Владислав Выставной - Зона приема

Тяжелым взглядом Кот отметил расположение гравиконцентратов. Это было неправильно – ничто не заменит в этом деле самую обыкновенную гайку. Но Гвоздь ловко лавировал между ловушками, быстро уходя вперед. Непростительно самонадеянно, но ничего не скажешь – эффектно. Что он хочет этим доказать? Что годы, проведенные в Зоне, им, Котом, потрачены зря? Что можно вот так лихо шустрить между ловушками, и Зона будет спокойно смотреть на такую дерзость? И что теперь – сразу признать свое поражение или принять предложенные правила?

Он и сам не заметил, как уже продвигался вперед среди смертельных ловушек. По левую руку была стена, густо поросшая «ржавым мочалом», по правую шли толстые трубы в теплоизоляции, заляпанные какой-то красноватой дрянью. Эдакая пузырящаяся масса, медленно расползающаяся, словно живая. Кот осторожно протянул руку в сторону этой массы – и от нее к его пальцам потянулись нежные, вяло шевелящиеся отростки. Кот едва успел отдернуть руку, как отростки выстрелили тонкими серебристыми нитями, впившимися в потолок и тихо зазвеневшими, как струны.

Вот, черт! Разлетевшись веером, нити преградили путь, заставив остановиться.

Это только с виду – обыкновенная паутинка. На самом деле – одна из самых коварных угроз Зоны, именно потому, что трудно принять ее всерьез. Все, что Кот слышал о всяких серебристых нитях, всегда кончалось печально. Вот и в Институте никак не могут разобраться, что это за «паутинка» такая. Просто потому, что опыты с ней – смертельно опасны. Уже несколько исследователей погибли – просто пытаясь взять пробы. Это не говоря о том, что такая проба долго не живет и может оказаться бессмысленной. Так что негоже строить из себя героя, лучше проявить уважение к тонкой, но злобной силе.

А потому сталкер осторожно, чтобы не производить колебания воздуха, опустился на колени.

– Что, Кот, уже молишься? – едко поинтересовался Гвоздь.

Он сидел на высоком бордюре, под которым что-то мерцало неприятным режущим светом, и легкомысленно болтал ногами. Пять метров впереди – ничтожное расстояние для большого мира и приличное – для коварного мира Зоны.

Кот не ответил. Просто лег на пол и медленно вполз под паутину серебристых нитей. Тихий свист за спиной. Кот обернулся – новый веер нитей, ударивший в пол, отрезал путь к отступлению.

– Печальное зрелище, – продолжал подначивать Гвоздь. – Известный сталкер по прозвищу Кот ползет по Зоне на брюхе. Как жалко заканчивается великая карьера. А сейчас он влезет носом в «комариную плешь», и его одолеют головные боли.

Застыв, Кот поглядел вперед. Издевка издевкой, но в полуметре от него прямо по ходу действительно притаилась «комариная плешь». Как он мог ее не заметить?!

Уткнувшись лицом в бетон, Кот перевел дух. Он действительно стал сдавать. Сталкер из него сейчас совсем никакой. Не факт, что удастся вылезти из западни, в которую сам себя загнал. Куда уж теперь соревноваться с Гвоздем, высосавшим его удачу?

Сжав зубы, Кот процедил:

– Соберись! Ну давай же, ну!

Краем глаза заметил, как сползает по трубам эта красноватая масса. Отвратительно подрагивающие кусочки слизи с подозрительным ртутным отливом. На этот раз убийственные нити не промахнутся. И он сдохнет самым жалким и беспомощным образом, лежа мордой в грязный бетон.

Но это полбеды. Хуже, что за его бесславной смертью будет с презрением наблюдать Гвоздь, решивший, что он получил право на вседозволенность.

Эта мысль мгновенно взбодрила сталкера, заставив его еще раз быстро прикинуть варианты. Вот он, единственный узкий лаз между стеной и «комариной плешью», придавленный сверху серебристыми «паутинками», на которые почему-то «плешь» совершенно не действовала. Как говорится, ворон ворону глаз не выклюет, если это выражение применимо к Зоне.

Осторожно сместившись влево, вжавшись спиной в стену, Кот стал двигаться вперед. Медленно, отталкиваясь одной правой ногой, чтобы не зацепить ловушку, он полз к спасению. Краем глаза заметил, как вытянулся, наблюдая за ним, Гвоздь. Эта его манера «наблюдателя» бесила, просто выводила из себя, и Кот нервно подался вперед, ругнулся и неосторожно дернулся, опасно приблизившись к «плеши».

Тут же что-то с силой потянуло его в сторону гравиконцентрата. В один миг в мозгу пронесся ряд сжатых в одну точку мыслей: что происходит? Это «плешь» подхватила его? Почему он еще не раздавлен? Может, ловушка не так сильна? Почему она именно «тянет»? Черт, она «ухватила» его за пряжку ремня – металл гравиконцентраты притягивают сильнее всего.

Дальше все произошло в одно мгновение: резко, одним движением, он сдернул с себя предательский ремень, ощущая при этом, как потяжелела рука, едва не утянутая в маленькую гравитационную воронку. Шустрой змеей ремень сам вышмыгнул из лямок на камуфлированных брюках и улетел вслед за железной пряжкой в глубь «комариной плеши». Шмяк – и только грязный блин остался на бетоне – там, на этом пятачке сила тяжести повыше, чем на Юпитере. Не отрывая взгляда от жутковатого результата, сталкер сделал последний рывок – и вывалился на пол в паре метров от ловушки.

Наградой за этот трюк стали издевательские аплодисменты:

– Браво, Кот! Не думал, что ты справишься. Неплохо для такой развалины!

Кот не ответил. Преодолевая предательскую слабость, поднялся на ноги. В глазах потемнело, пульс в висках продолжал отбивать последний отсчет. Не глядя на бывшего друга, сталкер направился в сторону цели – железной двери в противоположном конце подвала. На пути была непроходимая, на первый взгляд, мешанина труб, рухнувших перекрытий, обломков бетона и металлоконструкций. Но это все ерунда, настоящая угроза не так заметна, она прячется в темных закутках под этим нагромождением, пропитывает воздух. Умение понять угрозу и выжить – то, что отличает сталкера от обычного человека, не привыкшего пребывать в нечеловеческом мире Зоны. И сейчас предстоит выяснить – остался ли он тем, кем ощущал себя всю сознательную жизнь, или же он действительно просто больная, никчемная развалина?

Отрицательного ответа на этот вопрос он просто не узнает – покойникам не интересны подробности.

Вскочив на бетонную балку, упавшую когда-то с поврежденного потолка, он сразу ощутил дыхание смерти. Боковым зрением увидел знакомое зеленоватое сечение, пробивавшееся через нагромождение железобетонного мусора под ногами. «Ведьмин студень» – куда ж без него. Это как «черная метка» Зоны – она всегда оставляет эту светящуюся дрянь в самых мрачных местах. Некоторые считают ее «кровью Зоны». Что ж, очень на то похоже.

Старясь не думать ни о чем лишнем, Кот упорно пробирался среди обломков. Ноги скользили по влажному бетону, грозя сорваться и утащить его вниз, в объятия зеленой смерти. Им двигал не разум, а отработанные годами рефлексы. На смену былой «чуйке» пришло какое-то механическое чувство, пока помогавшее не гробануться в этих дебрях. Но Кот знал, что это ненадолго. Зону надо именно чувствовать. Она как баба – страшная, кровожадная стерва, – но баба. Понять ее невозможно, ее можно только чувствовать.