Кристофер Раули - Война за вечность
— Тогда я буду добровольцем; кто-то же должен. И по крайней мере я могу заявить свои права на то, чтобы представлять здесь Землю.
Аризели замолчали и обратили свое внимание на нее. Интенсивность исследования была столь велика, что Флер почувствовала слабость в ногах, однако удержалась и стояла прямо до тех пор, пока подскочивший сзади Лавин едва не задушил ее в объятиях, зажав Флер рот рукой.
— Хватит, она для этого не годится. Она слишком необходима для связи между Землей и Фенриллем как дипломат, понимающий и трезво оценивающий реальную ситуацию, как представитель Земли, встретившийся с Аризелями тки Фенрилль. Разве вы не видите?
Аризель продолжали молча наблюдать за происходящим.
— Вместо нее пойду я. Мое предназначение в жизни ограничивалось ведением войн. А поскольку войн больше не будет, моя работа не нужна. Берите меня.
Флер попыталась вырваться, но Лавин был намного сильнее.
— Дорогая моя, так надо, — прошептал он.
«Смерть будет быстрой и безболезненной, — объявил сияющий глиф Эндиклава. — И дух твой присоединится к нам. Твоя теперешняя жизнь покажется тебе бледной и бессмысленной в сравнении с тем, что откроется перед тобой».
Началось ритуальное песнопение гимна смерти. Глифы Аризелей были жесткими, резкими и холодными.
Однако в их стройный лад вклинился другой глиф, источником которого, без сомнения, был человек. Потрясенные Аризели остановились.
«Стойте, — сказал глиф Справедливой Фандан. — Подобные решения — удел адептов, а эти молодые люди лишь только начинают жить. Смерть любого из них была бы печальной ошибкой. Я знаю теперь, что все, к чему я стремилась, завершено, будущее клана Фандан обеспечено. Моя задача выполнена, и теперь я тоже желаю уйти навеки, отдав жизнь во имя вашего великого служения. Ничто иное — кроме смерти во имя Создателя — не будет лучше. Кроме того, эти молодые люди — моя плоть, а значит, я продолжу жить среди них. Воистину лучший момент, чтобы покинуть смертный мир».
Справедливая поймала взгляд широко раскрытых глаз Флер и спокойно улыбнулась:
«Нет.., дорогая моя, все верно. Поверь, я наконец все поняла».
Взгляд ее глаз устремился к далекому невидимому горизонту.
«Я исполнила все, что намеревалась исполнить. Моего мира больше нет. Но есть новый, созидать который предстоит вам. Видишь ли, дорогая моя, думаю, что я поняла наконец, что люди должны уходить из жизни, что после недолгого периода ты теряешь перспективу и путаешь продолжение своего дела и продолжение своей жизни. Я попалась в эту ловушку так крепко, что воссоздала самое себя, чтобы обеспечить непрерывность. Теперь моим преемником станет моя собственная плоть, мое дело завершено. Чего еще желать?
А если я останусь? Я могу лишь катиться к закату и продолжать мелкие дрязги с такими людьми, как Эрвил Сприк или молодой Прауд. Нет, да и кроме того, я лишь буду стоять на вашем пути, поскольку Лавину предстоит мое место. Он возьмет власть потому, что он такой же, как я, так же не знает покоя, пока все не будет правильно, — так, как я хотела бы.
И ты поможешь ему, дорогая моя Флер, ты с твоим практическим умом будешь на его стороне. Чьи руки более достойны взять вожжи клана Фандан? Ты ведь поможешь ему, не так ли, Флер?»
— Конечно, Мать Справедливая, конечно… — Флер почувствовала, что из глаз ее хлынули слезы.
Все остальные потрясенно наблюдали за ними. Справедливая, родоначальница клана Фандан, добровольно решила умереть, прожив всего триста девять лет?
Но все они были еще молоды — даже Айра Ганвик, в сущности, был еще ребенком, — они не знали ничего, абсолютно ничего о Золотом пути. И лишь Справедливая знала, что может принести смерть, предложенная Аризелями.
Свою великую задачу Справедливая видела в том, чтобы провести клан Фандан сквозь этот последний кризис. И осознание этого привело к новому пониманию: пришло время умирать. И этот момент предоставлял ей величайшую возможность.
— Мать Справедливая, — шепнул Лавин, протянув руку, чтобы прикоснуться к ее глазам. И к его сознанию пришел ее глиф, пульсируя той силой, чьи секреты узнала Справедливая.
«Следуй Золотым путем, Лавин. Изучай секреты таинства. Всегда советуйся со старцами и знай, что я — это ты и ты — это я. Мы с тобой — одна плоть. Я не могла сказать тебе раньше, но сейчас должна. Ты — это я, моя плоть, возрожденная в вечной свадьбе генов. Для той цели, к которой я стремилась, для вечной безопасности клана Фандан и новых, высших форм, которые когда-нибудь из него выйдут, создала я тебя».
Лавин все понял с ослепительной ясностью. Она же говорила «истиннорожденный Фандан»! Он был самой Матерью Справедливой, только с полом, измененным на противоположный. Истиннорожденный! Он был потрясен. Тайна его происхождения перестала быть тайной. Открылась правда, которой он никогда не предполагал. Он не знал, сможет ли это принять, вся его суть восстала против такого.
«Но ты гораздо больше, чем просто повторение, мой Лавин. — Глиф Справедливой пришел быстро — раньше, чем могла возникнуть эмоциональная реакция. — На полях сражений Абзена ты доказал это; твой собственный гений вышел на первый план. Ты пойдешь дальше и средства, которые я тебе дала, поднимешь так высоко, как я даже не в силах вообразить. Не горюй обо мне и не проклинай меня. Помни только, что я дала тебе жизнь, а теперь даю тебе клан Фандан. Тебе придется править им, когда меня не будет, делай это достойно. И не забывай идти по Золотому пути. Он ведет к могуществу».
Новый глиф Справедливой был адресован старому Най'пьюпу, который лежал, умирая, на краю поляны:
«Прощай, старец, учитель мой».
Ее прервал быстро вклинившийся глиф Духа-предпочитающего-двигаться-медленно:
«Скоро я возьму волосы адепта Най'пьюпа. Его время пришло».
«Мы пойдем с ним рядом в смерти, как шли в жизни».
От умирающего сознания Най'пьюпа взлетела вспышка довольства.
«Тогда еще раз», — выставил свой глиф Эндиклав Прекраснейший. Аризели вернулись к делам, которые предстояло выполнить.
С громким хлопком адмирал Енков и Айра Ганвик исчезли.
«Дистанция велика, а нагрузка мала. Требуется большая аккуратность», — сообщил глиф Эндиклава. И затем: «Готово. Теперь они будут учиться своему новому предназначению».
«Я добровольно готов присматривать за людьми, — объявил Дух-предпочитающий-двигаться-медленно. — Чтобы помочь им в понимании».
«Твое предложение принимается Советом», — сообщил Эндиклав.
Аризели снова обратились к фигуре Справедливой Фандан. Лицо ее было застывшим и напряженным, она встала в центр поляны.
«Возвращение окончено, — объявил Эндиклав Прекраснейший. — Мы вновь уходим на священный путь».
С величественным глифом Махгары Аризели сфокусировались на Справедливой, и ее тело засверкало изнутри золотыми искрами. Свет становился все ярче и ярче, пока на нее не стало больно смотреть; тело ее засияло и стало прозрачным. Затем она исчезла в яркой вспышке — столь яркой, как будто на поляне зажглось маленькое солнце.
Вместе с ней ушли Аризели тки Фенрилль.
Удары грома вслед за ними затихли, и вместе с их эхом исчезла энергия, которой были заряжены деревья. Сверкающие жилы потухли, узелки и блестки вновь стали обыкновенными кусочками коры. Фиднмед, ставший сценой величественных событий, вновь погрузился в тишину. Деревья неясно маячили, как прежде, молчаливые гиганты закрывали собой небо.
Лавин поднял глаза и увидел, что Тан Убу устремил взор вверх, на своды крон над ними. Судьба человечества полностью изменилась. Новое знание потребует длительного привыкания. Многим трудно окажется принять случившееся.
Бг Рва вежливо поджидал Лавина. Эффертелли выходили из транса. Пора было отправляться в путь.
Флер крепко сжала руку Лавина. Ее стройному телу было хорошо рядом с ним. Именно в нем так нуждался Лавин, чтобы жизнь его в Абзенской долине стала полной.
— Много работы нам предстоит, да, любимый?
— Много больше, чем мы сможем довести до конца, много больше.
— Похоже, меня это очень радует, — заключила Флер.
ПОСТСКРИПТУМ
В висячих садах над председательским дворцом в Новом Багдаде председатель Вей на исходе дня подрезал свои смоковницы. Неподалеку от него в воздухе раздался оглушительный хлопок, как будто взорвалась гигантская петарда. Он быстро, с удивительным для дважды безвозрастного проворством обернулся, готовый увидеть подосланного убийцу, к появлению которого был готов всегда. Вместо убийцы он обнаружил Сиги-мира Енкова с выпученными глазами и плотно сжатым ртом в компании с лысым пузатым человечком с точно таким же выражением потрясения на лице. Председатель Вей, готовый нанести разящий удар садовыми ножницами, сдержался.
Енков подозрительно огляделся вокруг и, тихо охнув, присел на краешек деревянной кадки, облицованной красным мрамором.
