Чужие маски - Николай Александрович Метельский
Когда это случилось, Учитель в полной мере осознал выражение — «сердце пропустило удар». Он даже не сразу заметил нечто, появившееся из воздуха недалеко от ревущего пламени. Первое, что привлекло его внимание, были несколько ядер, несущихся неизвестно куда. Но как выяснилось, цель у них таки была. Вот он замечает движение, и словно гора падает с плеч — жив. Парень жив! А «ядра»… тьфу и растереть, переживет. Он из «огненного торнадо» выбрался, что ему какие-то «ядра». Но все же каков этот Мастер, а? Он же сразу три техники создал, практически одновременно. Задумал, рассчитал и создал. Под шквалом ударов. Вот что значит расслабился, забыл, на что Мастера способны, а ведь не раз в ту войну видел. Как своих, так и чужих.
После соприкосновения с техникой противника Синдзи юлой улетел в сторону от ревущего пламени «торнадо» и, словно кот, приземлился на все четыре конечности, вот только не на землю, а на ствол дерева. Вниз головой! И, кажется, даже завис так на полсекунды.
«Фух, — выдохнул Святов про себя. — Кажется, пронесло. Надеюсь, парень больше не попадет в такую передрягу, а лучше… Нет. Нет! Да что же ты стоишь?! Беги, твою мать! Беги!»
Он узнал то, что летело в парня, а вот Синдзи, похоже, нет. Чертов поляк. Как, вот как он умудрился все это провернуть? Несколько светящихся шаров, похожих на «ядра», но раза в четыре больше, летели в его шефа, а тот и не подумал уходить. С одной стороны, он прав — зачем суетиться и тратить силы, если большинство из этих шаров летят мимо. С другой стороны, лучшая защита — это не быть в зоне поражения. Только то, через что прошел парень совсем недавно, и извиняет его. Святов был уверен, что Син изрядно потратился в плане физических сил, а ведь именно это его топливо, а не как у всех остальных — бахир. Только вот в момент, когда шары разорвались и вокруг парня засверкала огненная пыльца, у русского очередной раз екнуло сердце. В отличие от «огненного торнадо», эта техника активизируется по желанию пользователя, причем мгновенно.
«Огненная кара». В разных частях мира эта техника имеет свои разительные отличия. Но везде присутствует основа — та самая светящаяся пыль. В японской версии техники пользователь сразу рассеивал огненную пыль, но при активации та сначала превращалась в полуметровые огненные клинки, растущие из поверхности, на которую эта пыльца опустилась, и только потом превращалась в облако плазмы. В европейской версии никаких клинков не было, зато техника сначала собиралась в светящийся шар, который можно было запускать на приличное расстояние. Причем «огненную кару» мог кастовать даже Учитель. Да, радиус поражения значительно меньше, но сила-то оставалась прежней.
И вот сейчас парень попал в самый центр техники, которой опасаются даже Мастера. Пусть она для них и не смертельна, но постоянное и, главное, сильное давление плазмы на «доспех духа» выматывает даже их. В этом плане, кстати говоря, японская версия даже опасней для Мастера — сначала эти их мечи, а потом еще и плазменное облако.
Когда на его глазах то место, где стоял парень, поглотил огонь, из Святова будто внутренний стержень вынули и весь воздух выбили. Ткнувшись лицевым щитком шлема в землю, мужчина глухо застонал. Все. Конец всему. Он не смог защитить парня, не умер вместо него. Позволил, долбаный идиот, убедить себя, что парень справится или как минимум убежит. А подумать, что повод для побега и будет его смертью, не удосужился. Господи, за что? Второй раз он теряет своего главу, второй раз не может сдержать данного обещания. А может, ну его? Пойти сейчас к этому Мастеру да сдохнуть, наконец? Уж лучше так, чем смотреть в глаза выжившим, а потом еще и Беркуту. Да, пожалуй, так и надо сделать. Это будет достойная смерть.
Решив все для себя, Святов дождался, когда развеются «огненный торнадо» и «огненная кара», после чего начал подниматься. Чего уж тут тянуть. И именно в этот момент его придавило. Через многое он в жизни прошел, всякое видел, всякое ощущал, но это… Сначала он подумал, что это то, что японцы называют «яки», или жаждой убийства, а у них в России — дамной. Вообще слово было индийское и правильно произносилось — «дамана», что значит «подавление», и какими судьбами оно попало в Россию, Святов не знал, только пользовались они им уже не первое столетие. Короче, сначала он подумал, что это было «яки», пусть будет так, раз уж он сейчас в Японии, но очень быстро поменял свое мнение. «Яки», несмотря на то, как это переводится, не позволяет чувствовать жажду убийства другого человека, она тупо вызывает животный страх, а уж причины его у каждого свои. И он не встречал человека, который смог определить эти причины. А вот то, что он ощущал сейчас, как раз и можно было назвать жаждой убийства. Хотя разобрать все оттенки того, что он ощущал в данный момент, Сергеич не смог бы. Это уже потом он признается сам себе, что да, это была жажда убийства вперемешку с жаждой битвы, густо замешенной с чем-то, что больше всего напоминало именно дамну — подавление, ибо ЭТО нехило так подавляло.
— Отлично, — раздалось в динамиках шлема. — Прекрасно. — Вот только откуда шел голос, он никак не мог определить. — Именно это мне и было нужно. Бой на грани, бой за гранью, бой насмерть… Что ж, РАУНД ТРЕТИЙ.
Поляк, который как раз подошел к проплешине, что оставила «огненная кара», и вставший в защитную стойку после этих слов, в одно мгновение был впечатан в землю ударом появившейся из ниоткуда фигуры. Местами подпаленной и вроде даже до сих пор дымящейся. Но с так и не поврежденной маской. Футбольный удар по лежащему телу, и оно улетает вперед, а вслед за ним несется маленькая шаровая молния, пущенная вновь невидимым Патриархом.
— Ну же… Неужто ты
