Имменсерит. Легенда о Бьярмалане - Вячеслав Анатольевич Гильштейн
А у Авенира и его спутников впереди лежала дорога через дикий и дремучий лес. По пути не было больше ни одного известного поселения людей. Сколько дней займёт весь маршрут было очень сложно даже предположить. Но если считать по карте, то никак не меньше тридцати.
Неизвестно что ждёт их дальше. Припасов точно не хватит, сколько не экономь, поэтому в дороге нужно будет искать воду и охотиться, а такие трудности Авениру и Эфрону переживать не в первой. Возможно Юфранору и Яролике будет сложнее, но братья всегда готовы прийти на помощь и поддержать при необходимости.
Первые пять дней прошли на удивление быстро, возможно потому, что были однообразными. Днём путники медленно продвигались вглубь зарослей, вечером устраивали привал в подходящем месте, а на рассвете снова отправлялись в дорогу.
Лес становился всё мрачнее, кони с трудом выбирали себе дорогу. Не было никакой гарантии, что путники движутся в правильном направлении. Авенир, изучавший звёзды и их движение, очень часто сидел по ночам разглядывая небо. Именно он вёл отряд к Медвежьим горам.
На седьмой день движения караван из четырёх всадников вышел к небольшому лесному ручейку. Вода в нём была ледяная и кристально чистая. Где-то неподалёку наверняка бил ключ. Ручей прокладывал путь между валунами и корнями деревьев, устремляясь куда-то вглубь леса.
Участники похода наполнили свои меха и фляги, напились сами и напоили лошадей. Вряд ли найдётся что-то вкуснее и целебнее кристально чистой природной воды во время длительного путешествия.
Именно тут, вокруг источника жизни, можно было встретить различных животных и птиц. И действительно, здесь мелькали поющие жёлто-чёрные иволги на ветках, пеночки-теньковки сновали между листьями, а неподалёку пара мелких грызунов копошились в корнях деревьев, чему очень обрадовалась Вега. Из-за большого валуна показалась ласка, принюхавшись, она встала на задние лапы и посмотрела в сторону отряда.
Авенир с удовольствием наблюдал за жизнью, кипящей вокруг, но его чувства не разделяли остальные участники похода. Вдруг между широкими плоскими листьями невысокого кустарника показалось детское испуганное лицо, перепачканное в грязи. Мелькнули зелёные глаза и скрылись в зарослях.
– Стой, подожди! – крикнул в след убегающему ребёнку Авенир и кинулся следом.
Его ошарашенные спутники с круглыми от удивления глазами смотрели ему в след. Они так были увлечены отдыхом и не заметили, что за ними наблюдают. Поэтому все трое не понимали, кого только что увидел и сейчас преследует Авенир.
А тем временем ребёнок, прятавшийся в зарослях, убегал со всей возможной скоростью, но Авенир не отставал. Будучи сам в таком же возрасте, он набегался вдоволь и по горам и по глухим лесам. Но всё-таки сейчас он уже не ребёнок, да и одет не для беготни по зарослям, поэтому это преследование начинало его утомлять. Авенир умчался в неизвестном направлении и теперь рискует не найти своих друзей. Эта мысль словно сигнальный огонь заставила его собраться и быть настороже.
Лес становился чуть свободнее, деревья росли дальше друг от друга. Выбежав на небольшую поляну ребёнок, убегавший от преследователя, остановился и повернулся, пронзительно глядя в глаза Авениру. Он не шевелился и молчал. Авенир догнал его, и сбавив ход, остановился в пяти шагах от него.
– Я не причиню тебе вреда, – попробовал начать разговор Авенир, – меня удивляет, что в этом лесу ребёнок может гулять один. Говорят, что тут очень опасно.
– Он не один, – из-за деревьев показались четверо людей, в зелёных и бурых одеждах. с лицами, перепачканными в грязи.
Если бы такой человек стоял возле дерева, Авенир бы прошёл мимо и даже не заметил его. Но сейчас они сами вышли к нему, словно отделившись от леса, будто бы взялись из неоткуда.
Говорил старец, с серо-коричневой от засохшей грязи бородой и грубым морщинистым лицом. Вся его одежда была отделана листвой и древесной корой. В руках он держал лук, на поясе висел короткий кинжал. Из всего его образа живыми были только глаза. Он смотрел на Авенира, так же как и все остальные.
– Что ты делаешь в этом лесу? – говорил исключительно старец, остальные не смели нарушать тишину.
Его искристо-зелёные глаза горели, как два светлячка на ночной поляне.
– Мы с друзьями движемся в сторону Медвежьих гор. Ничего дурного мы не сделали.
– Это уже не тебе решать, сделали вы что-то дурное или нет. Как вы зашли так глубоко в лес?
– Мы проделали часть пути на корабле, через озеро.
– И остались живы? Лжёшь. Никому не под силу проплыть через воды Лакримии.
– Мы убили одну из тех тварей, что пыталась на нас охотиться. Правда, ей всё-таки удалось лишить жизни троих людей.
– Что-то с трудом верится, слова это всего лишь воздух, не более.
– А если я покажу тебе это, что ты тогда скажешь? – Авенир извлёк из кармана куртки коготь, подаренный Барманушем и протянул его лучникам.
– Вы с друзьями и в правду убили великую виверну. Глазам не верю. Мы отведём тебя к старейшине. Пусть он решает, как с вами поступить.
Авенир положил руку на эфес меча, но все четверо, окружавшие его, явно продемонстрировали решимость, потуже натянув тетиву на луках. Ничего не оставалось, как повиноваться.
– А как же мои друзья?
– О них не переживай, – ответил ему собеседник, возвращая коготь убитого монстра.
– С ними всё будет в порядке?
– Если будут благоразумны, то да.
Авенира повели узкой тропой через лес вдоль ручья. Шли довольно долго, оставив в конце-концов ручей где-то позади. Ближе к вечеру, Авенир и люди сопровождавшие его, вышли на большую поляну с высокой травой, в которой было очень много светлячков. Она была похожа на отражение неба с его звёздами, так же уникальна и прекрасна.
Тут ему завязали глаза какой-то тряпицей и повели дальше в северном направлении. Сначала они снова шли через лес. Авениру периодически прилетали в лицо то ветки, то листья. Под ногами была почти ровная поверхность, покрытая густой растительностью, и места стало больше, раз его вели под руки, то дорога была широкой.
Так они шли не меньше часа, а Авенир не чувствовал страха или беспокойства. Наоборот, его переполняло счастье и удовольствие. Он наслаждался звуками природы – редким ночным пением птиц, шумом ветра в кронах деревьев, журчанием воды в ручье и трелями сверчков в траве. Глубокий и чистый аромат свободы вперемешку с многовековой историей пронизывал всё, что его сейчас окружало, а с завязанными глазами его слух и обоняние обострились очень сильно.
Когда с него сняли повязку, оказалось, что они пришли в небольшую деревню. Здесь было три или четыре
