Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов
Краем глаза Клара видела, как сжались кулаки Гелерры, как напрягся, выгибая шею, Сфайрат; слышала, как клокочет пламя в драконьем зобу.
Только всё это было сейчас бесполезно.
— Разумеется, — бесцветно и безжизненно сказала Клара. — Забирай, Скьёльд. Мне это всё уже не нужно. Досточтимая адата, прошу тебя, и в самом деле, помоги Ирме.
Сфайрат дёрнулся, Гелерра вдруг обхватила его белыми крыльями, останавливая. Прежняя Клара полыхнула бы от ревности, Клара нынешняя лишь заметила, что Гелерра куда умнее, чем кажется.
— Вот давно бы так, — удовлетворённо крякнул маг. Ничто в его облике уже не напоминало о том, что только что он валялся бесформенной полыхающей кучей мяса и костей. — Ничего, госпожа Клара. Дайте мне только отбросить Дальних и, клянусь честью, сделаю всё, чтобы вас вылечить. Как вылечил Зосю.
— Да, конечно, — сказала Клара. — Вот, держи.
И подала чёрный фламберг эфесом вперёд.
Скьёльд потянулся к нему.
Клара выпустила волнистый клинок фламберга, руки её рванули из-за спины Алмазный и Деревянный Мечи; глаза Скьёльда не успели даже расшириться, а Драгнир и Иммельсторн уже пробили ему грудь.
Третий удар — подхваченный фламбергом — рассёк чародею горло; остриё чёрного клинка глубоко вошло в песок.
На лице Клары не дрогнул ни один мускул. Не сбилось дыхание, не изменился взгляд. Она словно прихлопнула мерзкого таракана, не более.
— О-отличный удар, г-госпожа Клара… — слабым голосом выговорила Гелерра.
Клара молча кивнула — мол, слышу.
Тело мага застыло, нелепое, распяленное, словно рыба при засушке, на трёх клинках.
Адата осторожно склонилась над чародеем, оттянула веко.
— Тело мертво, да…
— Благодарю, госпожа Клара, — раздался низкий сильный голос. Он исходил из приоткрывшегося, скривлённого рта Скьёльда, но говорил не он.
Голос этот Клара, само собой, узнала мгновенно.
К ней обращался сам чёрный фламберг.
— Благодарю, — повторил он, и тело Скьёльда дрогнуло. Глаза его оставались закачены, а руки, немыслимо выгнувшись, уже вытаскивали вонзённые Мечи. — Твой долг исполнен, госпожа. Ныне мы едины, во всяком случае, Драгнир. Но Иммельсторн и я вскоре последуем.
— Едины?! — простонала вдруг Гелерра. — О, небеса и громы, проклятье, я поняла, поняла!..
— Разумеется, — спокойно согласился фламберг. — Даже странно, что никто так долго не мог догадаться. Три Меча и трое тех, что станут их носителями. Три могущественных мага, поднявшихся очень, очень высоко собственными силами — только они были б достойны. Трое — самая устойчивая конструкция, разве я не говорил тебе, досточтимая Клара? Но теперь я умолкаю. Мне ещё предстоит встреча с предназначенным мне.
— Кор Двейн… — мёртвым голосом, почти как у Клары, проговорила адата.
— Кор Двейн, разумеется. Соллей — конечно же, для Иммельсторна. В руках той, что подобрала его прежнее воплощение, дану по имени Сеамни Оэктаканн, она творила славные дела. Ну, а Скьёльд — для Драгнира.
— Иммельсторн — девуш… женщи… — Гелерра не могла даже докончить. — Но — Меч!
— Всего лишь причуды одного из языков. — Тело Скьёльда пожало плечами. — Секира не менее смертоносна, но вы скажете, что она — «женского рода». Условности, не более того. А теперь я умолкаю.
Чародей вздрогнул раз, другой, и заговорил вновь — на сей раз голосом Алмазного Меча, что и прежде звучал в сознании Клары.
— Ваш долг исполнен. Вы вернули нас к жизни, и теперь свободны. Ступайте куда хотите, госпожа Клара, госпожа Гелерра и ты, господин Сфайрат. Помогите девочке, ей можно сохранить жизнь. Нам же, как уже сказано, предстоит спасти это сущее.
— Почему? — глухо спросила адата. Ни Клара, ни дракон вообще не могли говорить.
— Потому что Дальние начали слишком рано, — охотно пояснил Драгнир. — Потому что в результате у них получится несовершенный, незаконченный Творец. И это будет великая победа Хаоса, если одна из монад перестанет быть, или, что ещё хуже, падёт, обернувшись сущностью из-за пределов.
— Дальние что, этого не знали? — недоверчиво спросила Гелерра.
— Дальние всё знают. Но они не могут решать. В конце концов, это просто автоматоны, их долг — ни в коем случае не допустить, чтобы Творец не воссоздался. И если они видят, что сущему угрожает опасность, они начинают действовать. С их точки зрения, лучше «плохой» Творец, чем никакого. «Плохая» монада создаст «плохое» сущее, которое окажется короткоживущим; там быстро настанет всему конец. Существует отличная от нуля вероятность, что такой ценой ущербность Творца удастся исправить.
— И ваш долг, значит…
— Остановить их, если работа начата слишком рано, — охотно пояснил Драгнир. — Истинный Творец ничего не оставляет на долю вероятностей. И не усложняет сверх нужды свои орудия. Дальние — это Дальние. Мы, Мечи, — это Мечи. Мы останавливаем неправильное.
— Но для этого нужны огромные силы…
— Вот потому-то мы и есть — Мечи гнева, ненависти и мести. Что более могущественно в Упорядоченном, а, белокрылая?
— Любовь, — Гелерра вдруг вскинула голову. — Да-да, любовь!
Тело Скьёльда закатило глаза, хотя, казалось, дальше уже некуда.
— Как ты же сама говоришь, храбрая адата, «небеса, громы и молнии». Подобную чушь может ляпнуть разве что какая-нибудь монашка, заточённая в келью за распутство. Ты умна и храбра, адата, не заставляй меня огорчаться, если окажется, что я ошибался. И вообще, почему я должен напоминать тебе о раненой Ирме?
— Я иду. Но Скьёльд обещал излечить госпожу Клару, — в упор бросила Гелерра. — Ты отказываешься от его слова, Меч?
— Я? Я не отвечаю ни за что, сказанное этим магом, пока он жил. Да, и ты ведь и впрямь неложно увлечена этим драконом, не так ли, гарпия? Так оставайся с ним. Его прежняя спутница теперь просто зомби, в её жилах — вампирий яд. Такую нельзя любить, с такой нельзя заниматься любовью, как говорите вы, люди, и на них похожие. Пусть себе ходит, как есть. А вы с драконом будете счастливы. Ну, наверное. — И тело мага ехидно ухмыльнулось. — Впрочем, нам пора. Прощайте. Ничего не трогайте и ни во что не вмешивайтесь. Вы, смертные и долгоживущие, натворили достаточно. Теперь наш черёд.
Он повернулся спиной, нимало не заботясь о возможном ударе. Небрежно повёл рукой — прямо перед ним мягко засияла арка портала.
Гелерра, успевшая склониться над Ирмой, вдруг подхватила её на руки, не забыв вновь сделавшегося игрушкой Серко, оттолкнулась, взлетела.
— За ними! Хватай Клару, дубина! — яростно выкрикнула прямо в глаза дракону.
— За мной!
Дракон не заставил просить себя дважды. Сильные, неимоверно сильные руки обняли Клару, оторвали от земли; Сфайрат следом за Гелеррой кинулся в полыхающий всеми цветами радуги портал.
Скьёльд, или Драгнир, или кто бы ни управлял сейчас этим телом,
