Al1618 - Чужой среди своих. Чужой среди своих
Тем более, ничего еще не закончилось. Ветер донес серию взрывов и заполошную стрельбу, после которой с экрана исчезли еще три отметки — боковые дозоры прекратили свое существование, расстрелянные из засады.
Однако, в доменной печи, в которую враз превратилась дорога, возникло какое-то движение, и с нее в канаву рухнула самоходка. Казалось, все кончено, но машина, взревев двигателем, все же преодолела траншею, и громадным, разбрасывающим во все стороны «искры», пылающим костром закрутилась на поле — от жара на ней самовоспламенились элементы активной брони.
Агония была недолгой — из-за холмов на бреющем вывернул небольшой коптер и отстрелялся сразу четырьмя ракетами. Двумя попал и посреди поля вместо костра возник огненный столб высотой в сотню метров — газ из пробитых баков вырвался на свободу.
Однако, пилоты недолго радовались своей удаче — из пелены черного дама высунулся ствол, и громовым ударом винтокрылую машину просто сдуло с неба. Вниз она упала уже набором деталей. Не слишком крупных. Судя по возникшему при выстреле снопу искр, самоходчики стреляли картечью, не надеясь на самонаведение и радар, или просто не смогли впопыхах найти зенитные снаряды.
Секундой позже после выстрела на склоне одного из холмов по левой обочине блеснуло, и две ракеты, слегка довернув, нырнули в клубы дыма. Раздался сдвоенный удар, потом взрыв, и в воздух чудовищным леденцом на палочке взлетела сорванная с самоходки башня.
Всякое шевеление в дыму прекратилось, а Савельев испытал острое чувство нереальности происходящего — вокруг шел бой, а он в нем не только не участвовал, но на него даже никто внимания не обращал. Прокашлявшись, он попробовал отдать какую-то команду (какую именно — не имел ни малейшего представления, в голове был только звон), но события начали развиваться самостоятельно. Башенный стрелок, недолго думая, накрыл место пуска ракет на холме из всех калибров, включая главный. В ответ с соседнего бугорка стартовали еще две ракеты. И мехвод, не дожидаясь ни команды, ни пока на броню запрыгнет занявшее круговую оборону отделение, в панике рванул куда подальше, чуть не переехав при этом, едва сумевшего вывернутся из-под колес бойца.
Уехал он, впрочем, недалеко. Не долетев до цели пару десятков метров, ракеты разом взорвались, перепахав поражающими элементами полосу травы (к счастью в стороне от залегшего подразделения), и выбив густые шлейфы попаданий из борта машины. Прокатившись еще с десяток метров по инерции и жуя при этом пробитые покрышки, «коробочка» встала.
Рявкнув: «По машинам!» — Василий прыгнул на броню сверху, контролируя отход своих бойцов. Ребята показали себя с лучшей стороны, не только побив все нормативы, но и не забыв затащить раненых. «Откуда раненые?», — мелькнула мысль, но была признана несвоевременной и отброшена, — «все потом». Уже запрыгивая внутрь, краем глаза отметил еще два пуска и малодушно поспешил захлопнуть люк, будто от опасности можно отгородиться тонкой броней.
Внутри «бэшка» больше напоминала внутренности промышленной мясорубки, настолько все забрызгано, но сейчас точно не до брезгливости и прочих чувств. Отметив, что водителя, уже без всякого пиетета, несколько рук выдернули из кресла, и на его место плюхнулся следующий кандидат, Василий заорал: «Гони!» — и занял место стрелка.
Рассчитывал иметь лучший обзор, но машина так резво приняла с места и выписывала такие безумные кренделя, пытаясь уйти от крылатой смерти, что не успевший пристегнуться самодеятельный стрелок болтался внутри башни как язычок в колокольчике на первое сентября. Какой там обзор или стрельба, когда каска по внутренностям башни натуральную дробь выбивает.
Уйти, впрочем, удалось не вполне — один из снарядов лег достаточно близко от цели, под левым передним колесом отчетливо рвануло, машину будто приложили в скулу молотом. Она практически легла на борт, но каким-то чудом умудрилась выровняться и понеслась дальше, цепляя кочки осевшим носом. Савельев от удара вылетел из башни и рухнул на руки личному составу. Его поймали и не дав свернуть себе шею при следующих маневрах.
Уже казалось, что все эти кульбиты достигли цели — ракеты, хоть и легли рядом, но не накрыли, а следующие или выпустить не успеют, или из нет вовсе, — когда со стороны кормового люка раздался металлический удар. Очень близко, возле лба Василия, пытающего отцепится от удерживающих его рук, пронеслось что-то, окатив смертным холодом, а левую сторону его лица обдало чем-то невыносимо горячим.
Получивший «подарок» в затылок, водитель рухнул вперед, а резко тормознувшая «бэшка» буквально встала на дыбы, швырнув все незакрепленное в нос, и перемешав там живых с мертвыми. Впрочем, обратный «инерционный» удар отбросил назад, более-менее равномерно распределив груз по внутренностям «коробочки».
Ухитрившийся уцепиться за спинку кресла Савельев уже примеривался занять место мехвода, но вместо этого на голой интуиции заорал «к машине!». Разведка опять показала чудеса скорости, но самому Василию не повезло — запнувшись за то ли забытого в спешке раненого, то ли оставленный труп, он как раз принял «упор лежа» когда на борту брони словно заработал отбойный молоток.
«Крупняк», — отметил он про себя при взгляде на появившуюся в борту цепочку пробоин — женский или детский кулачек как раз пройдет. Будто обретя крылья, капитан совершил горизонтальный прыжок в длину и «рыбкой» вылетел в открытый кормовой люк, откуда и силы взялись.
Снаружи все было плохо — занявшее круговую оборону отделение (что от него осталось), палило во все стороны, расходуя бесценный боезапас и демаскируя свои позиции, и это при том, что им огнем не отвечали. Пришлось срочно наводить порядок в этом бардаке и пытаться организовывать хоть какую-то системную оборону.
Но едва удалось навести порядок, как «ожил» курсовой пулемет в башне покинутой машины, послав куда-то в сторону холма три коротких очереди. «Черт», — подумал Савельев, вжимаясь в землю за удачно подвернувшимся булыганом, — «кто-то остался внутри, или это раненый пришел в себя? Но почему этот остолоп не связался, а полез воевать? Если не работает связь, было достаточно просто крикнуть…». На все эти вопросы не было ответов, и уже никогда не будет — со стороны башни раздался звук удара металла о метал, а через пол секунды ветер донес звук выстрела. Пулемет и основной калибр задрались вверх, будто выцелевая что-то в небе.
«Приплыли — остались без пулемета и к коробочке теперь не подойти, за этим будут следить и крупняк и снайпер. Что ж это у него за патроны, что броню пробивают? Она хоть и не противоснарядная, но все же… И ведь метко бьёт сука, да и сидит, судя по звуку, метров за двести-триста, не больше», — невеселые мысли толклись в голове не находя приемлемого выхода. Жить хотелось просто неимоверно, но шансов на это не оставалось вовсе. «Но почему они не стреляют? Мы ведь тут как на ладони», — последний риторический вопрос неожиданно получил ответ — замигал сигнал входящей связи, с общего канала от «неустановленного абонента».
— Привет, служивый. Зачем я тебя вызвал, объяснять надеюсь не надо?
— Будешь горячую пищу, баню и удобные камеры сдавшимся в плен обещать?
— Кхе, жизнь обещать могу, что до всего остального — то у нас с этим у самих негусто, Шутник.
— А давай наоборот — камерами мы вас точно обеспечим. Да и все остальное будет — я прослежу.
— Ты, Шутник, через край-то не хватай. Не думаю что обещанное в твоих силах, скорее лоб зеленкой намажут и к стенке прислонят. Ну — что скажешь?
— Надо подумать.
— Думай, тока учти: если долго думать будешь — половина твоих трехсотых в двухсотые преобразуется… — на том конце немного помолчали, а потом совсем другой, звонкий голос заявил:
— А я пожалуй твой мысленный процесс сейчас ускорю! — После чего за спиной у Василия, чуть не касаясь каблуков, взлетела столбом земля от попадания пули.
Инстинктивно вжимаясь в землю и вздрагивая от падающих сверху комьев Савельев только подумал — «..ц, это огневые клещи — крупняк сверху на холме, мы на склоне и снайпер снизу — для них все как на ладони».
— У тебя пятнадцать секунд, — заявил все тот же звонкий голос, — потом предложение о сдаче будет сделано следующему командиру. Время пошло.
— У меня вопрос… — выдвигать требования в таком положении было просто неразумно, но по-другому поступить он просто не мог.
— Не сумлевайся. Мы хоть у вас за воюющую сторону и не числимся, но людьми остаться намерены. Так что за солдатиков можешь не переживать, даже медикаментов подкинем.
— Гарантии?
— Ну, тут ты сам выбирай — или мое слово, или Маруськина пуля. В утешение могу сказать, что вы нам особо не надобны, итак возимся исключительно, чтобы в дерьме не пачкаться.
