Антон Медведев - 2012. Хроника апокалипсиса
— Так я же о том и говорю! — хмыкнул Павел.
— Один раз такое уже было, — продолжил Чилим. — Взял человек свои тридцать сребреников, а потом удавился.
— Если ты про Иуду, то его зарезали. Но при чем тут он?
— Зарезали, удавился — какая разница? Неужели ты не видишь, что с ними нельзя связываться?
— Ошибся я с тобой… — Павел резко затормозил, джип остановился. — Выматывайся! — велел он. — Сам справлюсь. Не люблю слабаков.
Чилим не двигался.
— Решай сейчас, — заявил Павел, зло глядя на него. — Если ты со мной, то прекрати это нытье. Если нет, вали отсюда — без тебя будет спокойнее. Ну?!
Чилим продолжал сидеть.
— Тогда перестань пускать сопли. Будь мужиком, а не бабой! — Павел выжал педаль газа, джип рванулся вперед.
Оставшийся путь провели в молчании. Шел уже второй час ночи, когда машина наконец-то остановилась у хорошо знакомого им километрового столба.
— Приехали… — сказал Павел и заглушил двигатель, — Где он, их помощник?
Словно отвечая на его вопрос, метрах в пятидесяти от них зажегся огонек фонарика и двинулся в их сторону.
— Видишь? — Павел гордо взглянул на Чилима, — Я сказал правду!
Открыв дверцу, он выбрался из машины, забрал с заднего сиденья оружие. Чилим уже стоял рядом с автоматом наперевес.
— Смотри, — сказал Чилим и тронул его за рукав, — Это не человек.
Он был прав. То, что они приняли за свет фонарика, оказалось плавающим в воздухе ярким огоньком. Огонек описал перед ними небольшой круг и двинулся к лесу, явно приглашая следовать за ним.
— Идем… — сказал Павел и первым пошел за необычным проводником.
Огонек тем временем стал более тусклым — может быть, чтобы не привлекать излишнего внимания. Он не спеша плыл над тропинкой, указывая дорогу, Павел и Чилим шли за ним. Так прошло больше часа, затем огонек остановился.
— Кажется, пришли… — заявил Павел и облегченно вздохнул. — Мы же здесь с тобой прошлый раз блуждали?
— Здесь… — подтвердил Чилим.
Следующие сорок минут прошли почти в полном молчании. Огонек, уже совсем потускневший, неподвижно висел в воздухе, изредка слегка поднимаясь или опускаясь. И лишь когда стрелки на часах у Павла добрались до трех часов ночи, снова ожил и двинулся вперед.
— Есть! — прошептал Павел, — Дорога открыта!
Он не солгал: не прошло и пятнадцати минут, когда впереди показалась знакомая им поляна. Выполнивший свою миссию огонек, описав небольшой круг, стремительно взмыл вверх и исчез в ночном небе.
— Ого! — удивленно прошептал Павел, с изумлением глядя на расположившийся у края поляны красивый бревенчатый домик, — Уже и дом себе успели отгрохать!
Чилим промолчал. Свет луны был достаточно сильным, чтобы позволить оценить красоту того, что им открылось. Здесь снова был чудесный сад и не менее прекрасный огород. А ведь совсем недавно они здесь все разрушили…
— Ну что, прикончим ведьму? — Павел уверенно шагнул вперед, прошелся сапогами по клубничной грядке, — За мной!..
Было удивительно тихо, лишь где-то у ручья выводил свою песню одинокий сверчок. Павел медленно шел впереди, держа автомат наготове, за ним тенью следовал Чилим. Они поднялись на крыльцо, Чилим вышел вперед. Но вместо того чтобы открыть дверь и войти внутрь, вдруг повернулся и преградил дорогу:
— Она не ведьма, Паша. Она волшебница. Прости, но я не могу этого сделать. И тебе не позволю.
Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Это не могло длиться слишком долго: осознав, что Чилим действительно не уйдет, Павел вдруг удивительно ловко ухватился за ствол его автомата и дернул на себя, одновременно отшагнув в сторону. Хотел сбросить Чилима с крыльца, и ему это удалось. Но Чилим, падая, успел ухватить Павла за рукав и утянул его за собой.
Павел, как более сильный и опытный, тут же оказался сверху. Выхватил нож, желая закончить все тихо и быстро, но Чилим успел-таки перехватить его руку. Лезвие ножа почти касалось его груди: Павел скрипел зубами, всей тяжестью навалившись на противника, Чилим быстро терял силы. Дернул руку Павла в одну сторону, в другую, попытался скинуть его с себя — бесполезно. Вот кончик ножа коснулся его одежды, проткнул ее. Это был конец — чувствуя, как лезвие ножа толчками вползает в его грудь, Чилим отпустил руку Павла, дотянулся до автомата и выжал курок.
Грохот автоматной очереди разорвал ночь. Пули ушли в никуда, но это было уже неважно. Понимая, что проиграл этот бой, Чилим сделал единственное, что еще было в его силах, — предупредил обитателей дома о незваных гостях.
— Проклятье! — Павел скатился с обмякшего тела Чилима. Схватил оружие, вскочил на ноги. И бросился к двери…
Она была не заперта: распахнув ее, Павел вбежал в прихожую. Здесь было очень темно: уловив какое-то шевеление, он дал на звук короткую очередь. Вспышки выстрелов позволили ему разглядеть что-то темное, метнувшееся к входной двери. Кот, зараза… Не теряя ни секунды, Павел ногой распахнул оказавшуюся прямо перед ним резную двустворчатую дверь.
За ней он увидел гостиную, освещенную слабым светом ночника. Ворвался туда и нос к носу столкнулся с Алексеем — тот стоял посреди комнаты в трусах и майке с автоматом в руках.
Ствол автомата в руках Павла смотрел Алексею прямо в живот. Не теряя ни мгновения, Павел выжал курок.
Автоматная очередь должна была разорвать Алексея пополам. Но автомат лишь сухо щелкнул — мгновение спустя бросившийся на Павла Алексей схватил его за грудки и буквально вынес из дома.
Падение с крыльца было очень жестким. Не давая ему опомниться, Алексей вцепился Павлу в горло — даже в темноте было видно, какой ненавистью горят глаза хозяина дома.
— Снова ты! — прохрипел Алексей, — Удавлю, мразь! — Он выпустил горло врага и несколько раз ударил его кулаком.
Первые два удара Павел пропустил. От третьего уклонился, схватил Алексея за руку и сумел его опрокинуть. Ударил противника локтем, придавил к земле. Попытался сесть сверху — и был сбит ударом ноги. Тут же вскочил — его противник уже стоял перед ним, готовый к бою.
Рука Павла сама потянулась к ножу, но не нащупала его на привычном месте. Ах да — Чилим… Зарычав от ненависти, Павел бросился на врага.
Это был бой без правил, — наверное, именно так когда-то дрались их далекие предки. Павел был сильнее и опытнее. За спиной Алексея были дом, жена, его еще не родившийся ребенок, и это удесятеряло его силы. Никто из них уже не думал об оружии: Павел хрипел и рычал, Алексей скрипел зубами от ярости — сцепившиеся противники катались по земле, пытаясь одолеть друг друга. В какой-то момент Павел вдруг понял, что проигрывает — Алексею удалось-таки придавить его к земле, теперь враг сидел на нем сверху и сыпал ударами. Один пропущенный удар, второй, третий… Сознание поплыло, уклоняться от ударов становилось все труднее и труднее. Затем в глазах сверкнуло, после чего мир накрыла тьма. Сквозь окутавший сознание туман до него донесся приглушенный женский крик:
— Алеша, на надо! Ты убьешь его!
— Он снова пришел, Оля! Это не может продолжаться вечно!
— Не надо, Алеша! Ты не можешь!
Сознание начало проясняться. Павел ощутил, что противник слез с него, затем смог рассмотреть его двоящуюся фигуру. Наконец зрение пришло в норму — Алексей стоял над ним с автоматом в руках.
— Лицом вниз! Мордой в землю, я сказал! — Передернув затвор, Алексей дал короткую очередь в воздух и снова направил автомат на Павла.
Он проиграл — осознание этого было невыносимо. Всему виной Чилим… Бросив ненавидящий взгляд на лежащее чуть в стороне неподвижное тело, Павел нехотя перевернулся на живот.
Минуту спустя он уже лежал со связанными руками и ногами. Вот его перевернули на бок, — к своему удивлению, он увидел Бурята.
— Опять ты… — процедил Бурят, встретившись с ним взглядом. Потом взглянул на хозяев дома: — Простите меня. Это моя ошибка. Когда я все понял, было уже слишком поздно.
— Где Сережа? — обеспокоенно спросила Ольга.
— С ним все хорошо, он еще спит. Я приведу его, как только рассветет. — Бурят подошел к Чилиму, опустился на колено. Коснулся его шеи: — Он еще жив.
— Бурят… — прошептал Чилим, с трудом открыв глаза, — Я пытался… остановить…
— Я знаю. Лежи, я сейчас приведу врача! — Бурят поднялся и исчез. Просто растворился в воздухе, будто его и не было.
— Алеша, я его знаю… — сказала Ольга, задумчиво глядя на Чилима.
— Прости меня… — снова прошептал Чилим, на его губах пузырилась кровь. — За то, что было… на корабле… Я… не понимал…
— Ты прощен. Не шевелись, тебе сейчас помогут.
— Я пойду оденусь… — сказал Алексей. Взглянул на свои сбитые в кровь руки. — И умоюсь…
Вновь появился Бурят, и не один — с ним была девушка лет семнадцати. Светловолосая, с косичками, в простом домашнем халате и тапочках на босу ногу.
