Адмирал Империи – 26 - Дмитрий Николаевич Коровников
— Надо что-то срочно делать, капитан, — к Брагину повернулся его новый старпом — молодой капитан-лейтенант с кудрявой шевелюрой. — Либо сейчас же разворачиваемся, чтобы не потерять последнюю силовую установку, либо…
— Либо, что⁈ — второй раз за эти несколько беспокойны дней страх сковал сердце кавторанга ледяными тисками. — Договаривайте…
Именно сейчас с содроганием Анатоль вспомнил события недельной давности, что едва не стоили ему не только должности, но и самой жизни. Как наяву перед глазами вставал тот злополучный день, когда польская эскадра внезапно вторглась в «Тавриду» через межзвездный переход из «Бессарабии». «Баязет» тогда стоял на страже портала, соединяющего две соседние системы. Когда на сенсорах из «врат» появились вражеские легкие крейсера адмирала Вишневского, без колебаний ринувшиеся в атаку, кавторанг первый раз ощутил этот всеподавляющий страх.
Вступать в заранее проигрышный бой с превосходящими силами врага, казалось Анатолю верхом безумия. И наш «отчаянный» кавторанг принял единственное, как ему казалось, разумное решение — а именно, дал команду ложиться на обратный курс до Херсонеса, прочь от гиблого места. Воспользовавшись трусливым бегством «Баязета», польские крейсера беспрепятственно ворвались в «Тавриду», сея хаос и добивая наши беззащитные корабли у портала. Ну а после, на борту «Баязета» в связи с этими событиями вспыхнул нешуточный мятеж.
Анатоль невольно поежился, вспомнив перекошенное яростью лицо своего старпома Штольца, ворвавшегося на мостик с пистолетом наизготовку. За спиной старпома грозной тенью маячили другие офицеры корабля, также с оружием в руках. Бунт вспыхнул мгновенно, будто искра в пороховой бочке. Казалось, кровавой драмы не миновать.
Но тут вмешался неизвестно откуда появившийся этот контр-адмирал Васильков, который, спасибо ему большое, не дал мятежникам растерзать на кусочки несчастного Анатоля, и жестко пресек попытку переворота, хотя и сам при этом пострадал, получив четыре пули в грудь от слетевшего с катушек Штольца…
Однако радость кавторанга Брагина длилась недолго. Его отконвоировали на «Одинокий», а затем, благополучно доставили на допрос к военному прокурору. Обвинения сыпались одно страшнее другого: трусость, невыполнение приказа, и даже пособничество врагу. Спасение пришло откуда не ждали. На закрытом совещании в его защиту неожиданно выступила вице-адмирал Хромцова — суровая, никогда не любившая Брагина, но, тем не менее, в данном случае вставшая за него горой.
— Довольно искать стрелочников, господа! — непреклонным тоном отчеканила Агриппина Ивановна, прожигая взглядом ненавистных ей военных прокуроров. — Или вы сами встанете на мостик вместо него⁈ Сейчас моей дивизии позарез нужны командиры… Кого я поставлю во главе «Баязета», кроме этого балбеса? Ответьте мне! Может мятежную команду и пилотов! Мне крейсер нужен в строю, а не в тылу…
Следователи скрипнули зубами, но возражать не посмели и по крайней мере на время боевых действий отложили рассмотрение данного эпизода. Так Анатоль вновь оказался на капитанском мостике «Баязета». Часть мятежной команды крейсера расформировали и раскидали по другим вымпелам, дабы исключить новую попытку бунта и расправы над его капитаном…
…И вот теперь злой рок словно в насмешку вновь поставил Брагина перед лицом смертельной угрозы.
«За что мне все эти несчастья? — с тоской размышлял он, бегая маленькими глазками по экрану. — Словно сам дьявол преследует меня, ставя раз за разом в унизительное положение труса и неудачника! Эх, не таким представлял я карьеру в императорском космофлоте. Мечтал о подвигах, наградах, а вышло… Тьфу! Ну почему именно мне так не везет? Будто проклятье на мне какое…»
Кавторанг Брагин нервно барабанил пальцами по подлокотнику, не отрывая взгляда от тактической карты, горевшей перед ним. Американские крейсеры и фрегат, пользуясь превосходством в скорости и маневренности, охватывали русский корабль с трех сторон. Анатоль стиснул зубы, чувствуя, как холодные струйки пота стекают по его спине.
— Командир, «янки» выходят на ударную позицию! — доложил Брагину, новый старпом. — Ждем ваших указаний…
— Разворачиваемся… Орудия к бою! — хрипло выкрикнул кавторанг. — Приготовиться к залпу по ближайшему крейсеру противника!
— Есть, командир! — продублировал старпом. — Разворачиваемся на цель!
Включив маневровые двигатели, «Баязет» начал неуклюжий поворот в сторону ближайшего корабля «янки». Тот, похоже, не ожидал такого развития событий от израненного русского крейсера, но, тем не менее, продолжил свое движение навстречу русскому кораблю. Плазменные заряды вырвались из жерл палубных орудий нашего крейсера, на миг соединив два противоборствующих корабля пылающим мостом. Заряды понеслись к цели, грозя испепелить на своем пути, но тут же растворились в невидимых глазу мощных энергощитах американского корабля.
А в следующий миг ответный залп «янки» обрушился уже на «Баязет» всей своей чудовищной силой…
— Мощности «фронтального» поля осталось всего восемьдесят два процента! — выкрикнул оператор защитных систем. — И это за один только залп!
Брагин в отчаянии прикусил губу. Если так пойдет и дальше, то спустя минуту-другую от его корабля останется лишь горстка оплавленных обломков. Между тем два других вымпела «янки», тяжелый крейсер и фрегат, до этого не принимавшие участия в дуэли, ринулись в атаку, охватывая «Баязет» с двух сторон и выжигая его щиты перекрестным огнем.
— Энергополе с правого борта дышит на ладан, мощности осталось не более чем на двадцать процентов, — сообщил оператор. — Левое, полностью обнулено!
Анатоль почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. С каждым залпом противника его корабль стремительно терял запас прочности. Без энергетической защиты они были все равно что голые в крапиве! Словно мстя за дерзкую попытку сопротивления, американцы с утроенной яростью принялись утюжить «Баязет» убийственным огнем своих палубных батарей. Теперь уже все вражеские вымпелы без исключения расстреливали свою жертву с трех направлений.
— Командир, у нас больше нет защитных экранов! — обреченно выдохнул старший помощник. — Следующий залп будет уже по броне! Надо прорываться!
— Куда прорываться? — заорал на него, Анатоль Брагин. — Мы в кольце и на одном двигателе! Думайте, что говорите, лейтенант…
Кавторанг застонал сквозь зубы и чуть не заплакал от безысходности. Нет, это уже не бой, а избиение младенцев. Канониры «янки» прекрасно понимали, что могут спокойно расстреливать практически беззащитный крейсер, методично превращая его в решето. «Баязет», лишенный энергетических полей, содрогался всем корпусом
