Роман Афанасьев - Охотники ночного города
* * *
Во дворе оказалось не так темно, как казалось снаружи. Сразу за воротами располагался проезд, что вел в глубь отгороженной территории. Слева высилась глухая стена здания, сложенного из красного кирпича, справа к забору жались большие боксы, похожие на гаражи. Их двери были заперты на огромные висячие замки. Дорога вела вперед, сворачивала за угол дома, видимо, во двор. Из-за угла лился мягкий свет, там, за углом, горел фонарь.
Кобылин чуть присел и мягко двинулся вперед, неслышно ступая по мягкому снегу. С неба сыпала мелкая белая крупа, невесомая, почти незаметная. Белые холодные песчинки почти занесли все отметины, оставшиеся на дороге, но Алексею хватило того, что он увидел, — следы вели во двор. Сюда вошло много людей. И никто не вышел.
Сжав зубы, Кобылин быстро зашагал к углу здания, уже не скрываясь. Прислонился плечом к крошащимся от старости кирпичам, измазал куртку. Быстро выглянул из-за угла и тут же спрятался.
Он оказался прав, за углом скрывался большой двор. Два старых строения, что были невысоки, всего четыре этажа, стояли друг напротив друга. Между ними тянулась пристройка, связывающая здания и превращающая их в подобие буквы П. В центре этой буквы, прямо посреди двора, высился одинокий бетонный столб с двумя фонарями на самой макушке. Сама дорога уходила из двора дальше, в темноту заброшенной территории, и Алексей не успел толком рассмотреть, что там. Он решил начать со зданий, чувствовал: здесь есть живые. Те, что дышат и ходят. Затаились, чего-то ждут, но — они там.
Глубоко вздохнув, Кобылин спрятал дробовик в полу куртки, выскочил из-за угла и бросился к ближайшему подъезду. Он успел сделать пару шагов, прежде чем почувствовал, как к нему летит смерть. Не та, что осталась у ворот, а маленькая и горячая капля, несущая смерть на своем острие. Уже падая в снег, он услышал тихий хлопок выстрела. Упал удачно, с разбега — проехал на животе до самого кирпичного крыльца. Подскочив, рванул на себя дощатую дверь, ввалился в темноту и тут же попал в мертвую хватку крепких рук. Кобылин завертелся, пытаясь вырваться из захвата, и в тот же момент дверь звонко треснула, уступая тяжелой пуле, что насквозь пробила доски и засела в кирпичной кладке.
Крепкие руки бесцеремонно оттащили Кобылина от распахнутой двери, а когда он рывком освободил руку с пистолетом, в ухо жарко дыхнули:
— Тихо. Свои.
Кобылин перестал вырываться — он узнал голос одного из близнецов, того, что окрестил его Стройбатом после истории с упырем. Нащупав ногами разбитые плитки пола, Алексей выпрямился, стал на ноги. Охотник разжал объятья, но так и не отпустил его плеча — потащил за собой, в темноту подъезда. Кобылин молча шел следом. Лишь на площадке, там, где начинались ступеньки, стало посветлей. Сюда сквозь разбитое окно падал свет фонаря. В его зыбком сиянии Кобылин разобрал хмурое лицо близнеца, одетого, как всегда, в военный камуфляж. Кажется, это был Семен, тот, что был не так разговорчив, как брат.
— Что происходит? — спросил Кобылин громким шепотом.
— Двигай на второй этаж, — отозвался охотник. — Олег там.
— Ладно, — сухо отозвался Кобылин, решивший не спорить.
Не теряя зря времени, он бегом поднялся по ступенькам, стараясь держаться у стен, так, чтобы его не было видно снаружи. На площадке второго этажа он свернул в коридор, что вел в большую комнату. Оглядевшись по сторонам, Кобылин покачал головой. Комната и коридор выглядели пустыми и заброшенными, разбитыми в пух и прах. Казалось, здесь когда-то давно прошла война. Лишь через миг Кобылин сообразил, что из покинутого здания вывезли все, что только можно — ободрали обои до кирпича, сорвали с пола паркет, оставив только бетонную стяжку да деревянные брусья. Осталось только то, что унести было нельзя, — бетон и кирпичи.
— Кобылин! — раздался сердитый шепот из темного угла. — Вот сука!
Алексей прищурился, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в этой полутьме. Увидел — на другой стороне комнаты, прямо под окном, выходящим во двор, шевельнулось большое темное пятно. Охотник сделал шаг вперед. Потом передумал — опустился на четвереньки и быстро, по-собачьи, подбежал к стене.
На полу, под окном, была расстелена темная куртка. На ней, привалившись спиной к стене, сидел Олег — всклокоченный, бледный как простыня, с искаженным от злости лицом. Рядом с ним лежала странного вида штурмовая винтовка, у которой магазин был сдвинут назад и располагался у самого приклада. Интересная заграничная штуковина не вызвала интереса у Алексея, его больше занимало то, на чем она лежала — небольшой чемоданчик, сверкающий, как начищенная сталь.
— Кобылин, — сердито зашипел Олег, неловко переворачиваясь на бок. — Ты откуда тут?
Алексей с трудом отвел взгляд от заветного чемоданчика и взглянул на Олега. Только сейчас охотник заметил, что у командира Двух Нулей была перевязана левая нога — чуть ниже колена.
— Стреляли, — сухо ответил Кобылин.
Лицо Вещего исказила гримаса бешенства, и он выругался в полный голос. Приподнявшись, ухватил Алексея за отворот куртки, притянул к себе.
— Быстро говори, как нас нашел? — захрипел он.
Кобылин взглянул в его глаза, в которых пылал огонь близкого безумия, и медленно достал из кармана черный телефон. Откинул пальцем крышечку и показал сообщение, все еще горевшее на экране.
Вещий снова выругался — еще яростнее, чем раньше.
— Ладно, — сказал Кобылин, отдирая его руку от своей куртки. — А теперь ты. Что тут происходит?
Олег отдернул руку, сердито глянул на охотника, надулся и что-то буркнул себе под нос. Потом, видимо, придя к какому-то решению, вздохнул и расслабился.
— Трындец тут происходит, — сказал он неожиданно равнодушным тоном, вновь прислоняясь к кирпичной стене. — Взяли нас всех, Кобылин.
— Как взяли? — удивленно переспросил охотник. — Олег, я теперь тоже тут, расскажи толком, что случилось?
— Приехали брать главарей оборотней, — медленно, с неохотой проговорил Вещий. — Здесь должны были собраться главари отморозков, что на нас наезжали. А оказалось, тут вся их шобла.
— Отморозков? — переспросил Кобылин. — Это еще что?
— Ну, знаешь, как блатные называют тех своих, что слишком жадные, агрессивные, озверелые до крайности? Тех, что не соблюдают даже блатных законов? Отморозки. Вот эти подонки даже среди оборотней выделялись. Вроде как все самые активные сбились в стаю и объявили нам войну.
— Это я знаю, — нахмурился Кобылин, — что произошло?
— Здесь должен был состояться совет их главаря по кличке Бритый с новичками. А оказалось, тут вся стая. Не успели мы войти, как началась пальба. Многих положили, остальные рассеялись по зданиям.
— Оборотни с оружием? — поразился Алексей. — Точно?
— Точно, — Вещий сплюнул. — Не хотят, как старичье, только когтями да зубами, этим наши игрушки подавай, человеческие. Не всем, конечно. Только самым отмороженным.
— Постой, — спохватился Кобылин. — Это все? Остались только вы вдвоем?
— Не знаю, — Вещий пожал плечами. — Похоже, что да. Женя остался во дворе, ему первая пуля пришла. Алексей, брат Семена, тоже там. Петя и Фрол… Так и остались во дворе, их уже и снегом занесло. А Ворон и его команда ушли в соседнее здание, рассредоточились, пытаются выбраться поодиночке. С ними Виталик и Сергей пошли. Только… Только слишком хорошо тут все продумано.
— А вы? Что вы тут делаете? — спросил Кобылин, чувствуя, как из живота поднимается комок огненной ярости.
— Внимание отвлекаем, — коротко ответил Вещий и схватил винтовку.
Вынув в окно тонкий, словно игрушечный ствол, он дал короткую очередь наугад. Тотчас снизу его поддержал хриплый кашель «калашникова».
Стена напротив окна с глухим щелчком взорвалась фонтаном кирпичной крошки. Вещий тут же убрал винтовку из окна, бросил ее на пол рядом с собой.
— Почему не уходите? — быстро спросил Кобылин.
— Выход простреливается, — бросил Вещий. — Ты сам видел. А я не в форме, чтобы повторять твои трюки.
— А оборотни? Почему не атакуют? Могли бы дожать вас.
— Дожмут, — хрипло выдохнул Вещий и прищурился. — Когда время придет. Они остальных ждут. Думаешь, это ты от меня сообщение получил, Кобылин?
— Это что же, — хрипло прошептал Алексей, — они тут всех собрали? Всех наших?
— Почти, — коротко отозвался Вещий. — Оперативники и дежурные — все. Почти все наблюдатели. Одна надежда, что уцелеют те, кто сегодня не вышел на дежурство. Я не могу до них дозвониться, связь отрубили, гады. Перехватили управление где-то. Может, так и лучше.
— Не лучше, — тихо сказал Кобылин. — Они не придут.
— Почему? — спросил Олег, равнодушно теребя ремень большого рюкзака, набитого угловатыми предметами, что выступали даже сквозь плотную ткань.
— Я видел, как убили Тимура, когда он шел на дежурство, — сказал Кобылин. — Был неподалеку.
