James Swallow - Немезида

– Где Гарантин? – завопил он.

– Он сделал свой выбор, – ответил Койн, сползая на пол.

Эвёрсор с криком ворвался в группу мятежных Астартес, снося первого же подвернувшегося ему под руку космодесантника с ног шквалом визжащих снарядов из "Ликвидатора". В следующего он врезался, и оба упали в грохоте керамита и металла. Гарантин чувствовал бурлящий вихрь энергии, который носился по его венам, его механически-усовершенствованное сердце билось с такой невероятной частотой, что звук пульса в ушах слился в непрерывный рёв. Стим-капсулы в пазухах его брюшной полости нарушили свой режим работы и затопили его дозами "психона" и "шквала", вкачивая их непосредственно в органы, а решётки форсунок, встроенных в его клыкастую маску, вдували в его ноздри клубы необработанных и неразбавленных нейроактиваторов и усиливающих злость препаратов.

Он нёсся на волне боевого неистовства, чёрной и безумной ненависти, которая заставляла его завывать от неконтролируемого смеха; каждый захлёбывающийся рык грохотал как оружейный выстрел. В этом состоянии он был таким быстрым. Таким смертоносным. Таким удовлетворённым.

Этот период бодрствования был самым длинным в жизни Гарантина, считая с того момента, как его нашли в колониях, с обглоданными костями его соседей в детских ручонках  – он заострил их концы, чтобы ими убивать. Он скучал по безмятежному, бездумному блаженству стазисных коконов. Он чувствовал  себя потерянным без шепчущих голосов гипногогов. Этот образ жизни, это существование из часа в час, изо дня в день, которое казалось всем остальным таким лёгким... Для Гарантина это был ад отупляющего бездействия. Он ненавидел саму идею этих нескончаемых вчера и сегодня и завтра. Он жаждал очутиться в сейчас.

Он чувствовал, как с каждой секундой его бодрствования чистая ярость, питающая его, утекает прочь, и он становится слабым и мягким. Ему нужен был его сон. Нужен, как воздух.

Но даже больше, чем сон, ему нужны были убийства. Лучше, чем самые мощные дозы боевых зелий, сильнее, чем всплески удовольствия от аналогов "гормонов счастья", выделяемых лобо-чипами в серое вещество его мозга... Из всего этого списка, самым прекрасным были убийства.

Он колотил по шлему космодесантника, круша окуляры, разбивая в кровь свои когтистые руки. Он использовал "Ликвидатора" как дубинку, нанося им удары сверху и с боков.

Он зафиксировал толчки, взрывы адского жара, отбросившие его от жертвы и впечатавшие его в асфальт. Во рту пенилась вязкая, загаженная медикаментами кровь, пузырилась в зеве его клыкастой маски. Он не чувствовал боль. Был лишь белый шар тепла в центре его тела, и он продолжал расти. Он расширялся, наполняя Гарантина удовольствием, какого он ещё не испытывал. Его импланты, повреждённые пришедшимися вскользь попаданиями из болтеров и ударами ножей, засбоили и прекратили работу. Ниже колена его правой ноги не осталось ничего, кроме клочьев.

Признаки неминуемой смерти активировали бездействовавшую искусственную железу под его грудиной, и каждая мышца в его теле содрогнулась. Сферический орган, полный до краёв ядовитым грузом, лопнул при приближении конца. Из железы терминации хлынуло соединение, от которого кровь в жилах Гарантина забурлила, превращаясь в кислоту. Все медикаменты и химикаты неудержимо смешивались, набирая крепость, становясь токсичными, взрывоопасными.

Мягкие ткани глаз Эвёрсора сварились в собственных глазницах, так что он не увидел завершающей вспышки экзотермического выброса, когда его тело поглотил адский пожар самопроизвольного возгорания.

Они придерживались контуров городских улиц, двигаясь быстро и так низко, как только у них хватало смелости, но  на окраинах столицы Сынов Хоруса практически не было. Вместо этого мятежные Астартес предоставили сокрушение обнесённых стенами поместий и принадлежащих знатным кланам парков своему орбитальному контингенту. Сейчас город опоясывала радиоактивная цепь громадных ударных кратеров. Кое-где, там, где сила кинетических ударов расплавила грунт во вспученные фульгуритные[26] плиты, закопчённые чаши перепаханной земли были сплавлены в стеклянистые озерца.

Под ними, кратеры пересекали цепочки беженцев. Ручейки людей двигались как муравьи, переправляющиеся через отпечаток ноги бездушного гиганта. Густой задымлённый воздух над опустошённой местностью скрывал пролетающий воздушный корабль. Тариэль сообщил, что им повезло и Адептус Астартес не задействовали авиационную поддержку – они не смогли бы тягаться с перехватчиком класса "Ворон" на этом неуклюжем, стонущем гражданском судне.

Следуя приказам Келла, инфоцит направил летательный аппарат прочь от города, над пустырями за его стенами и в пыльные завихрения пустынь. С каждой проходившей секундой они всё больше увеличивали расстояние между собой и ангаром космопорта, в котором был спрятан "Ультио".

Их никто не преследовал. В какой-то момент датчики зафиксировали что-то маленькое и быстрое – возможно, реактивный байк – но оно было далеко в стороне от их курса и, похоже, не имело о них представления.

В конце-концов, Койн нарушил молчание:

– Куда, во имя преисподней, мы собрались?

– Найти остальных, – сказал Виндикар.

– Женщин? – Койн всё ещё прятался за личиной молодого человека, и выражение, возникшее на лице Каллидуса, было слишком старым и ожесточённым для такой юной внешности. – С чего ты взял, что они живее, чем Эвёрсор?

Келл показал ему информационный планшет:

– Не думаешь же ты в самом деле, что я выпустил Кулексус из виду, не зная точно, где она находится, а?

– Маячок? – Койн немедленно вперился взглядом в Тариэля,  отпрянувшего от него за голо-панель управления автопилотом. – Одна из твоих маленьких побрякушек?

Инфоцит отрывисто кивнул:

– Безвредный транспондер для радиочастотной идентификации[27], ничего больше. Я произвёл достаточно для всех нас.

Койн снова уставился на Келла: 

– Так ты и мне его подсадил? – глаза парня сузились. – Где он?

Келл холодно улыбнулся:

– Те рационы на борту "Ультио" – они были вкусными, да?

Он продолжил прежде, чем Каллидус успел среагировать:

– Койн, не будь таким привередой. Если бы я не заложился на непредвиденные обстоятельства, мы никогда бы тебя не нашли. Ты всё ещё болтался бы в городе, считая минуты до того, как тебя прикончат Сыны Хоруса.

– Ты подумал обо всём, – сказал Тень. – Кроме той возможности, что наш объект будет знать, что мы идём!

В разговор вступил Тариэль:

– Объект на плазе...

– Не был Воителем! – прорычал Койн. – Я дворцовый ассасин, совершивший больше убийств, чем когда-либо трудился упоминать. И я выжил во время претворения в жизнь каждой санкции и осуществил каждую ликвидацию, потому что у меня не было тайн. Не было никого, кому я бы доверился. Не было ни единой возможности нарушить секретность операции. И, несмотря на это, мы сидим здесь, вокруг нас рушится этот грандиозный и идиотский план убийства примарха, и ради чего? Кто слил информацию, Келл? – Каллидус пересёк маленький салон летательного аппарата и ткнул снайпера пальцем в грудь. – Кого винить?

– Я не знаю, что тебе ответить, – сказал Келл в порыве откровенности. – Но если бы кто-нибудь из нас предал Императора, то у него была масса возможностей сорвать это предприятие ещё до того, как оно вообще вышло за пределы системы Сол.

– Тогда как Хорус предугадал нападение? – спросил Койн. – Он позволил, чтобы вместо него умер один из его командиров. Он должен был знать! Мы что, должны поверить, что он какой-то кудесник?

Планшет Келла зазвенел, и он оставил вопрос без ответа.

– Возвратный сигнал. Два километра к западу.

Тариэль открыл ещё одну панель с призрачными гололитическими изображениями и кивнул.

– Засёк. Неподвижная точка. Ауспик судна регистрирует скопление металла... противоречивые тепловые показания.

– Сажай нас.

Под ними, вихрясь, неслись облака пыли, снижая видимость почти до нуля.

– Песчаная буря и атмосферные загрязнения из-за орбитальной бомбардировки... – Ванус поднял глаза, и доводы умерли на его губах, когда он увидел непреклонное выражение лица Келла. Он вздохнул: – Как пожелаешь.

Её обнаружили две тариэлевских наблюдательных крысы. Она лежала, навалившись на штурвал ДВП-скиммера, наполовину засыпанного нанесённой бурей дюной. Насколько смог определить инфоцит, она была ранена ещё до того, как забралась в машину, и пыталась бежать в пустыню, но в какой-то момент ранения взяли верх, и руль выскользнул из её рук.