Виктор Милан - Сердца Хаоса
В этот момент позади Сальструпа раздалось клацанье взводимого затвора. Он обернулся. Еще один представитель планетарной полиции – Клайд – вскочил со своего места. Он отчаянно помаргивал и водил из стороны в сторону стволом автомата, никак не решаясь выстрелить.
– Что вы д-делаете? – наконец выдавил он. Лицо у него стало белее бумаги. – Это же измена!
– Нет, это проявление верности, – спокойно ответил Сальструп. – Верности Тауну. Автомат в руках Клайда дрожал.
– Простите, с-сэр, но я в-вынужден арестовать вас. Бросьте оружие на пол…
Он не успел договорить – в караулке раздались два трескучих звука, и Клайд с прежним выражением растерянности на лице упал. Чернокожая женщина, старший сержант Уиллоби, застыла с положенным ей по штату пистолетом в руке. Сержант Мулькахи, все такой же унылый, изможденный, не торопясь вышел из-за ее спины и расстрелял из автомата задравших руки охранников Стоуна.
– Спасибо, – поблагодарил полицай-президент.
Он испытал почти несказанное облегчение, и вовсе не потому, что избежал смерти. Он был готов к ней – успел привыкнуть за эти шесть недель. Как разумный человек, он прекрасно понимал, что хозяйничанье драков и их ставленника Блейлока на планете добром не кончится. Бунты, мятежи, восстания неизбежны, а он сидел на таком месте, где избежать ответственности перед одной из сторон невозможно. Другое радовало – наконец струна лопнула, не надо больше таиться, прикидывать что да как, отгонять дурные мысли. К тому же он оказался не один. Нашлись ребята, которые мучались такими же сомнениями, – они тоже сделали выбор.
В городах, подобных Шадизару, движение сопротивления еще до того, как Блейлок начал повсюду сажать своих ставленников и захватывать власть, успело провести предварительную работу. К тому моменту, как здесь появились представители охранки, так называемой планетарной полиции, руководство города и провинции уже втайне определилось. Затем начались смутные времена -продвижение всякого отребья на ответственные посты в правительстве провинции и в городском самоуправлении. Становилось ясно, что Блейлок укрепляет свое положение, ситуация стабилизируется – вот что вызывало отчаянную тоску у Сальструпа. И нельзя было ни с кем поделиться своими мыслями.
Теперь – другое дело. Теперь пришло время действовать. Значит, не придется до утра сидеть в кабинете и в который раз продумывать план захвата драков, при этом постоянно отгоняя прочь размышления о будущем. Выиграют они или проиграют, в любом случае выбор сделан.
Следом накатил необыкновенный прилив энергии. Сальструп испытал давно забытый энтузиазм, желание куда-то мчаться, строить новый мир. Это было захватывающее ощущение. Однажды испытанное человеком, оно никогда не забудется.
– Открывайте камеры с северной стороны. Только внимательнее, Уиллоби, – предупредил полицай-президент. – Всякую уголовную шваль не выпустите.
Наступил предрассветный час. Далекий громовой гул прокатился по горам. Когда осела снежная пыль, на дне расщелины показался врытый по пояс в землю «Бешеный кот».
– Ну вот! – торжествующе вскинула руки Марджори Танхил. – Я же говорила, что все будет отлично.
Дон Карлос кивнул и направился в сторону своей машины.
Полное имя полковника звучало так – Хосе Карлос Доминго Камачо и ДеБака, Диас и Эдуарде. Командовал он, если откровенно, не самым знаменитым полком во Внутренней Сфере. Его знали только в узком кругу военных. Выдающимися стратегическими талантами или неподражаемым тактическим чутьем полковник, по общему мнению, не отличался. Его имя не вызывало прилива восторга, какой случался в обществе при упоминании Ханса Дэвиона или Наташи Керенской. Ему отдавали должное как человеку, умевшему сплотить людей и сколотить из них вполне боеспособную часть – семейку, так обычно знатоки называли между собой Семнадцатый легкий полк. В высших военных кругах признавали педагогический дар полковника – ему удалось приструнить, обучить и привить понятие воинской дисциплины и чести необузданным, пусть даже и очень талантливым бойцам из анархических, полупартизанских отрядов «юго-запада».
Все это входило в жаргонное понятие «крепкий полковой командир», не более того. В специальных изданиях отмечались выдающиеся качества его техников, особенно Астро Зомби и Зумы Гальего. При этом с ноткой удивления добавлялось: каким же секретом надо обладать, чтобы заставить работать в упряжке такого эгоцентрика, каким прослыл Маршал, он же Астро Зомби, и религиозного маньяка, старшего лейтенанта Томаса Нунана, по прозвищу Красный Дракон, дезертировавшего из рядов гвардии Комстара.
К этому списку обычно добавляли имена двух «быков-пилотов» – Маркуса и Пауэрмана, прославленной мученицы, лейтенанта Терезы де Авила Чавес, а также полупомешанных, свихнувшихся на войне старшего лейтенанта Кассиопею Сатхорн и ее начальника Бобби Беги, которого все называли Волк-навахо. Эти последние своими штучками могли довести врага до безумия – точнее, до той степени сумасшествия, в которой пребывали сами.
О чем порой, прищелкивая пальцами, вспоминали ветераны – так это о бесподобном зверином чутье полковника Камачо, его умении сражаться на предельно короткой дистанции, а то и посылать своего робота в рукопашную. Но эти качества поклонникам высокой военной науки представлялись вымыслом, не подтвержденным строго проверенными фактами.
Одним словом, полковник Камачо считался крепким середнячком. Сам он относился к такому мнению спокойно. Вероятный соперник воспринимал из этой формулы только ее окончание – «середнячок», что позволяло полковнику сразу по прибытии к месту службы провести ряд секретных мероприятий, включая публикации в местной прессе, которые еще более занижали возможности полка и его личные способности. Пока этот ход еще ни разу не подводил его. Что же касается побед, то Камачо никогда не считал разумным платить за них жизнями таких людей, как Диана Васкес. Лучше бы она осталась жива, а победы подождут. И без них прожить можно. А вот без Дианы, к сожалению, трудновато…
Если серьезно, к списку личностей, сумевших ужиться в полку, по мнению дона Карлоса, следовало добавить отца иезуита Боба Гарсию и командира роты Бар-Кохбу. Все они, а также старший лейтенант Кассиопея Сатхорн, с началом решительных боевых действий перешли в самый напряженный режим службы.
Достаточны ли меры, предпринятые для организации победоносного наступления, судить Пресвятой Деве. Их судьба в ее руках. Если победа достанется врагу, то полковник знает, как должен поступить в таком случае рыцарь Галистео.
Рассвет еще только брезжил над горами, но даже в зыбкой полутьме полковник различил знакомые очертания своего боевого друга. В этот момент с противоположной стороны послышалась тяжелая поступь боевого робота, и на фоне светлеющего небосвода выросла фигура «Беркута».
– Буэнос диас, отец, – сказал по радиосвязи Гавилан Камачо.
– Буэнос, сынок, – откликнулся полковник. – Хороший сегодня будет денек. В такой и умереть не жалко.
– Так и есть, отец.
Дон Карлос нажал кнопку. Радиоимпульс мгновенно долетел до могучего металлического животного. Семидесятипятитонный робот начал оживать. Пришла в движение головная надстройка, дернулись верхние конечности – начали срывать пленку…
– Иди сюда, дружок, – прошептал полковник Камачо. – Пробил час. Сейчас мы с тобой поскачем. «Бешеный кот», казалось, усмехнулся в ответ.
В Кордаве, на южном побережье Хибории, к дому, где располагался штаб планетарной полиции округа, подъехал мобиль, начиненный взрывчаткой. Все сотрудники штаба находились в этот момент в здании – начальник собрал их на совещание, посвященное насущным задачам дня. Доклад собравшиеся успели прослушать, а вот обсудить, к сожалению, времени не хватило.
Выкрашенный в желтый цвет грузопассажирский дирижабль медленно проплывал над спящим городом. Мерно гудели турбины, подгоняя его в сторону ТТК. Дирижабль представлял собой гигантскую сигару, составленную из шести секций. Четыре средние предназначались для перевозки шестисот метрических тонн груза. Аппарат развивал скорость до ста пятидесяти километров в час, вполне мог противостоять капризной погоде и выполнял регулярные рейсы вдоль материка. Правда, в связи с вторжением драков полеты на две недели прекратились, затем открылись вновь^ и теперь дирижабль следовал по расписанию. Поэтому никто, кто бодрствовал в этот ранний час, не обратил на него никакого внимания.
Аппарат миновал перекресток, где находилась транспортная развязка, соединяющая шоссе номер один с пятьдесят пятой магистралью. Шоссе пересекало материк с севера на юг. Дальше курс дирижабля лежал над крышами кучки небоскребов, составлявших деловой центр столицы.
Административный центр сверху напоминал исполинскую букву «С». Средний блок – огромный небоскреб, к которому по дуге были пристроены боковые крылья, образовывавшие внутренний двор. Сейчас он был едва освещен – в провалах улиц еще лежала глубокая тьма. В ней едва просматривались застывшие без движения боевые роботы, словно бравшие административное здание в кольцо. Самый большой и грозный из них стоял на главной площади города, рядом с памятником отцу-основателю Роберту Говарду.
