Начало шторма - Кэван Скотт

– Да чтоб тебя. Та победа, о которой ты говорил. Это все сделали мы. Не ты. Мы с Лорной.

Ро вскинул голову:

– А Зитар?

Пэн негромко зарычал:

– Он сыграл свою роль.

– А я не сыграл?

Остальные Хозяева Бурь хранили раздражающее молчание. Ну и пускай. В конце концов, это был момент Пэна.

– Ладно, можешь прятаться под своей маской сколько влезет, но я желаю знать, что будет дальше.

Ро развел руками:

– Ты же сам слышал. Мы будем праздновать.

– Неправильный ответ. Мы сделали то, что обещали. Обеспечили себе репутацию, отныне и навсегда.

– Дорогой ценой, – вставила Лорна.

Пэн ткнул пальцем в звездную карту, указав на Корусант:

– Ну да, но ведь они-то этого не знают. Они напуганы.

Ро уставился на него. Проклятый фонарь светил прямо в глаза, заставляя щуриться.

– И что же, по твоему мнению, мы должны сделать?

Пэн фыркнул. Неужели не очевидно?

– Мы ударим сейчас же, и ударим быстро. Покажем им, что передышки не будет, что зализать раны они не успеют. Мы ударим снова, в больное место. Пусть знают, что мы настроены серьезно.

Лорна пристально посмотрела на него:

– Что именно ты предлагаешь?

Пэн пошарил по карте и указал на первую цель из своего списка:

– Вот.

Ро даже не взглянул:

– Верфи Сайклора? Мы уже говорили об этом.

– Да. До Вало. Когда они думали, что прогнали нас.

– Но мы доказали, что они ошибались, – невозмутимо сказала Лорна. – Точнее, ты доказал.

Взбешенный Пэн чуть не приложил ее рожей о стол.

– Там была всего одна туча. Теперь мы вернемся целым легионом, и не просто чтобы крушить, а ради того, что мы умеем лучше всего: забирать то, что принадлежит нам по праву завоевания. «Инноватор» – это было слишком мелко. Вы представляете, сколько кораблей на этой верфи? Сколько кораблей могут стать нашими?

Лорна, скрестив руки на груди, поглядела на дисплей:

– Любопытная цель, но достаточно ли амбициозная?

– В смысле? – спросил Зитар.

– Сайклор – важная для Среднего кольца планета, это верно…

– Для всей Республики, – напомнил ей Пэн.

– Тоже не спорю, но нападение на Республиканскую Выставку было глубоко символическим деянием. Я считаю, нужно что-то не менее знаменательное и разрушительное.

– Например?

Она ткнула пальцем в край доски. Увидев, куда она показывает, Пэн вытаращился:

– Хетцаль-Прайм?

Тви’лека посмотрела ему прямо в глаза:

– Мы уже доказали, что джедаям можно пустить кровь. Почему бы не сломать им хребет? Сотрем в пыль место их величайшего триумфа. Докажем Галактике, что джедаи не способны никого защитить.

Пэн ухмыльнулся. Пульс его участился, адреналин был на пике. Он полагал, что Лорна будет против, и не ожидал, что она с таким энтузиазмом поддержит его планы.

– Мне нравится. Уж это точно послужит им уроком.

– А дальше что? – негромко спросил Ро. – Алдераан? Чандрила? Корусант?

– Почему нет?

– Потому что это самоубийство!

Пэн подумал, что ослышался.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что, в отличие от вас, я вижу всю картину. – Ро обошел вокруг стола и остановился напротив Пэна. – Вы сделали большое дело – все трое, – но провоцировать Республику было бы ошибкой.

– Провоцировать? Мы вспороли ей брюхо.

– И ей больно. Мой источник в Сенате докладывает, что готовится экстренное совещание. Канцлер при смерти.

– Да, – бросила Лорна. – И та бомба, что попала в шагоход, чуть и меня заодно не угробила. Я ее видела, Ро, прежде чем свалила оттуда. Сомневаюсь, что после такого кто-то мог выжить.

– Но ты выжила, – заметил Ро.

– Меня нелегко убить.

– И потому мы круче их, – прорычал Пэн, повернувшись к Ро, который теперь стоял рядом с ним. – Ты ведь это понимаешь, правда, Ро? Мы хотели убить Лину Со.

– Нет. Мы хотели, чтобы Республика осознала, насколько мы опасны, – рявкнул Глаз. – Чтобы они осознали, что их так называемый «дух единства» – это обман. И мы это сделали. Теперь никто на фронтире не сможет спать спокойно. Никто не сможет рассчитывать, что джедаи придут на помощь.

– Значит, надо нанести удар.

– Нет, надо меня слушать. Было.

Пэн даже не догадывался, что Ро способен двигаться с такой быстротой. Глаз вскинул руку, и перед горлом довутина возник световой меч: клинок был так близко, что обжигал кожу. Большая ошибка. Огромная. В ответ Пэн схватил Ро за руку и ударил ею о стол, да так, что треснуло стекло. На этом драка должна была завершиться… и завершилась бы, но Ро взмахнул другой рукой и всадил в шею Пэна… иглу какую-то, что ли? Пэн отшатнулся, зажимая ладонью место прокола. Посмотрев вниз, он увидел, как в рукаве Ро исчезло какое-то приспособление: не то шприц, не то крошечная механическая рука.

Пэн попытался заговорить, спросить, что за гадость Ро в него впрыснул, но не смог произнести ни слова. Ему сдавило горло, в глазах помутилось. Он осел на пол; ноги вдруг отказались держать его вес. Когда он падал, голова ударилась о край стола, но эта боль была пустяковой по сравнению с огнем, который горел в его жилах. И все это время Ро продолжал говорить, его слова эхом отдавались в голове Пэна, чьи мышцы начали дрожать.

– Видишь ли, в чем твоя проблема, Пэн, – сказал Ро, тыкая в его сторону световым мечом. – Ты так спешишь реагировать, что никогда не замечаешь настоящего удара. Сегодня мы начали войну, и можешь не сомневаться: ответ будет. Но Республика не знает, где мы. Бури должны рассредоточиться, восстановить силы, пока страх и паранойя будут шириться в Галактике подобно чуме. – Ро потушил меч и повесил обратно на пояс. – Республика сама раздерет себя в клочья, и тогда – по моему слову, и только моему, – мы пожнем плоды, но ты, Пэн, при всех своих амбициях и жажде славы…

Кулак Ро обрушился на лицо Пэна, отмечая ударом каждое слово:

– Ты… этого… не… увидишь.

Пэн охнул бы по окончании избиения, но не смог сделать вдох. Казалось, будто голоса, которые он слышал, раздавались где-то за миллион километров отсюда, но он упрямо вслушивался, хотя и не мог их различить.

– Иди, начинай празднество. Я буду на «Взоре».

Пэн не услышал, как ушел Ро. И к тому времени он уже ослеп. Он знал, что будет, когда его тело наконец найдут. Скажут, что переборщил со стимуляторами. Честно говоря, он бы сам так сделал. Ро отнял у него все… победу… его победу… и заставить ублюдка заплатить не было никакой возможности.

Или была?

Пэн услышал шипение, что-то прохладное оцарапало кожу. Боль отхлынула, словно море в отлив, но тут же вернулась снова, когда