Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.
Не успев подумать оказываюсь на втором этаже - там где мониторы со стульями. Рядом Саша. Конопатый водолаз с
гением. А остальные куда-то делись.
Осторожненько высовываюсь в окно.
Задом наперед к нам в гости выкатывается БТР. До него метров сто. На броне за башней лежит десант - человека
три. Лупит агрегат туда, откуда приехал. Оттуда вроде бы постреливают из калашей.
Прежде чем успеваю подумать - Саша лепит короткими очередями по бронику.
Скорее даже по десанту.
Это он зря.
БТР резко поворачивается, подпрыгнув на рельсах, десант на броне встряхивает и крайний ватной куклой
сваливается вниз. Зря Саша стрелял. Люди на броне были уже мертвы, это ясно видно, как по-неживому, словно манекены
их тряхнуло.
А вот стрелок в башенке лупит теперь по нам.
Времени хватает только вякнуть 'Ложись!' и повалиться на грязный пол. Замечаю, что держу за рукав лежащего
рядом Сашу, видно успел непроизвольно дернуть. А над нами из стенки выхлестывают фонтаны битого кирпича. Комната в
момент заполняется едучей красно-белой пылью, зависшей в воздухе. Чувствую, как вздрагивает стенка, когда ее
прошибают пули.
Сейчас снизит прицел и будет тут фарш...
Второй очереди по нам не прилетает.
Пулемет продолжает бить, но уже не по нам, а меня черт дергает глянуть в дыру от пули (ничего такая дырочка,
кулак пролезет).
Как раз в рамке битого кирпича вижу сценку - с тыла к БТР подлетает вертолет и совершенно шутя показывает в
реальности старую поговорку про бога и черепаху. Опять достается лежащим на броне, от БТР что-то отлетает, он
окутывается легким дымком, дергает назад и упирается кормой в стенку...
Что-то орет Николаич снизу - но вроде не нам.
Из БТР выкатывается несколько человек, последний, хромающий и скособоченный валится не пройдя и нескольких
шагов, вокруг него начинает брызгать черно-белыми дрызгами наст. До меня доходит, что это пули клюют мерзлую землю.
Куда делись остальные из подбитой машины - не вижу. Но высовываться в окно уже все равно не тянет. Винтотряс
заинтересованно уваливает в сторону - причем в этот момент он до удивления напоминает мышкующую лису.
Все.
Трескотня выстрелов продолжается.
У Саши пищит рация.
Неловко вытягивает ее из разгрузки.
- Живы?
- Живы.
Мы-то живы. А вот рация моя хрупнула. То-то больно было падать - шмякнулся я от души, с размаху. Аж каска по
стенке скрежетнула.
Николаичу некогда, поэтому нотация за самовольную и бесполезную стрельбу короткая.
Да мы и сами поняли, что сморозили глупость.
Потом получаем от Вовки.
Вовка не церемонясь выкладывает Саше все, что думает.
Оказывается Саша сорвал ему охоту. БТР из нашего прикрытия и впрямь крался на цыпочках буквально сзади и
получив приказ Николаича бодро сунулся с другой стороны здания, чтобы аккуратно выйти чужому бронезавру сбоку и
сзади. Чувак за пулеметами гарантировал, что вырубит только водителя и стрелка и нам достанется четкий трофей, куда
лучше пахнущий, чем 'Найденыш'. А тут какие-то придурки начали из своих пуколок пердеть, чужак развернулся, заметил
вылезающего из-за угла Вовку и вдул, хорошо Вовка - гигант и самородок - дернул назад так шустро, что колеса с аж
дымом провернулись и пули прошили пустое уже пространство.
А теперь после винтортряса - черт его знает, что там с БТР. Корпусов - то тут на заводе и так сотни три.
Cтранно, но вид дыр в стене так на меня повлиял, что когда мы спускаемся вниз, Николаич воздерживается от
нравоучений.
- Близко прошло?
- А что заметно?
- Получается так - еще как заметно. Вы бы хоть отряхнулись. В пылище, как мельник. Да и мордасами побледнели.
Голова не кружится?
- Ну, да, близко. Не успели бы залечь - поймали бы. А с головой - все в порядке.
- Ага, там же кость, чему там болеть. Вроде - все. Негусто тут сил противника было.
- Что - две группы и все?
- Три. Одну на подступах емельяненки раскромсали.
- Какие емельяненки?
- Позывной у вертолетчиков 'Емельяненко'.
- Гм... А откуда эти вертолеты и кто такой этот Емельяненко?
- Вертолеты - гвардполк под Приморском. А Емельяненко - что действительно не знаете?
- Не знаю.
- Бои без правил. Чемпион. Красиво ведет бой, по - мужски. Бьет метко - редко, противники потом не встают. Да
и братан его - тоже кремень. Видно командир у них - поклонник.
- Ну да, видел как БТР они уделали.
- Что за ребячество! Делать больше нечего - под прицелом в окно высовываться!
- Ну я не в окно - я в дырку от пули...
- Глупость! А еще бы раз влепили?
- Не, они по Вовке уже стреляли.
- Вот же олухи царя небесного! Хороши! Счастье, что у людоедов за пулеметами нучок сидел...
- Николаич, честно, выводы мы сделали.
- Да уж, хотелось бы верить - качает с сокрушенным видом головой Николаич.
Вовка возвращается расстроенный. Опять напускается на Сашу и его с трудом успокаивают. Решает все Серега,
заявивший, что не факт - кто бы в кого попал - пулеметчик Вовкиного БТР или его противник.
- Парень божился, что попадет!
- Похоже, тебе девушкой бы родиться, Вовик. - иронично заявляет Серега.
- С чего это девушкой? - ерепенится Вовка.
- А клятвам веришь. Детский сад, штаны на лямках! С первой очереди поймать в проекции стрелка и водятла - это
тебе не баранку крутить! Я и то бы клясться не стал на встречных-то курсах. А ты уши похоже развесил, как маленький.
Честно слово.
- Все равно обидно до усрачки!
- Что, все вдрызг?
- Ну не все. Но ремонта там до Евгении Марковны!
- Это кто такая - покупается наивный Саша.
Вовка несмотря на свой незначительный рост ухитряется глянуть на более высокого Сашу сверху вниз:
- Это - Бенина мама!
- А Беня кто такой - продолжает тупить Саша. Все невольно прыскают.
- Ну это эвфемизм называется. Типа елкина хвоста или ешкина кота. - пытаюсь я спасти положение.
Ребята начинают откровенно ржать. Напряжение боя отпустило, накатила расслабуха. Саша смущается.
- Ты б Вовик все ж поконкретнее. Мыть-то там много, это ясно, а по железу что?
- Двигло цело. А пулеметы гавкнулись. Патроны я правда помылил - вон в сумке.
- Не побоялся, что кто тяпнет?
- Рагу не кусается. А там - рагу. Кто мог - удрал.
- Охотнички, пойдем -ка пройдемся - ка - заявляет пришедший с улицы сапер.
- А что?
- Арифметика. Было три группы. Одна попала вертолетам на зубы за заводом, в лесу. Вторая - вон стоит и лежит.
А третью мы по дороге подловили, в пешем строю. Это что значит?
- Получается так, что тут где-то еще БТР стоит исправный и заправленный.
- И мы знаем - где.
- Язык рассказал?
- Ага. Полезный язычок попался.
- Это хорошо, когда полезный.
Наш язык, который не Шахерезада никоим разом, начинает мычать и возить ногами по грязному полу. Мутабор
заинтересованно смотрит на него, потом поднимает зубастую харю:
- Хессих! Фффреффя!
- Мины. Очистка - спокойно отвечает сапер.
- Ххррня! - коронным словом опровергает морф, показывая свою дырявую лапу.
- Проблема - так же невозмутимо парирует сапер показывая свой целый сапожище.
Мутабор как-то съеживается и отворачивается.
- Так, тут кого оставляем?
- Этих двоих, доктора - и Саша пусть тоже тут будет на связи. Лекарь ухитрился рацию раздавить.
- Интересно как?
- Ну, умеючи можно и член сломать.
- Тоже верно. Тогда от нас - тоже язык и в усиление два человека. Все, двинули, а то обскачут.
Второй язык - тот кого удалось взять единственного из выбежавшей нам навстречу группы - старается забиться
подальше от морфа. Его конвой - а наше усиление располагается у двери недвусмысленно взяв на прицел вход - мало ли
кто явится. Старший из них - седой грузный мужик глазами показывает Саше на морфа, держи его, дескать. Саша
перемещает ствол автомата.
Морф этого не замечает, по-моему. Он вытащил из - под пальто детские ручки и сидит, поглаживает их своими
лапами. По-моему он задумался, если можно такое сказать про эту страхолюдину. И то, как он поглаживает эти детские
