Барбара Хэмбли - Дети Джедаев
Глава 24
Когда дверь шаттла закрылась за последним из контингента гекфедов, в ангаре, казалось, наступила глубочайшая тишина. За магнитной печатью голубовато-белый изгиб Белзависа отбрасывал назад холодный нимб света, неровное излучение, обесцвечивавшее черты Крей и превращавшее лицо Никоса в изваяние из серебристого мрамора.
— Вот оно, — тихо произнесла Каллиста. — Там, где подымаются столбы облаков над термальным отверстием.
Даже отсюда Люк видел посеребренный звездами хаос ночной стороны там, где лежало ущелье Плавал.
Опираясь на посох словно усталый старик, он вспомнил молодого Джедая, явившегося к нему год назад, приведшего с собой высокую, элегантную блондинку. «Это самая блестящая программистка, ИИ в Институте Магроди — и вдобавок наделенная немалой Силой».
Она шагнула вперед, вспомнил он, пожать ему руку, успеть взять контроль над ситуацией прежде, чем ситуация не возьмет контроль над ней самой.
Я сожалею, хотел он сказать им, не совсем понимая почему.
О жизни.
Об этом.
Обо всем.
— Десантное судно будет запущено первым, на автоматике. — Он заставил свой разум вернуться мыслями к непосредственной задаче. Времени, знал он, осталось очень мало. — Как только оно выберется из магнитного поля, пойдет Синий Шаттл… — Он показал на массивный бледный блок «Телгорна»; тот самую малость покачивался, и изнутри доносился приглушенный стук. Он ощутил на мгновение прилив благодарности за то, что кабина управления была полностью отделена от пассажирского отсека.
— Трив…
Пожилой штурмовик шагнул вперед из теней, где он стоял вместе с Трипио. Он сбросил с себя свои белые доспехи и снова носил ту выгоревшую самодельную одежду с вышитыми на ней цветочками, в какой был, когда оказался на борту. Его темное лицо оставалось спокойным, но в глазах светилась бесконечная печаль.
— Я ставлю тебя во главе Синего Шаттла на случай, если возникнут какие-то проблемы, но управление переключено на управление Красного Шаттла, — распорядился Люк. — Никос будет пилотировать оттуда оба корабля.
Штурмовик кивнул.
Люк сделал глубокий, с дрожью, вдох.
— Крей…
Она подняла глаза. Тишина вокруг нее словно приобрела физическую сущность, Крей выстраивала из нее подобие брони: двойной панцирь, окутывающий их обоих.
Он впервые видел Крей и Никоса так комфортно чувствующих себя вместе, так близко, со времен тех дней на Явине, до того как руки Никоса начали неметь, а зрение меркнуть. С исчезновением разного мелкого камуфляжа — стальной сетки и орнаментальных корпусов, прикрывающих сочленения у него на шее и запястьях, — он был больше чем когда-либо дройдом, но что-то в том, как они стояли рядом, что-то в их молчании было таким, словно последних восьми кошмарных месяцев не существовало вовсе.
— В конце коридора, снаружи орудийной палубы, находится аварийно-спасательная капсула, — спокойно сказал он. — Как только я доберусь до верха шахты, я крикну тебе, и ты рванешь туда и уберешься на ней отсюда к чертям собачьим. Думаю, времени хватит.
— Я думала, — тихо проговорила Крей, — что по шахте подыматься буду я. Он покачал головой:
— Мне никак не успеть добраться до капсулы. Я отдохнул… — Особой лжи тут нет, размышлял он. — Я могу применить Силу, чтобы помочь решетке не сработать, и думаю, у меня хватит сил левитироваться наверх. А как только я окажусь в центральном ядре, -
Он сделал еще один глубокий вдох.
— Как только я окажусь в центральном ядре, я намерен попытаться скорее привести в негодность орудия, чем взорвать корабль. Согласно данным, снятым тобой с центрального компьютера, оттуда это должно быть возможным…
— А что, если это не так? — требовательно спросил голос Каллисты.
— Тогда… — Он почти не мог произнести этих слов. — Тогда начну перегружать реактор. Но если он, Крей, не взорвется через десять минут — а ты к тому времени будешь далеко и в капсуле, — начинай думать о том, как мы соберем достаточное количество блоков памяти, чтобы вызволить Каллисту с корабля. После того как это будет сделано, мы взорвем его.
— Нет, — отказалась Каллиста.
— Каллиста, я не могу.
— Нет.
Он почти увидел ее, стоящую перед ним, черты лица — неподвижные, дымного цвета глаза — мрачные, какими они были в том, другом ангаре тридцать лет назад…
— Люк, мы не можем рисковать. Допустим, ты прав и найдешь способ привести в негодность орудия — действительно привести в негодность, а не купиться на обман «Глаза», сообщившего тебе, что они приведены в негодность. Это оставляет «Глаз» на орбите до тех пор, пока ты не сможешь наскрести достаточно единиц памяти, достаточно схем и синапсов… На Белзависе тебе такого никогда не найти. Судя по тому, что ты мне рассказывал, у них там всего лишь сельскохозяйственная станция, да притом маленькая. Поэтому ты посылаешь за ними. И им требуется для прибытия день-другой… А тем временем заявляется тот, кто послал за «Глазом Палпатина»… и все имперские адмиралы, которые пронюхают о нем. — Думаешь, республика сможет отбиться от их стаи? Когда призом служит станция вроде этой?
Люк промолчал, не в силах спорить. Не в силах сказать себе, что то темное чувство знания, тот холодный страх его сна были иллюзиями.
Что-то ведь послало за «Глазом». Что-то ведь дожидалось его.
И оно почти привело его в пределы своей досягаемости.
— Взорви реакторы, Люк. — Ее голос был едва слышим в глубокой тишине на палубе шаттла. Никто не заговорил, но Люк сознавал взгляд Крей на своем лице, каким-то образом зная, что никто из них не переживал того, что переживал он.
Его решение подняться по шахте, основывалось частично на знании, что если он уничтожит корабль — если он уничтожит Каллисту, — то будет в ее сердце, когда придет конец,
— Не дай Повелению обмануть тебя, — тихо продолжала Каллиста. — Потому что, уж поверь мне, оно знает, как сильно ты хочешь обмануться.
— Знаю. — Он сомневался, что кто-либо из остальных услышал его слова, но знал, что Каллиста услышала. — Знаю. Я люблю тебя, Каллиста…
— И я люблю тебя, — прошептала она. — Спасибо тебе за то, что ты до почти вернул меня.
Он выпрямился, словно с его плеч спало ужасное бремя.
— Никос, Трипио, Трив… приготовьтесь к старту. Крей, я по-прежнему хочу, чтобы ты осталась внизу, сумела выбраться отсюда…
Он обернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть, как она вынимает из кобуры на боку свой станнер.
Похоже, он рассчитал все, кроме этого. Повеление сделает все… использует все… Он бросился вбок и откатился насколько смог…
Но усталость и боль замедлили его реакцию и почти убили возможность применить Силу, и выстрел станнера стукнул его как удар дубины, швыряя его во тьму.
— Кто это был, черт побери?
Лея втащила Хэна на платформу, до которой оставалось еще примерно полметра. Рядом с ней к нему протянули руки Джевакс и Чуви и подняли его на безопасную опору. Холодный ветер хлестал и спутывал ей волосы, вокруг них на миг заклубился туман, покалывая ей щеки кристалликами льда, а затем ветер унес его, открыв колышущееся спокойное озеро расстилающегося внизу ущелья тумана.
Она смутно расслышала донесшийся из открытого окна под лианами на скале шум тревоги.
— Джевакс, ты можешь вернуть нас туда? Вон туда, под тот козырек… И включи сигнал тревоги в долине! По всей планете, во всех поселениях, до каких сможешь добраться! Вся планета подвергнется обстрелу, бомбежке из космоса, не знаю как скоро, возможно, через какие-то минуты…
— Кто это был? — требовал ответа Хэн. — Кто убил того парня в коридоре? Арту провел нас обратно через катакомбы, а затем наверх лифтом… Что случилось с охранниками в туннелях?
— Бомбежке? — переспросил ужаснувшийся Джевакс.
— Сейчас же! Шевелитесь! Упрячьте всех в убежища, в старые туннели контрабандистов — используйте для безопасности шахты космопорта, он мишенью не станет, тридцать лет назад его еще не построили…
Чуви нырнул обратно в кабину подводки и вышел, держа в лапах пенал управления. Миг спустя к ним приблизилась по потолочным рельсам кофейно-лиановая грядка, похожая на тихоходную, величественную, покрытую цветами баржу.
— Тот суперкорабль, о котором нам рассказывала Мара, вторая часть плана нападения на Белзавис… он летит сюда! Его вызвал Ирек — сын Роганды, Ирек.
— Тот парнишка?
— Он обучен манипулировать Силой и способен влиять на механизмы… Он сделает из нашего флота отбивную… — Она спрыгнула с платформы в гущу лиан. После вызывающего тошноту резкого падения на перерубленных мостках и прыганья с падающей грядки к негустой путанице лиан прыгнуть на что-то надежно закрепленное было проще пареной репы.
Хэн выругался и прыгнул, хватаясь для опоры за тросы; Чуви бухнулся следом за ними.
— Предупреди их! — крикнула, не оборачиваясь, Лея, когда вуки повернул джойстик на панели управления; кофейная грядка величественно качнулась, катясь по рельсу, плывя сквозь завесу тумана к отдаленному козырьку скалы и зияющему под ним окну. — Уведите всех в укрытие!
