Камень. Книга шестая (СИ) - Минин Станислав

— Подъем, курсант! — И удар в дверь.

Господи, как же я соскучился по этим выкрикам, кто бы знал!

— Иду-иду! — потянулся на нарах и упруго вскочил на бетонный пол. — Секундочку, господин полицейский, лицо только умою.

Через пять минут я уже вдыхал полной грудью утренний морозный воздух, шагая в сопровождении конвоя в сторону спортгородка. Может, все же не выеживаться и остаться в училище? Сколько сразу жизненных проблем решится! А как же мои две красавицы, Алексия с Викторией? Ну, самоходы еще никто не отменял, а на губе я вроде как уже свой. Или ну его нахер, я свое у волкодавов отслужу. Но утро-то какое великолепное!

Настроение было настолько хорошим, что я не стал нервировать командира курса всякими там провокационными выкриками на языках вероятного противника и вскидыванием кулака, а спокойно занял свое место в строю. Кросс, как и дальнейшая зарядка, прошли штатно, потом был душ, после него завтрак и занятия. Не знаю, виновата ли вчерашняя баня, или я так утомился за выходные всей этой светской жизнью, но на первой же паре расслабился и задремал…

А проснулся от неприятного ощущения чужого взгляда в спину.

Темп. Колокол. Поиск…

И ничего, как бы я ни напрягался!

— Курсант Романов, вы меня слышите? — Это был препод. — Не спать! Спать вечером будете в специально обозначенное время и в предписанной позе! Курсант Романов, вы с нами?

— Виноват, господин полковник! — вскочил я, замечая улыбки сидевших рядом ребят. — Больше не повторится!

— Присаживайтесь. — И он продолжил лекцию.

Уже сидя, я потряс головой и прикинул, что во сне на меня мог так смотреть тот же самый недовольный полковник, и немного успокоился, но вариант касания колдуном все же исключать не стал.

Может, Ване позвонить? Недаром его уже пару дней все эти ощущения мучают? Или это вообще он и смотрел, продолжая меня тренировать и здесь тоже? Да ну, подобный вариант — полная ерунда! Зачем Кузьмину это делать во время лекций, если можно меня подоставать без лишних свидетелей на губе? Логично? Логично. А в появление постороннего колдуна в расположении училища не верилось: если я Ванюшу с трудом обнаружил один-единственный раз, то какого уровня должен быть тот, которого я не смог засечь сейчас?

Минут через десять я успокоился окончательно и даже решил не говорить ничего Прохору, который должен был забрать меня после обеда со стоянки.

Еще вчера в Жуковке Долгорукий успел переговорить со своей сестрой и Юсуповой по поводу их поведения с Шереметьевой, так что, когда они все вместе утром в понедельник встретились на стоянке, Анна, ждавшая язвительных комментариев со стороны подружек, к своему удивлению, ничего подобного не услышала. Не было и рассказов про вчерашний отдых друзей, а уже после учебы, когда они встретились в кафе, девушка не выдержала и сама спросила про их поездку в Жуковку. Тут-то Юсупову с Долгорукой и прорвало, да так, что раздосадованный Долгорукий плюнул и уехал домой, пожелав сестре добираться до особняка самостоятельно.

В понедельник в свете обсуждали кучу новостей: внезапный приезд в столицу принцессы Стефании, старшей дочери наследника французского престола, и еще более внезапный визит принца Джузеппе, младшего сына наследника итальянского престола. Самым пикантным в этих новостях был конфликт этого самого принца Джузеппе с великим князем Алексеем Александровичем, который уже в своей привычной манере не потерпел хамства итальянца на балу великих княжон Марии Александровны и Варвары Александровны и поставил принца на место. Со слов детей, присутствовавших при инциденте, выходило, что великий князь вступился за честь своего друга детства, некого Александра Петрова, а совсем не за принцессу Стефанию, но общество жило на свете не первый день и в большинстве своем детям не поверило, решив, что причиной конфликта все-таки стала французская принцесса.

Не прошла аристократия мимо и того факта, что друг великого князя Александр Петров якобы находится в отношениях с принцессой Монако Кристиной Гримальди, подружкой Стефании Бурбон, что еще сильнее запутывало интригу и наталкивало на совсем уж дикие предположения…

— Все, Иван Васильевич, можете приступать к полноценным тренировкам.

Чуть помолодевший граф Орлов выдохнул и заулыбался:

— Слава тебе, Господи! Алексей, от себя лично и сотрудников подразделения «Волкодав» благодарю за проделанную работу!

Я пожал протянутую руку:

— Рад стараться, ваше превосходительство! Обращайтесь!

— И даже стесняться не буду, — кивнул он.

Хотел сказать еще что-то, но его прервало многозначительное покашливание Прохора. Генерал повернулся к стоящим рядом подчиненным:

— Приступить к тренировкам в полном объеме! Смолов, Пасек, Вяземская, задержитесь!

Команда была выполнена, а Прохор как-то неуловимо подобрался и уставился на жандармов, как будто видел их в первый раз. Орлов быстро уловил изменения в обстановке и резко скомандовал:

— Построились! — А сам встал во главе.

Воспитатель по своей привычке стал прохаживаться вдоль строя. Наконец он остановился:

— Господа и дама! Довожу до вашего сведенья, что высочайшей волей вашему подразделению дается полторы недели на боевое слаживание, после чего государь лично приедет на соответствующую инспекцию. Уверен, означенного срока вам хватит, чтобы показать ваши возросшие способности и повысившийся уровень боевой подготовки. — Прохор многозначительно оглядел волкодавов. — Лично от себя добавлю, что уверен в вас на все сто процентов, но советую эти полторы недели использовать по полной программе. Вопросы?

— Вопросов нет, господин Белобородов, — кивнул Орлов. — Разрешите приступить к тренировкам?

— Не возражаю, Иван Васильевич. — Прохор заулыбался.

Понятно, что никто из командования подразделением сразу на полигон не кинулся и к тренировкам не приступил, офицеры жаждали узнать подробности инспекции с участием императора.

— Государь будет точно, как и цесаревич, — развел руками Прохор, — ну, еще великий князь Николай Николаевич наверняка, как и великий князь Владимир Николаевич. Больше ничего не знаю.

Пока Орлов, Смолов и Пасек пытались выяснить другие подробности, я успел немного пообщаться с Викой, которую не видел с субботы.

— Романов, что у тебя там с этим итальянским принцем произошло? — хмыкнула она. — А то слухи разные ходят…

Пришлось отчитаться.

— Согласна с твоим царственным дедом, пережестил ты, Романов, — покивала она. — Впрочем, как и всегда. У тебя не будет из-за этого проблем?

— Вроде не должно. Хотя… Я ведь еще и от Сашки Петрова потом получил. — И пересказал ей наш разговор с другом.

— Вот-вот, Рембрандт дело говорит, пора тебе, Романов, с жестью завязывать, а то всех будущих подданных застращаешь. Ведешь себя, ей-богу, как слон в посудной лавке!

— Да понял я, понял. У тебя-то как дела?

— Нормально. Вчера к Леське заезжала, посидели чуть-чуть. — Она хмыкнула. — Представляешь, никогда не думала, что по собственной воле домой к Пафнутьеву заявлюсь, обычно он сам в гости заглядывает! Без приглашения… А тут: «Рад вас видеть, Виктория Львовна!», «Проходите-присаживайтесь, Виктория Львовна!», «Не хотите ли коньячку, Виктория Львовна?». Сюрреализм прямо какой-то!

— Как там Леська? — Вчера мы с ней обменялись лишь несколькими сообщениями.

— Да что с ней будет? — отмахнулась Вика. — Говорит, творческий кризис нечаянно нагрянул, а в стенах отчего дома она пытается найти вдохновение.

— Ага, творческие люди, они такие…

На обратной дороге из Ясенево поинтересовался у Прохора, как там поживает Кузьмин.

— Нормально поживает, но периодически стонет от этих своих ощущений. Вчера все проверили по камерам, ничего подозрительного не обнаружили, посты тоже ничего не заметили. На всякий случай я повышенную готовность отменять не стал, да и с Удовиченко связался, чтобы в училище за тобой плотнее приглядывали. — Он вздохнул. — Может, и в правду Ванюша стареет? И я тоже?..