Джеймс Фрей - Ключ Неба
За дверью все еще никого.
Мелькает тень. Пистолет замирает. Раздается три выстрела. И только один из этих выстрелов делает ее отец. Он стреляет в дверной проход, в сияющий свет, но промахивается. Отец падает, дверь открывается, и больше малышка Элис не видит и не слышит ничего.
Потому что теперь, когда свет коснулся ее, она чувствует только его. Он – как солнце. Ужасный, сильный, он тянет ее к себе, как магнитом.
Она не видит отчаянно закрывающих ее рук матери, не слышит ее плача о Джамале, упавшем замертво. Она не слышит своего собственного голоса, повторяющего невыразительно и монотонно: «Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли». Она не видит Маккавея – высокого человека с перебитым носом из ее кошмаров, который пришел отобрать малышку Элис у матери. Она не видит, как Шари кидается на Маккавея. Не видит Байцахана, который стоит над Шари, сияя от удовольствия.
Она не слышит, как он говорит:
– А это тебе за Бата и Болда.
Она не может.
Все, что она сейчас чувствует, – это свет. Он прикреплен к ноге Байцахана.
Свет.
Ничего другого сейчас не существует.
Только она, свет и ничего больше.
– Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли.
Свет и ничего больше.
Ослепительный свет, который может видеть только Ключ Неба.
Шари Чопра
Индия, Сикким, Долина Вечной Жизни,
,
Глубины
Дверь распахивается, и прежде, чем Шари понимает, что это пришли набатеец и маленький монстр, Джамаль умирает.
Просто умирает.
Ничего героического.
Никаких фанфар.
Никакого чудесного спасения.
Ее возлюбленный умирает.
– НЕТ! – вопит Шари. Она кричит и еще крепче прижимает к себе дочь. Малышка Элис ведет себя очень странно – должно быть, сказывается шок. Отчего-то она снова и снова повторяет одни и те же слова: «Ключ Земли». Снова и снова, низким монотонным голосом – без отчаяния, без страха, без злости. Перед ними возникает набатеец. Он смотрит на малышку Элис жадным взглядом.
– Ты не убьешь ее, – говорит Шари, думая о том, что, возможно, это последний шанс проявить силу воли и сломать дочери шею.
– Что-что? – наклоняется вперед Маккавей. – С какой стати мне ее убивать?
Он вырывает девочку из рук матери, и тогда Шари издает еще один вопль и бросается на него руками и ногами, но Маккавей отражает все атаки и одним быстрым ударом в грудь отбрасывает ее на землю. Вот и всё.
Он затыкает пистолет за пояс, отводит малышку Элис в сторону от матери, осторожно берет на руки и что-то шепчет ей на ухо. Они отходят на другой конец комнаты подальше от Шари и тела Джамаля. Шари больше уже ни в чем не уверена: ее всю трясет, глаза наполняются слезами, а сердце разрывается от горя, – нет, оно уже разбито, она вся разбита, и она не уверена, но ей кажется, что Маккавей Адлай смотрит на нее с сочувствием. Словно ему жаль.
Шари поднимается на колени и хочет броситься к дочери, но едва она успевает пошевелиться, как маленький монстр преграждает ей путь. Он кладет руку ей на лоб и толкает назад.
Она поднимает глаза, и ее оставляет всякая надежда.
Она проиграла.
Ее Линия, ее семья, ее предки.
Большая Элис Улапала, ее ребенок, ее муж, наконец, она сама.
Она проиграла всё.
Байцахан опускается перед ней на колени. Их взгляды встречаются. Он кладет руку ей на плечо, словно бы утешая.
Рука у него сильная. Она скользит по ее плечу к шее.
Он сжимает пальцы.
– А это тебе за Бата и Болда.
Шари проиграла. Она смотрит внутрь себя. Ищет там любовь. Ищет в глубине себя сострадание и сочувствие, пытается дотянуться ими до своей дочери, распространить их за пределы этой комнаты, за пределы крепости, охватить ими горы, и небо, и всю вселенную. Она не боится за себя. Умереть легко.
Она боится за свою драгоценную дочь.
Очень боится.
Байцахан
Индия, Сикким, Долина Вечной Жизни,
,
Глубины
Сердце его переполняется счастьем, когда он видит ужас на лице Игрока. Куда же подевалось ее сверхъестественное спокойствие? Байцахану невдомек, что источником ее спокойствия в Китае была малышка Элис, но теперь ее забрали и источник иссяк.
Малышка Элис стала источником для чего-то другого.
Для ужаса.
Байцахану это нравится. Его не волнует, в чем причина ее страха, – главное, что он есть.
Он сжимает пальцы чуть сильнее.
Шари кашляет.
Еще немного сильнее.
Она пытается пнуть его, и Байцахан садится ей на ногу.
Еще чуть сильнее.
Он улыбается.
– Я собираюсь вырвать тебе глотку.
Маккавей Адлай
Индия, Сикким, Долина Вечной Жизни,
,
Глубины
Маккавей Адлай ставит малышку Элис на пол.
– Не смотри туда, милая, – говорит он.
– Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли Ключ Земли, – словно запрограммированная, повторяет она.
Ее глаза ничего не выражают, губы двигаются машинально.
Он машет рукой перед ее лицом.
Ничего.
– Ладно, все равно ничего не видишь.
Он встает и достает пистолет из-за пояса. Байцахан сидит к нему спиной. Глаза Шари полны слез. Ее лицо медленно синеет, руки сжимают запястье Байцахана. Он не торопится.
Маккавей наводит пистолет на Шари.
– Мне жаль.
– Жаль чего? Это великолепно, – говорит Байцахан, даже не глянув в его сторону.
От этого к горлу Маккавея подкатывает тошнота.
Он опускает пистолет и вынимает пульт, который вручила ему Екатерина, и нажимает три раза. Клик, клик, клик.
И рука отпускает Шари, которая рывками заглатывает воздух, на лицо возвращаются краски. Байцахан вздрагивает. Он с изумлением уставился на свою бионическую руку. – Чт… – выплевывает он, но фраза так и остается незаконченной, потом что конечность оказывается на его горле, смыкаясь вокруг него. Своей человеческой рукой Байцахан вцепляется в левое механическое запястье и пытается оторвать его от своей шеи. Он тянет изо всех сил, но ничего не выходит. Байцахан падает на бок рядом с Шари, которая с изумлением смотрит, как он, упираясь локтем в пол, старается освободить шею из захвата.
Но это невозможно.
Через механические пальцы сочится кровь. Лицо подростка багровеет, глаза вылезают из орбит, язык вываливается изо рта, ноздри раздуваются. А рука сжимается, сжимается, сжимается и потом с ужасным хлюпающим хлопком рука складывается на горле Байцахана в кулак, кровь заливает пол, а тело падает на землю. Еще несколько секунд оно содрогается и бьется в конвульсиях, и Шари смотрит на это в ужасе и оцепенении и – хотя ей самой невозможно в это поверить – с радостью.
Кошмар по имени Байцахан мертв.
Маккавей разжимает пальцы, и пульт падает на пол.
– Как? – Шари все еще не может отвести взгляд от Байцахана.
– Это важно?
– Нет, – качает головой Шари и поднимает глаза на Маккавея.
– Спасибо, – пытается сказать она.
– Не стоит, – он переводит пистолет на Шари. Его палец ложится на курок. В сомнении Маккавей оглядывается на малышку Элис, но та все еще в трансе. Маккавей вздыхает. – Как я уже сказал, мне жаль.
– Ты можешь этого не делать, – шепчет Шари надтреснутым голосом. Горло ее разрывается от боли. – Эта Игра – полное дерьмо.
Маккавей качает головой. Он никогда в это не поверит.
Никогда.
– Это будет быстро. Не так, как он хотел.
Шари смотрит на малышку Элис. Ее дочери больше нет. Осталась только пустая оболочка. Но когда-нибудь она может вернуться.
– Позаботься о ней.
– Хорошо, до самого конца. – Маккавей чуть сильнее давит на курок. Шари закрывает глаза. Она не видит, как он переводит взгляд с матери на дочь и обратно. Он смотрит на то, что осталось от дунху. Думает о кури, о Екатерине.
«Черт», – думает Маккавей.
Он хочет выиграть – и он выиграет, – но хараппанка права: все это дерьмо.
Он переводит взгляд с матери на дочь и обратно. И потом он поднимает пистолет и делает неслышный шаг вперед. Шари все еще ждет, глаза ее закрыты, лицо спокойно, щеки блестят от слез. Она все еще ждет.
Он наносит рукояткой пистолета сильный удар по ее голове, и Шари падает. Маккавей поворачивается к малышке Элис и берет ее за руку:
– Пойдем детка. Нам пора.
Сара Алопай, Яго Тлалок, Маккавей Адлай
Индия, Сикким, Долина Вечной Жизни,
,
Глубины
Сара толкает дверь, и Яго врывается на склад. Маккавей отскакивает в сторону, стреляя на ходу, и пуля чиркает Яго по щеке. Ответный выстрел оцарапывает Маккавею плечо.
