куковать нам тут минимум до утра, подруга, — с удовольствием добил я Тинку. — Если бы, хм, инцидент с нашим катамараном засекла служба мониторинга, тут бы уже проходу не было от спасателей. Да и журналюг бы набежало немеряно, как мух на известную субстанцию. Если кто и вернется, так это Майк с клевретами.

Ч-черт, переборщил! При упоминании Агеластоса Тинка вздрогнула, посмурнела и, как бы выразился поэт, «ушла в себя». Разве что не задрожала, и то хлеб. Кста-а-ати!.. Вот еще проблема — с полудня где-то уже не жрамши. Кофе выпили немеряно, а вот на что-то типа бутеров мои ученые дамы предпочитали не отвлекаться, ну и я с ними заодно. Блин, в желудке заурчало!..

Как ни странно, на Альбертину этот не самый приятный звук подействовал живительным образом — она тяжко вздохнула и призналась:

— Я бы сейчас тоже от чего-нибудь съедобного не отказалась… Иди ко мне.

— Зачем?

— Погреешь, балбес! Только руки не распускай.

— Костра мало?

— Мало, — буркнула ненаглядная. — Не умею я у огня отогреваться. С одной стороны печет, а с другой холодно. Вот и крутишься на месте. Ну, мне долго ждать?..

Ладно, потроллил и хватит. А то еще и впрямь обидится. И насчет костра она права, но я от этого средство знаю — лучше всего пристроиться сзади, прижаться грудью к спине и обнять за плечи. И встать так, чтобы ветерок с тыла обдувал. Моего, естественно. Вот, вроде получилось. Пригрелась и даже расслабилась, так что пришлось опустить руки на талию и придержать ее слегка, дабы облегчить работу подкосившимся ногам. Впрочем, секундная слабость быстро прошла, но вот высвобождаться Тинка почему-то не спешила. Наоборот, накрыла мои ладони своими и задышала слишком уж часто.

— Ты же говорила руки не распускать! — не преминул я напомнить ненаглядной.

Каюсь, с придыханием и на ушко, чем только усугубил ситуацию — Тинка повернула голову и подставила губы под поцелуй. А я что, я ничего. Меня долго упрашивать не надо…

В общем, последующий час провели с пользой и удовольствием. К тому же согрелись так, что с нас пот градом лил. Права оказалась Тинка насчет костра — с одного бока припекает, а другой в этот момент ветерок холодит. Плюс даже самой плохонькой подстилки нет, то же парео бы сейчас ох как пригодилось! А так пришлось по окончании интимных забав лезть в море. К слову, Альбертина даже не сопротивлялась, поскольку прекрасно знала, что после заката вода кажется гораздо теплее окружающего воздуха. Неурочное купание, что характерно, тоже затянулось — по вполне естественной причине. Скажем так, последовал раунд номер два. И я ненаглядную прекрасно понимал — после пережитого за день стресса жизненно необходимо сбросить напряжение. Чем мы и занимались со взаимным удовольствием, пока порядочно не обессилили. И только тогда Тинка угомонилась.

Костер к этому времени почти прогорел, так что пришлось озаботиться минимальным обустройством быта — быстренько собрав по берегу несколько крупных деревяшек, я соорудил грубое подобие нодьи — таежного костра, искусству организации которого обучают всех скаутов на Новом Оймяконе. Получилось несколько топорно — за неимением вменяемых инструментов и нормальных — толстых — бревен. Скажем так, мини-нодья. Но нам и продержаться надо куда меньше, чем зимней ночью в глухом лесу, да и температура далеко не минусовая, так что прокатило. Благо углей от предыдущего кострища осталось в достатке и сильно заморачиваться с розжигом не пришлось. Дольше с кольями-фиксаторами провозился.

Тинка все это время пожирала меня удивленным взглядом, так что я пару раз не удержался и полюбовался таки на ожившую анимешку — очень уж глаза у нее были большие. Как выражается тренер дед Коля, по полтиннику. Девушка наконец достаточно согрелась, чтобы начать обращать внимание на внешний мир, да и купальник высох и не отвлекал от занимательного зрелища. Хотелось думать, что я сейчас предстаю перед ненаглядной в самом лучшем свете — мускулистый, лоснящийся от пота, да к тому же еще и умелый. Причем во всех смыслах, смею