Космический извозчик. Адаптация - Николай Дронт
Словом, не в команде, даже не среди сотрудников проекта завёлся такой человек. Пилот арендованного шаттла. Всё знает, всё понимает. И очень мудёр. Не мудр! Именно мудёр.
Жили сотрудники отдельно от участников, но в соседнем отсеке. Ходили друг к другу по делам и просто так. Вот наш мудрец и стал просвещать техников.
Дескать, вас сейчас осталось от двух десятков всего четырнадцать, а по договору, как сами говорили, должны отобрать всего десять человек. А если ещё кто уйдёт из команды, из кого будут выбирать? Вот! Сейчас идеальный момент для пересмотра договора. Капитан — ничего не решает, с ним говорить нечего, он такой же, как и вы, бесправный участник. Но вот если потребовать улучшения условий договора у Департамента, да не одному-двум, а всей команде сразу… На крайний случай, хоть человечкам пяти. То тогда университетским ничего не останется делать, как только принять ваши условия. Пусть не сразу, но согласятся — деваться им некуда.
Его слова упали на благодатную почву, кое-кто и сам в таком роде уже думал. Кинули и ещё одно соображение — некоторые из «золотых» тоже на сторону смотрят, надоело им работать.
Из шести оставшихся пилотов, пятеро из «ста семей». Кристи, услышав про возможный пересмотр договора, выдала аргумент, что Университет не пострадает — проект двигали на спонсорские деньги. Кэп — найдёт себе других дурачков, и тоже ничего плохого с ним не случится. А без пилотов полёт не состоится, его отложат, и значит, будет достаточно времени поторговаться с рекламистами и с капитаном.
Тут мнения разделились. Росана и два парня склонялись… не к отмене полёта… нет! Но хотели бы его отложить до прояснения моих планов на корону. Зачем терять время, если я не взойду на престол? Тогда ведь найдётся другая сфера деятельности.
Тефана и последний парнишка из компании оставались в любом случае. Их позиция — мы нужны, чтобы поддержать капитана в самом начале пути. Когда всё уже станет понятно, многие сразу набегут с просьбой включить в команду, а мы уже в ней.
Про глыбовцев речь даже не заходила, а из оставшихся Хала, лучший пилот среди наших, уговаривала колеблющихся техников подумать. Её слова просты и приземлённы: «от добра добра не ищут», «лучшее враг хорошего» и всё в таком роде. Её вроде даже выслушали, но тут вдруг в разговор вмешалась Кристи со своим авторитетом непобедимой гонщицы и как-то задумчиво протянула, что собирается организовать гоночную команду, но пока не решила — где взять техников? Кресла пилотов она уже почти предложила своим друзьям из команды. Двое нестойких духом прониклись и решили покинуть проект.
Со стороны было интересно наблюдать за развитием истории, как будто смотришь серию сериальчика… А правдивые бывают? Что-то меня Квад накрутил…
Я, понятно, даже виду не подал, что мне что-то стало известно. Ведь разговоры начались до моего появления в форте. Да и зачем зря болтать? Чтобы все знали про стационарно установленную прослушку? Тем более, искин меня предупредил, что тот самый доморощенный философ, а по совместительству пилот шаттла, кому-то послал закодированное сообщение. Расшифровать не удалось, что уже многое говорит, как об отправителе, так и об адресате.
От капитан-наставника тоже регулярно идут тревожные послания, но уровень… сразу понятно, что о секретных службах он, наверное, что-то слышал, однако делает, как умеет. Но они со второй наставницей собственную подслушку поставили, да! Искин тоже к ней подключился. Надо использовать всё доступное.
Когда отказники уже написали и почти согласовали своё письмо в Департамент… Кстати, грамотные ребятки из «ста семей» очень чётко, толково и аргументированно изложили претензию. Упор сделали не на собственные желания, а на недостаток членов команды. Шестеро же ушло! А у остальных получается резкое ухудшение условий, против прописанных в заключённом контракте. Так вот, письмо почти согласовано, но ещё не отправлено, а мне вдруг приходит запрос на разговор. Аж с заместителем ректора! Это, знаете ли, солидная величина.
Две минуты на вежливые расшаркивания и переход к делу:
— К моему огромному сожалению, у нас с вами на проекте сложилась крайне неприятная ситуация. Какие-то, пока не ясные силы, работают против нас. Действуют подло — под разными предлогами уговаривают студентов уйти с проекта.
— Сейчас вы говорите о шести отставших, оставшихся на станции?
— Увы! Возможны и другие ушедшие.
На минуту задумываюсь, делая вид, что впервые о таком слышу, затем заявляю:
— На моей планете разработали метод быстро решать такие проблемы.
— И как же? — голос собеседника содержал скепсис и надежду в одинаковых пропорциях.
— Повторяйте за мной все действия и слова. Встаньте, поднимите правую руку на уровень плеча и резко её опустите со словами: «Хрен с ними! Забыли!» Вот видите — наша проблема уже решена!
— Вы уверены? У вас не будет претензий?
— Я с самого начала не очень верил в проект. В его рекламную составляющую — безусловно. В возможность на нём заработать — конечно. Но когда рядом оказались дети «ста семей» — насторожился. Надеюсь, через три-четыре дня ко мне доберутся два пилота, выпускницы мичманского училища ВКФ. Пять техников с Глыбы уже есть. Чего желать большего?
— Минимум ещё три пилота и один техник остаются в экипаже.
— Пять пилотов и шесть техников? Прекрасно!
— Рекламу мы продолжаем? После корректировок, конечно.
— Вполне! Это неплохой заработок и для меня тоже.
— Великолепно! Режиссёры и сценаристы обыграют такой поворот сюжета. Зрители примут его, как очищение команды от недостойных. Вашим юристам пришлют корректировки проектных документов, поверьте, там будет достойная финансовая оценка вашей снисходительной позиции. Что касается золотой молодёжи… Их родители, конечно, заплатят отступные, но такого Университет не забудет. Понимаете, жизнь долгая, а в ней случаются разные ситуации — иногда мы вынуждены терпеть, иногда вспоминаем обиды. Вас, например, будем помнить с лучшей стороны.
Ещё немного поговорили. Ни о чём, ранее согласовали позиции, теперь закончили вежливыми речами. Единственное, собеседник уточнил, что такое «хрен», и посмеялся над жгучим овощем, помогающим решать проблемы.
Университет был в панике, это понятно по уровню переговорщика. Дело не в деньгах — потеря нескольких миллионов неприятна, но переносима и не столь разорительна.
