Ольга Швецова - Стоящий у двери
– Потому что у этих людей был твой чертеж.
– Едрить твою! Так вот где он был! У тебя… Хоть и ни к чему уже сейчас, но предпочитаю знать обо всем. Значит, с собой утащил? Ну, и долго ты искал, кому информацию продать?
– Не твое дело. Я не продавал. Вообще не знал, что там у Тимофея в разгрузке было, случайно попало в руки. Почему я только в лесу ее не выбросил?
У Тимофея… Вероятно, тот убиенный Василий Филипов с двойным гражданством еще и не одним именем назывался разным людям. Зачем теперь Алексею знать это? Закопали наемника. А скоро и его очередь наступит. Да и что спросишь у парня, он сам почти ничего не знает.
– А кто к нам приходил?
Денис не отвечал. «Не рассказывать! Никому. Нет доверия. Тем более Алексею».
– Предположу сам: где-то в округе есть еще бункер. Или что-то подобное. В Москву ты не возвращался, по одежде видно. Всё старое и заношенное, сменить было не на что. Не пришел бы ты к Ленке таким оборванцем. Значит, тут отсиделся. Да и морда хоть и в синяках, но откормленная.
– Издеваешься?
– Анализирую… Кого-то мы, значит, проглядели, следопыты хреновы. Впрочем, теперь это не моя печаль! Пусть «силовик» мозгами скрипит, чтоб не только государственные перевороты готовить.
Алексей немного оживился, получив информацию к размышлению. Даже хотелось уже порасспросить Дениса, вот только тот не ответит. Скрытный стал, не хуже его самого.
– Значит, мой чертеж… Где он сейчас, кстати?
– Не знаю.
– Жаль… Когда я его вашему Глюку отдавал, честно говоря, вообще не рассчитывал, что что-то из этого получится. Как-то просто всё и сложно одновременно, результат зависел от многого. И от тебя не в последнюю очередь. Но замысел сработал: Нестеров убит, я назначен в Совет. Всё так хорошо началось…
– Кому хорошо? Нестерову? – Денис понимал, что практичность Алексея границ не имеет, но такой цинизм уже противно слушать.
– Мне хорошо. И вдруг закончилось! Вот представь, что ты проделал большую работу и результат уже перед тобой, в руки просится. Только нужно убрать одно маленькое препятствие… И ты знаешь, что это сломает тебя в тот же миг, отберет сразу полжизни.
– И ты?
– И я отдал всю. Ничего взамен не получил. Теперь все константы в уравнении встали на свои места, я смог бы его решить. Но… Слишком поздно.
Казалось, что Алексей преувеличивает. Даже бывшие Привратники выражают мысли очень сложно. Денис не понимал, как человек, приговоренный к смерти, не имеющий никакой надежды выжить, может рассуждать о делах с такой невозмутимостью. Притворяется? Сам он ничего, кроме боли внутри, не ощущал. И о собственной судьбе не очень задумывался.
– Денис… Не спишь? – Алексей даже поморщился, когда пришлось назвать товарища по несчастью не придурком, а по имени. – Ты хоть понимаешь, почему все время оказываешься в полной жопе?
Вот сейчас Денису захотелось встать и врезать соседу как следует. Но, поразмыслив немного, он понял, что неприглядно выраженная правда не заслуживает того, чтобы за нее морду бить, и остался на месте. Алексей, не дождавшись ответа на свой вопрос, продолжил:
– В чем-то я тебя понимаю, сам был способен на безрассудные вещи. Ногу себе ножом резал, чтобы был повод с медсестрой поближе познакомиться.
– Ногу?
– Ну, можно было бы и задницу, но боялся, Наталья смеяться будет. О боли забыл, все красивые слова вспоминал, чтобы даму очаровать. Можно даже сказать, что влюбился тогда, потому что мозгов как не бывало… Пришел в медпункт, кровь уже в ботинке хлюпает, а думал только, как бы не сорвалось. Не пережил бы! Там главное штаны снять по случаю ранения, а дальше дело техники! – Алексей рассмеялся. – Она поняла, конечно… Но впечатление я на нее произвел сильное, ничуть не жалею, ради такого стоило сделать глупость.
– Разве это любовь?
– Нет, наверное, но тоже дело хорошее, – ответил Алексей. – Не разочаровывай меня! Не хочу последние часы провести в сомнениях.
К тому же требовалось нечто большее, чем наивные вопросы неопытного юнца, чтобы заставить его сомневаться.
– Просто Лена всегда рядом, я привык, что она есть… И мне с ней хорошо, только с ней и можно быть самим собой. Самой большой моей ошибкой было… Лучше бы я не трогал ее никогда! Мне только этого и не хватало, как оказалось.
– Чего?
Алексей повернул голову и взглянул на Дениса.
– Кому я объясняю?!
– Хамить не надо!
– Да нет, я как раз в том смысле, что ты в этом вопросе побольше меня соображаешь… А с Леной мне как-то тепло было, поговорить с ней интересно. Но это так, дружба только. И я сам… Зачем?!
– Зачем что? Что у вас было?
– Ничего. Практически. Можешь не беспокоиться. – Алексей снова замкнулся и говорил односложными фразами. Боялся сказать слишком много, хоть это уже не имело значения. Да и отчитываться перед Денисом в своих чувствах и поступках он не обязан. Хватит и того, что парень получил информацию о Ленкиной лебединой верности возлюбленному. Чтоб ему провалиться! Даже самому себе трудно было признаться… Что уж говорить о других?
– Точно ничего?
– Да успокойся ты! Придется поверить мне на слово, проверить-то в ближайшее время будет затруднительно.
Денису очень хотелось ответить, потому что разговоры о Лене в таком тоне были ему неприятны. Словом или действием, но ответить!
– Значит, у тебя в кои-то веки ничего не получилось.
– А ты и рад? Не обольщайся, мне просто не хватило времени. И я не использовал нечестных приемов. Можно сказать, заочно провел тут поединок с тобой по всем правилам. Если хочешь, можем сейчас решить этот вопрос. Места тут маловато, но нам хватит.
– Не хочу, – равнодушно ответил Денис. – Какая теперь разница, если мы оба ее потеряли?
Просто, но точно. Алексей знал, что проклятый треугольник не мог существовать вечно, но рассчитывал уже никогда не встретить Дениса на своем пути. Вчера чуть не выпало основное звено: Елена. А сегодня – он сам. Самое неблагоприятное решение конфликта. Одно хорошо… Долго не мучиться, всего несколько часов осталось чувствовать себя проигравшей стороной.
– Точно. Ты ее еще не совсем потерял… А у меня, кроме Ленки, никого и никогда не было. Не в том смысле… Просто я не знал, что она – это она. Ну, ты понял, в общем.
– Я понял. – Почему другим удается всё объяснить? Слова как-то находятся. – Ты думаешь, что нас обоих к стенке не поставят?
– Уверен. Все-таки я был в Совете, – Алексей усмехнулся, – и эту кухню знаю изнутри. Уж точно получше, чем ты. Никто и никогда не будет ссориться с влиятельным деловым партнером. Нестеров был умным стариком, и он наметил путь на годы вперед. Ни у кого из оставшихся соображалки не хватит сделать лучше, чем он. Иначе давно б уже свалили царя Бориса. Только я мог… Поэтому меня – в расход, а тебя – на волю. А дел натворили вообще-то оба, не только я.
Алексей не отказался бы от удовольствия настоящего поединка, но Денис прав – какая разница? К тому же следовало подумать и о Елене. Если он сейчас переломает кости этому мальчишке, кто же позаботится о девушке? Парень не слабак, но трудно одержать победу над тем, кому уже нечего терять. И все-таки лучше предстать перед Советом, сохранив достойный вид. Хватит с них и одной побитой рожи.
Будто собственных мыслей было мало! Присутствие Алексея и его слова не давали покоя, Денис не знал, хочется ли ему убить этого мерзкого типа или слушать дальше. Простить его не мог, но за Елену готов был терпеть. Оказалось, что и Алексей рассуждал точно так же. Странное чувство… Денис не понимал ехидных слов, не принимал их душой, но смысл сказанного был странно созвучен тому, что он чувствовал. Алексей обвинял его, и был в чем-то прав. Ведь Денис стал соучастником. Не будь его – остался бы жив Нестеров. Задумайся он ну хоть немного, когда Тимофей нашел его, и всё пошло бы по-другому! Но он не задумался, не усомнился, он поверил… Поверил, что люди могут помогать друг другу. Матерый убийца может идти за тридевять земель в поисках лекарства для девушки? Какая глупость, как он мог поверить! Но теперь не верить было слишком страшно. Никому? Никогда? Денис повернул голову и посмотрел на Алексея. Тот спокойно лежал, закинув руки за голову, иногда пытаясь поудобнее пристроить скованные запястья. Спокойно ли? Сомневался ли он в чем-то? Да! Иначе не было бы сейчас этого разговора.
Об этом командир ничего не рассказывал… О горьком опыте неправильных решений. За которые, может быть, никто и не спросит ответа, но сам себя будешь винить еще очень долго. Ни Доронин, ни Станислав не могли бы научить его этому, такие вещи человек постигает сам. Но лучше уж жалеть о собственных ошибках, чем о чужих или совершенных по чужой указке! Тогда хоть будешь чувствовать, что проживаешь свою жизнь, а не чужую. Какой бы трудной она ни была.
