Александр Горобец - В лабиринте "Ведьм"
Тишина надменно оставалась тишиной и это радовало. А могло бы быть и по-другому. Если бы его услышали, то грохот кованых сапог разрезал бы там-тамом ударов эту тишину. Тогда Кириллу пришлось бы совсем тяжко.
— ТУК! — глухой удар раздался где-то в конце состава, — ТУК! — ещё один. Китяж отпустил руки и плюхнулся на шпалы, едва торчащие из бетона, — ТУК! — а потом послышались и шаги. Тяжин прижался к колёсной паре и едва выглянул из-за неё. Высокий, крепкий машинист стучал своим молоточком по каким-то коробкам на колёсах и всё ближе и ближе подходил к паре, за которой прятался Тяжин. Нужно было принимать решение. И Кирилл его принял…
А машинист всё шёл по узкому проходу между стеной тоннеля и вагонами бронепоезда.
«Пять вагонов. Я под третьим. Он стукнул три раза. Приготовься на пятом ударе»
— ТУК! — раздалось уже не так далеко.
«Только без крови. Тебе ещё в его шмотки переодеваться. И не нервничай ты так… Работай, Китяж!»
— ТУК! — машинист обстукивал колёса после каждого рейса. Короткий ли был рейс, как сегодня, или длинный, куда-нибудь на «Южный склад», ему было всё равно. Одно дело возить то стадо, что до удара ездело в метро миллионами, а другое дело возить «САМОГО»! Тут технику в порядке держать надо. Не приведи Господь, что сломается. Тормоза, например! Попробуй без тормозов остановить бронепоезд! Каждый вагон по восемьдесят тонн!
Молоток, которым он проверял герметичность тормозной системы, висел у него на руке, на петле. Бывало с бодуна как промажет мимо крышки, так молоток под вагон и улетал. Но, это было по молодости, когда он только начинал работать на товарища Ведьмака. Сейчас с ним такого не может произойти. А если и произойдёт, то только по причине усталости. И то, молоток никуда не улетит. Крепко он на руке сидит.
— ТУК! — стукнул машинист по крышке, да и пошёл себе дальше.
— ТУК! — глухо опустилась рукоять огромного серебристого пистолета на затылок машинисту. А потом ещё и шея сделала, — ХРУСЬ! — Так… На всякий случай…
* * *Команду поднимать Тёму на платформу Дон не дал, пока лично не осмотрел раненого товарища. Архангел потерял много крови и был бледный как смерть. Ведьмак стрелял наверняка. Тёму спас только кевларовый бронежилет, который реально уменьшил проникающую способность острой пули выпущенной из именного ТТ руководителя ФБГБ. Уменьшил, но не остановил. Пуля пробила бронежилет и застряла в грудной клетке, в каких-то миллиметрах от правого лёгкого. Легкое было отбито, поэтому у Тёмы изо рта бежала струйка алой крови. Но парень оказался крепким. Он карабкался в эту гору, под названием жизнь, изо всех своих сил. Он схватился в неё мёртвой хваткой. Он очень хотел увидеть минотавра, Женечку, о которой был наслышан, и вообще… Он просто хотел узнать, сможет Тяжин выкрутиться из этой истории или нет. И поэтому он держался…
— Держись, Тёма… Держись… — Дон держал за руку своего товарища, — Ты только не умирай…
— Как у Китяжа… — хрипя и булькая кровью, еле слышно спросил Архангел.
— Нормально, — соврал Дон, ведь он и сам не знал, куда делся Китяж.
— Он уехал… на поезде…
— Не говори ничего, братишка, — остановил его Новиков, — У тебя легкое повреждено. Нельзя тебе разговаривать, — он повернулся к бойцам медслужбы, — Давайте, грузите его в штаб. Вколите обезболивающее и поставьте физ. раствор. Он очень много крови потерял. И давайте, в темпе! Оперировать в первую очередь!
— Не дотяну я до госпиталя… Здесь режь… — Тёма закатил глаза. Похоже, он уже был на последнем издыхании.
— Дотянешь, — сухо ответил Дон, — У меня предплечье простреляно. Не могу я тебя оперировать.
— А ты… одной рукой… Я ведь из док… Из докторов, только тебе доверяю… Так что… Давай брат… Режь здесь…
Дон секунду подумал. В его жизни были моменты, когда ему приходилось принимать решения… Но сейчас…
— Физ. раствор, инструменты, аппарат вентиляции легких СЮДА ЖИВО!!!
И Тёма, услышав это, едва улыбнулся бледными губами
— Промедол мне. Пять кубов.
— А сможешь? — Рябинин удивлённо поднял бровь.
— Вариантов нет, — дон начал закатывать рукава, — не дотянет он до гарнизона. Сейчас его резать надо, понимаешь?
— Ты доктор, — пожал плечами Рябинин, — тебе видней. Только ты под промедолм не напортачишь? Давай я тебе в ассистенты доктора нормального пришлю.
— Если доктор рядом, то давай. — он ввёл иглу в вену и пустил в кровь спасительный препарат, — Так и наркошей недолго стать… — Новиков облизал резко высохшие губы, — А если его рядом нет, тогда мне Никотин будет ассистировать. Готов помочь двум своим товарищам, капитан?
— Я? — удивлённо ткнул в себя пальцем снайпер.
— Ну, не я же, — подбодрил его Рябинин, хлопнув о плечу.
— А почему бы и нет, товарищ генерал? — мутным взглядом уставился на него Новиков, — Может, попробуете?
— Ну уж нет, — решительно ответил генерал, — Эти темы решайте без меня. В конце концов, Китяж…
— Китяж уехал… — Тёма на секунду пришёл в себя, — давайте, решайте быстрее… а то я сейчас сам себя оперировать начну…
В это время подбежала дежурная станционная медсестра с тремя пакетами физ. раствора.
— Вот, — она протянула Дону пакеты, — всё, что есть.
— Да что вы мне их суёте, — нервно отмахнулся доктор, — Ставьте больному! И прошу вас, выполнять все команды быстро и чётко.
— Ну, раз ты нашёл ассистента, — Никотин потёр ладони, — значит, я тебе не нужен.
— Ты мне очень нужен, капитан, — осёк его доктор, — Ты будешь мне помогать. И сестричка будет нам помогать. Верно? — он так глянул своими сумасшедшими глазами на медсестру, что та поёжилась.
— Верно, верно, — закивала сестра, — Давайте уже что-нибудь делать. Он же сейчас умрёт.
— Не дождётесь, — ухмыльнулся Тёма, и потерял сознание.
— ЕСТЬ!!! — заорал вдруг старлей, сидевший за одним из компьютеров импровизированного штаба, — Есть видео боя, товарищ генерал!!!
— Отлично, — кивнул Рябинин, — не буду вам мешать, парни. Удачи…
* * *Обыскивая труп машиниста, Китяж нашёл очень много интересных вещей. Ну, например, вы видали когда-нибудь у машиниста с пистолетом? Нет. А этот в кобуре носил старенький ПМ и запасную обойму к нему.
«Отлично! К АПС подойдёт» — Тяжин вытряхнул боеприпасы с карман, — «Смотрим дальше».
А дальше были электронный ключ-карта доступа с зеленой и синей полосками, удостоверение, связка ключей, авторучка, блокнот, зажигалка и пачка сигарет «Camel blue».
Переодевшись, Тяжин распихал по карманам всё, что недавно оттуда извлёк, прикинул ветошью голое тело машиниста и полез под вагонами к концу платформы. «Сканнер» совершенно отказывался давать какую либо информацию, поэтому он двигался как можно тише.
Под последним вагоном он снова остановился, и стал вслушиваться в тишину тоннеля и станции. Тишина была действительно, мёртвая. Разве что где-то сзади пискнула крыса, созывая своих собратьев на сытный ужин в виде мертвого машиниста.
Китяж выдохнул и вылез из под вагона.
Станция напоминала ему что-то среднее между «Ладожской» и «Невским проспектом». Она была построена одним сводом, и отделана была в красных тонах. Единственное, что её отличало от других станций метрополитена, так это то, что путь у неё был один. На нём сейчас стоял бронепоезд.
Кирилл вышел на платформу по железной лесенке в тоннеле и огляделся. На противоположном конце платформы был эскалатор. Один. И, так как другого выхода с этой платформы не было, Китяж пошёл к нему. Но пошёл, не по платформе. Он достал из кармана ключи и зашёл в локомотив, крепко сжимая АПС в правой руке.
Поезд оказался не простой. Он был оборудован не только электрическими двигателями, но и мощным дизелем.
«Так вот почему ты так легко ушёл со „Спасской“. Не плохой паровозик», — усмехнулся Китяж и пошёл вдоль силовой установки ко второму вагону.
Тамбур второго вагона был такой же, как и обычный тамбур в обычном вагоне дальнего следования, с единственной разницей. Двери и стёкла в них, здесь были неимоверно толстые.
«Не давай кобыле срать, Кирилл Александрович. Проходи дальше. Видишь дверь с ручкой? Тебе туда».
И едва он потянул эту ручку вниз, как из-за двери послышался девичий голосок.
— Ал Егорыч, это ты? Заходи, не бойся.
— Угу, — буркнул Китяж, поднял воротник, открыл дверь и сразу выстрелил на голос. Ведьма, находящаяся в вагоне, в этот момент переодевалась в красивую зелёную форму. Юбочку с чулочками она уже надела, и нагнулась, чтобы надеть туфли, когда пуля вошла ей прямо в темя. Так она полуголая и упала на живот, даже не успев понять, что с ней произошло. Больше в вагоне никого не было
Теперь, осмотреться. Прямо посреди вагона стояли шесть железных кроватей, прикрученных к полу, а вдоль бронированных стен, между амбразурами, в которых были установлены пулемёты, стояли большие несгораемые шкафы.
