Доспех духа. Том 10 - Фалько
— На ком обещал, на том уже женился, — рассмеялся я. — Кузьма слово держит. Слушай, давай сбежим? Я уже увидел всё, что хотел, а обсуждать политику и деньги мне сегодня не хочется.
— Давай, — кивнула она.
Тринадцатое января, девять часов утра
На тринадцатое число у нас был запланирован большой семейный обед с Наумовыми. Важное событие, к которому Тася с Алёной тщательно готовились. Я тоже хотел им помочь, но с самого утра занимался неотложными делами, устроившись в рабочем кабинете. Накануне вечером Оливер Хант прислал итоговый отчёт прошедшего аукциона, который нужно было просмотреть. Он уже отправил деньги на мой счёт в банке Наумовых, которые должны поступить в течение недели. Это была огромная сумма, существенно превышающая ожидания от продажи мечей. Нужно было решить, что с ней делать, и об этом я тоже хотел поговорить с Петром Сергеевичем.
— Кузя? — Тася приоткрыла дверь, заглядывая в кабинет.
— Заходи, — сказал я, закрывая ноутбук и сдвигая его на край стола.
Тася входить не стала, шире открывая дверь и пропуская Анну Юрьевну.
— Уже? — обрадовался я, вставая, чтобы поприветствовать гостью. — Здравствуйте, очень рад Вас видеть.
— Взаимно, Кузьма, — она улыбнулась, проходя к столу. — Ты говорил, что у тебя что-то интересное появилось?
— Думал, что мы можем поговорить об этом после обеда.
— Зная Лилю, вряд ли у нас останется время на что-то серьёзное. Да и не любит она, когда во время семейных обедов говорят о делах.
Я бросил взгляд на часы. До назначенного времени обеда осталось около часа. Странно, что Анна Юрьевна приехала раньше остальных.
— Наташа тоже приехала? — спросил я, вынимая из ящика папку с документами.
— Она у Петра гостит неделю. Вчера звонила, ревела в трубку. Второй раз уже из-за тебя. Дважды разбить девушке сердечко — это нужно умудриться.
Я на это замечание мог только вздохнуть, протягивая ей папку.
— Император Цао письмо прислал и эскиз с рисунком меча, который просил сделать, — сказал я, показав взглядом на висевшую на стене рамку с ещё одним посланием на китайском. Это было приглашение в Запретный город. — Не знаю, вешать рядом или не стоит.
— Определённо стоит, — оживилась Анна Юрьевна. — И будет стоить гораздо больше лет через пятьдесят. Пришлю Олега, чтобы ещё две рамки сделал…
Я помню, как она говорила, что бумага и тушь, которой было написано послание, боятся солнечного света. Не критично, но со временем бумага будет желтеть, а послание тускнеть, поэтому его нужно было поместить под особое стекло, защищающее от жёсткого солнечного света. В идеале ещё влажность выдерживать, но в этом помогала специальная рамка.
— Хорошее письмо, — сказала Анна Юрьевна, откладывая его и переходя к эскизу меча. — Император уважительно просит мудреца Матчина изготовить меч. Написано в классической стилистике и скреплено большой императорской печатью. Использовать её может только сам Цао. Уверен, что эскиз он делал собственноручно?
— Так Сяочжэй сказала.
— Поразительно, — она покачала головой. — Когда он передаст правление империей старшему сыну, можно будет выставить у нас в музее все три письма. Главный зал для этого выделим. Даже мурашки от одной мысли.
— Он ещё лет сорок проживёт, — сказал я. — И власть придётся передавать уже внуку.
— Тем ценнее будут письма.
— А что на мече написано?
— Почти то же самое, что и на мече Дракона, который носит один из его доверенных людей. Здесь используются сложные иероглифы, так сразу не переведу, особенно вот эти три, но думаю, что будет звучать так: «Этот меч изготовлен для личного использования Императором Цао». Надо специалисту по иероглифам показать. Да, Кузьма, советую подойти к этому со всей ответственностью.
— Я уже понял, что надо сделать красиво, — кивнул я.
— Позволишь выступить историческим консультантом? — она оживилась, словно что-то любопытное в голову пришло. — Я фотографии императорских мечей подберу, чтобы с узорами на клинке не напортачил. И ещё украшение ножен и рукояти. Каждый меч императора — это настоящая ювелирная работа, поэтому обязательно найди подходящего мастера.
Анна Юрьевна буквально загорелась этой идеей.
— Хорошо, найму Вас в качестве консультанта, — согласился я. — Только не затягивайте с этим, чтобы Цао не пришлось ждать несколько лет.
— Дай мне неделю, — решительно сказала она. — Ты правильно сделал, что ко мне обратился. Я сфотографирую письма?
— Пожалуйста, — я махнул рукой.
Она достала сотовый телефон, пару минут возилась с настройками, выставляя нужные для фотографий.
— А ещё мне статуэтку дракона подарили, — вспомнил я, переставляя нефритового дракончика поближе к ней.
— Судя по цвету, затемнениям и качеству полировки — это что-то из старых работ. Или мастер просто хотел, чтобы изделие так выглядело. Сейчас на рынке подобных много. Цао подарили?
Она сфотографировала дракончика с нескольких ракурсов.
— Отправлю Никифору, он в этом разбирается лучше.
Вооружившись ручкой и бумагой, Анна Юрьевна минут десять что-то записывала и делала какие-то пометки. Пока она работала, я снова вернулся к ноутбуку и отчёту Ханта. На аукционе было продано три обещания изготовить оружие. Максимальный срок изготовления стоял аж полгода, в зависимости от сложности работы и возможных неудач. Торги выиграли: крупный коллекционер из Европы, мастер из СГА и кто-то из Саудовской Аравии. Имена покупателей мне ни о чём не говорили. Встретиться с ними я должен был двадцатого числа на нашей базе, где строилась кузница. Посмотрим, что конкретно они хотят заказать.
Телефон, лежащий на столе перед Анной Юрьевной, тихо зазвонил. Она взяла трубку почти машинально, дописывая что-то в листок.
— Пока ты так взволнован, я ничего понять не смогу, — сказала она. — Да, так и написала. Прямо передо мной. Нет, это частная коллекция. Скинь мне на почту эту информацию. Хорошо.
Положив трубку, она посмотрела на нефритового дракончика. Взяла в руки и перевернула, чтобы изучить основание.
— Света маловато, — сказала Анна Юрьевна, показывая на настольную лампу.
При свете лампы она пыталась что-то рассмотреть на основании площадки под драконом.
— Никифор говорит, что фигурка похожа на Спящего дракона династии Сун. Где-то девятый-десятый века нашей эры. Это была одна из заготовок для императорской печати, которую уже начали наносить, но позже убрали, отшлифовали и оставили на будущее. И печать из неё бы сделали, если бы к работе не приложил руку мудрец, живший
