Адриан Чайковски - Чернь и золото
Тизамон, за которым тянулась кровавая борозда, зарезал уже не меньше дюжины дешевых наемников и гнал перед собой еще дюжину. Его коготь работал без устали — каждый, кому не повезло оказаться поблизости, получал свое. На глазах у Танисы он разрубил арбалетный болт прямо в воздухе.
В бою участвовали не одни наемники — сверху стреляли и пикировали осоиды. Вокруг Танисы, с ходу проткнувшей одного, происходили точно такие же схватки. Двое мушидов катались по земле в обнимку с врагами — поди разбери, где кто. В черном щите муравина торчали три болта; раненный в руку четвертым, он тем не менее сразил жукана-наемника. Стрекозидка бросила лук и вращала над головой двуручным мечом, отсекая руки направо-налево. Таниса бросилась ей на помощь, но женщина упала на колени с прожженной в спине дырой. Осоида, пустившего разряд, она убила в тот самый момент, когда тот вогнал ей меч под ключицу. Мантидка, пронзив одной шпагой глаз муравину, сбила другой осоида — все это бровью не шевельнув.
Шпага Танисы с легкостью одолела кольчугу и убила метиса, примерившегося заколоть Тото в спину. Потом на девушку кинулись сразу трое, осоид и двое наемников. Шпага вела свой танец не то чтобы сама по себе, но некое согласие между ней и Танисой существовало. Осоид налетел на одного из своих союзников, позволив Танисе рассечь глотку третьему. Миг спустя огромный скорпи подцепил осоида крюком сзади, оттащил назад и рассадил ему голову топором. Последний из троицы, бросив меч, обратился в бегство. Таниса с трудом удержалась, чтобы не погнаться за ним — дикий восторг боя переполнял ее до краев. Это мантидская кровь, сознавала она; Тизамон, должно быть, чувствует то же самое.
Балкус прислонился к стене мастерской, и его гвоздестрел загрохотал снова, кося осоидов на лету. Когда он пригнулся, чтобы зарядить самострел очередной деревянной коробочкой, из мастерской появился Скуто. Мигом расстреляв весь боезапас своего арбалета, он крикнул:
— Ноги!
Все повиновались без промедления, благо Тизамон успел перебить или разогнать почти всех наемников — и вовремя: мастерская взорвалась вместе с осоидами, набившимися в нее.
Таниса перехватила Стенвольда на обратном пути и повела, не дав слова молвить, к таверне «Мерро», где в задней комнате собрались уцелевшие бойцы Скуто. Число их было невелико: Тото с перевязанной рукой; Тизамон; Балкус-гвоздестрельщик; слегка обгоревший Скуто; мушидка Сперра — она исполняла работу лекаря; однорукий и, видимо, немой скорпи, известный как Ракка — он угрюмо точил свой топор; механик-жукан и мантидка, получившие тяжелые ожоги от жал осоидов. К ним из города подтянулись другие агенты, обходившие после разгрома мастерской запасные убежища.
— Молот и клещи! — ахнул Стенвольд. — Что это с вами стряслось?
— То, что всегда — нас выследили. — Скуто зашипел, когда Сперра стала обмывать губкой его ожоги. Черные от тока доспехи так и болтались на нем. — Наших людей в каждом квартале убито не меньше шести. Мы спалились, шеф. Нам конец.
От их организации осталась всего половина. Стенвольд, сделав в уме этот подсчет, тяжело опустился на пол у низкого столика.
— Ты понимаешь, что это значит?
— Какая теперь разница что.
— А я, кажется, понимаю — ничего другого, во всяком случае, мне не приходит на ум.
— Погоди-ка, шеф, — быстро вставил Скуто. — Тото, помнишь наш разговор о Больвине?
— Помню.
— Мы в опасности, шеф: они знают, где нас искать. Среди нас есть шпион, и вычислить его невозможно.
— Знакомо звучит, — пробормотал Стенвольд.
— Вот-вот, — подтвердил Тизамон. — Точно как в Минне перед ее захватом.
— Это повторяется снова и снова. — Стенвольд грохнул кулаком по столу. — Ваши предложения?
— Какой-то план у тебя уже есть, — сказал Скуто. — Я тебя знаю.
— Ну, не то чтобы план…
— Как бы там ни было, не говори пока ничего. Даже мне. Так мы хоть немного времени выиграем.
— А как же с номами? — спросила Таниса. — С Чи?
— О чем ты? — не понял Стенвольд.
— Я послал девушку поторопить их, — внес ясность Скуто. — Что-то они надолго застряли там, Чи и тот парень. Так вот, в мою связную всадили стрелу — Балкус сам видел.
Стенвольд похолодел. Когда на твоих агентов нападают, это война, но когда под угрозой родной человек…
— Можешь ты выделить кого-нибудь, чтобы…
— Здесь все, шеф, — потупился Скуто. — Все, кого нам оставили.
— Я пойду, — встал с места Тото. — Летать я не умею, но на гору, если надо, залезу. Пойду куда скажете.
— Тото, — начал Стенвольд, но механик гневно прервал его:
— Нет, на этот раз вы меня не удержите! Пойду спасать Чи, которой, к слову, вообще не следовало там находиться. Откажете — все равно пойду, хоть на цепь сажайте. Вы знаете почему.
Перед мысленным взором Стенвольда возник Форум Доблести и «Могучий фелблинг», выступающий против команды старого Палдрона. Теперь Сальма отправился в Тарк, Чи пропала, а Тото рискует головой ради ее спасения. Тизамон верно сказал: метис в конце концов возненавидел именно его, Стенвольда.
— Я тебя не держу, — сказал жукан. — Иди, если хочешь.
— Ты говорил, вы умеете пробуждать Наследие, — напомнила Чи. — Это и есть ваш способ?
Ее улыбка сделалась еще шире, когда Ахей покраснел.
— Обычно все ограничивается массажем. — Он вскинул на плечо мешок с торчащим вверх луком.
Он так смущался, что она обняла его, а он поцеловал ее в лоб. Оба уже собрались в дорогу и ждали только вердикта Провидцев.
Ответ пришел раньше, чем они полагали. К ним, постукивая посохом, брел старый ном, с незапамятных времен служивший Провидцам. Преступно не давать человеку спать, когда на дворе белый день, показывал он всем своим видом; Ахей делает глупость, перенимая чужие обычаи.
— Провидцы уже вынесли решение? — нетерпеливо спросил Ахей.
— Вынесли, — пропыхтел старик. — Решили ничего не решать.
— Что-что? — изумилась Чи.
— Эмиссары Осиной Империи, — сказал посланник Ахею, едва взглянув на нее, — дали нам множество обещаний, которые еще могут быть выполнены. Вы пришли с предсказаниями, которые также вполне могут сбыться. Мир ждет, затаив дыхание, и Провидцы в мудрости своей тоже ждут, предоставляя людишкам внизу осуществлять свои мелкие заговоры. Они примут решение, когда переменятся знаки или когда новое знание будет даровано им.
— А нам-то что делать? — опешил Ахей.
— Что хотите. Ты волен покинуть Торн, если это входит в твои намерения… и багаж забери с собой.
— Хорошо, — краем губ усмехнулся Ахей, — я вам добуду новое знание. Сделаю все, чтобы расшевелить их. Не то в один прекрасный вечер вы и впрямь увидите нечто новенькое — армаду осоидов у самых ваших ворот… может, тогда Провидцы и решат что-нибудь.
Старик, поджав губы, заковылял прочь, а Чи взялась за рукав Ахея.
— Так что же мы будем делать?
— Покинем город, как он и сказал. Если найду для них какие-то веские доводы — хорошо, если нет, буду управляться своими силами. Славно, что мы с тобой теперь можем передвигаться свободно.
— Ну, не знаю… Я попробовала только раз, ночью.
— Все очень просто. Нужно только шагнуть вниз и расправить крылья.
Они сделали этот шаг, держась за руки. Чи, летавшая дурно, как все жуканы, не планировала, а скорее медленно падала, но Ахей все время был рядом.
Она не заметила даже, как прохлада сменилась жарой и вдали раскинулась панорама огромного города.
«В следующий раз буду на все обращать внимание», — пообещала она себе, крепко обнимая Ахея. Он подарил ей небо и открыл, что такое любовь.
Приземлились они в том же месте, где жгли костры — у подножия Торносского хребта. Чи еще не окрепла для долгих полетов, и до Геллерона пришлось добираться пешком. Какое-то время они карабкались по камням, ну и пусть: если будет совсем уж трудно, можно взлететь.
Ахей молчал, но по лицу его блуждала улыбка. «Обо мне думает», — предположила Чи.
Как это ново, как странно. Всю жизнь она существовала в тени приемной сестры; все только и смотрели на красивую Танису, не удостаивая вниманием бедную работящую Чи, преданную помощницу дяди Стенвольда. Но этот мужчина, посланный Чи судьбой, находит ее красивой.
На этой приятной мысли кто-то резко оттащил ее в сторону.
— Ахей! — крикнула она, хватаясь за меч.
Ном тоже взялся за свой кинжал, но не стал его вынимать.
— Отойди от нее, ублюдок! — прорычал знакомый голос над самым ухом.
— Тото?
— С тобой все хорошо, Чи?
— Ну конечно. Ты что здесь делаешь?
— Нас предали, Чи. — Держа одной рукой ее, а другой меч, Тото сверлил взглядом Ахея. — Дом Скуто разрушен, больше половины его людей перебито. Они знали о нас все, знали даже, что Скуто послал связную к этим горным подонкам. Как ты думаешь, Чи, кто нас выдал?
