Шаг вперед - два назад - Ибикус
- Савва! – откликнулся я. – Откуда ты здесь?
- Я откуда? – в свою очередь удивился Савва. – Это ты откуда взялся? Мы ведь похоронили тебя уже… Из той погони, когда вернулись тебя не нашли. В селе тебя тоже не было, мы вернулись к заимке, обошли все вокруг, но ты как сквозь землю провалился…
«Ох, Савва, насколько же ты прав… Правда, не сквозь землю, а сквозь время, - думал я, - только что сейчас плести, ума не приложу».
- Ну, чего молчишь, скажи что-нибудь, - продолжил Савва подозрительно глядя на Мильку, которая постепенно перемещалась за наши спины.
Обстановка не располагала к долгим размышлениям, дула карабинов двух конных бойцов были направлены на меня. Если сейчас Милька устроит стрельбу, то мне конец, да и Мильке тоже…
- Да долго рассказывать, - ответил я разведя руками с самым простодушным видом. – Давай добредем до постоялого двора, а там уж я тебе все, как есть, расскажу.
- И то верно! – сразу повеселев, ответил Савва.
Вскоре мы все впятером двигались к поселку. Рюкзаки наши досматривать, конечно, не стали, просто конники взяли их к себе за спину, а карабины держали в руках. Короче нас сопровождал: то ли почетный эскорт, то ли бдительная охрана. Милька, похоже, о сопротивлении больше не помышляла. Револьвер у нее оставался в кармане штормовки, а мой, вместе с рюкзаком, был за спиной у Саввы. Шли почти молча. Савва, без особого интереса, спросил, где я нашел себе сестру. Я сказал, что она сама меня нашла, и это было чистой правдой. Якобы встретились в Покровском… Савва слушал в пол-уха, о чем-то размышляя, а его бойцы вообще не проронили ни слова. Какая-то напряженная была обстановка, старых друзей так не встречают. Милька тоже молчала, стараясь держаться у меня за спиной, да только толку от этого никакого, ведь один из верховых замыкал процессию, а карабин был у него в руках.
Влипли мы с Милькой, можно сказать: даже шагу ступить в этом мире не успели. Оставалось надеяться, что ее муж, кем бы он ни был, решит эту ситуацию и хорошо, если это будет без стрельбы. Иначе придется нам сразу же уносить ноги. Милька, наверное, пришла к такому же решению и шагала бодро, не озираясь по сторонам.
Когда мы вошли в село, стало совсем понятно, что мы арестанты и нас конвоируют в местную КПЗ, которая наверняка здесь имеется. Савва становился все мрачнее, а Милька, наоборот, вертела головой по сторонам, наверное, высматривала своего Алексея…
К моему удивлению, привели нас на постоялый двор. Милька уже улыбалась, но помалкивала пока. А к Савве подошли еще два мужика с карабинами. Они провели нас в помещенье, прямо в обеденную залу. Тут Савва обратился к Мильке:
- Ты, вот что, сестрица. Подожди нас здесь, - он кивнул на стол, стоявший возле окна. – Мои ребята побудут с тобой. А то, не дай бог, обидит кто… А нам с Максимом Петровичем поговорить надо.
Милька, молча, села за стол, но головой крутила во все стороны, высматривая нашего будущего спасителя. Два конвоира, теперь уже можно их так называть, садиться не стали, а во все глаза наблюдали за своей подопечной. Ну, а мы с Саввой поднялись наверх и вошли в комнату, так хорошо мне знакомую, по прошлым приключениям.
- Садись, - кивнул мне Савва, закрывая дверь.
Я сел на стул в дальнем углу комнаты, куда он мне указал, а сам Савва сел у двери, повернув стул лицом ко мне. Такая диспозиция мне сразу не понравилась, и я уже ничего хорошего от нашей беседы не ждал. Похоже, я арестован, да и Милька тоже. Однако, надо входить в образ революционера, который в силу обстоятельств на три года выбыл из революционной борьбы, а теперь готов служить трудовому народу верой и правдой…
- В общем, так, Макс, - начал Савва. – Пока тебя не было, у нас произошло много событий. Некоторые наши товарищи уехали в Петроград, на подавление Кронштадтского мятежа, да там и остались. Других перевели в действующую армию… Пришли новые люди. Ника тоже уехала в Петроград и ушла со службы… А главное, у нас теперь новый начальник ВЧК. Лев Борисович теперь в Москве. Вместо него Леонид Ефимович, Вяткин. Не знаешь такого?
- Нет, - напряженно ответил я, чувствуя, что сейчас начнется…
- Ты не дергайся, Макс, - тускло сказал Савва, - все равно не успеешь…
Он вынул из кармана наган и положил перед собой на стол.
- Не хочу я в тебя стрелять, но если вынудишь… Слушай дальше. Так вот наш новый начальник, недавно его назначили, года еще не прошло, странный он какой-то. Как будто не наш он. Ты вот, Макс, извини, но ты тоже не наш. Можешь не утруждаться, сочиняя небылицы про свое отсутствие. Только вот ты, Макс светлый, от тебя добро исходит, злобы в тебе нет. А от нашего Ефимовича, за версту какой-то дрянью несет. Темный он, хоть и правильные слова говорит всегда. Но ведь с начальником не поспоришь. Знаешь поговорку? Я начальник, ты дурак, ты начальник – я дурак. Вот так и живем. А сейчас скажу тебе главное. Это ведь он послал нас по вашу душу. Сказал точно, где вы появитесь, описал одежду, в которой вы придете, и мешки ваши заплечные. Сказал, что будут двое: мужик и баба. Бабу велел сразу застрелить, а мужика привезти к нему на допрос.
Я вскочил, понимая, что Мильку надо спасать, но, не понимая, как.
- Сидеть! – рявкнул Савва, поднимая револьвер. – Никто твою, «сестренку» убивать не собирается. Я в баб сроду не стрелял, и стрелять не собираюсь, да и мои бойцы не станут выполнять такой приказ. Отпустим мы ее, вещи заберем, переоденется в нормальную бабскую одежду и пусть дует на все четыре стороны. А вот тебя придется доставить к Вяткину на допрос. Там уж ты сам выкручивайся.
