И пришел Лесник! 6 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев
— На поверхности осталось что-то ценное или всё попрятали вниз? — папаша Кац выспался и теперь услышав конец истории заинтересовался.
— Можно найти импланты оставшиеся от элиты. Они частенько стараются убить друг друга и тогда на трупах можно найти импланты, которые им ставили нейроманты.
— Я брезгую, — скривилась Лиана.
— Это сейчас, пока ты ещё не попробовала ни одного импланта. Кстати, о них. Любой имплант придаёт вам те или иные плюшки. Ну усиливает организм понятно. Есть устройства, придающие точность, скорость, силу, ловкость, регенерацию, реакцию, но также ночное видение, ультразвуковые сонары, телекинез. Порой попадались импланты несущие в себя несколько характеристик, но то редкость. Импланты элите и обращённым лепят нейроманты, чтобы усложнить нам жизнь. Есть импланты действующие на протяжении всей жизни объекта, и есть устройства, имеющие срок жизни. К последним относятся ингибиторы сознания. Человек поставивший его, неделю лежит кайфует, угнетая своё сознание. Наркоманы, одним словом. Попробовав один раз, он уже не откажется от них. Нейроманты хитры и часто разбрасывают их на поверхности, приманивая таким образом людей или раскидают в туннелях, где их поджидает засада. За ними наркоманы ходят как за грибами или на рыбалку. Возвращаются правда далеко не все. От наркоманов пытаются быстрее избавиться и посылают их таскать из магазинов продукты в бункер. Такие прогулки рискованны, но наркоманы рады, ведь там полно самых дешёвых имплантов. Если посчастливится найти что-то стоящее, то хорошие импланты служат предметом торга.
— Сколько сразу их может работать?
— Один.
— Негусто.
— А теперь самое главное. Кто такие нейроманты и что с ними делать. Кто они? Полные говнюки. У меня есть несколько зарисовок. На этой запечатлён их часто встречающийся тип, — Клюв положил перед нами несколько листов бумаги. Нейроманты были изображены в чёрных кожаных плащах с воротником стойкой. Отличительной особенностью этих пассажиров было нездоровое увлечения заклёпками. Они торчали отовсюду. Из плечей сантиметров по десять острыми шипами. На лопатках, на локтях, на рукавах. Один был так вообще почти весь проклёпан. Ремни, рукава, обувь, всё было пробито заклёпками и острыми шипами.
— Как ежи, заклёпки несут какую-то нагрузку, кроме «красоты»? — поинтересовалась Лиана.
— Трудно сказать, мы же не понимаем друг друга. Возможно. Но это одежда, а ещё они делают вот так, — он положил на стол ещё пачку листов. На них уже нейроманты извращались уже над собой. У одного все щёки и скулы были испещрены шипами. Кто-то имел блестящую пластину во лбу, кто-то в подбородке или на висках. Отличительной особенностью их было отсутствие волос. У нейромантов было также два пола, как и у нас. Женщины любили пробивать себе брови, губы, носы, губы. Один так вообще красавец набил себе гвоздей в череп и ходил как дикобраз. У кого-то шипы торчали из внешней стороны кистей. Ещё один имел их в качестве шпор. Полный дурдом. Да, и они все были бледные как мел, но губы имели ярко-красные. Глаза холодные, во всяком случае Клюв изобразил именно такие. Скорее всего обладали гипнозом.
— А вот так они выглядят, когда нападают, — на следующей пачке рисунков фигурировали их обезображенные лица. Нижняя челюсть неестественно вытягивалась вниз, из верхней появлялись два клыка. В таком состоянии нейромант был способен охватить своей пастью ногу взрослого человека. — Перед атакой они сутулятся. Могут в прыжке преодолевать до пяти метров. Все эти металлические пластины на лице скрывают под собой импланты. Если снять их непосредственно с нейромантов, то можно разжиться очень неплохими экземплярами. Себя любимых они потчуют самым лучшим. Убиваются отрубанием головы или гранатой в пасть. Без головы не могут жить, все остальное регенерируют, сердец имеют три, расположены они в любом месте в грудной клетке. Бить в грудь только из автомата.
Ну и пару слов об обращённых. Нейроманты обращают людей своим укусом, впрыскивая токсин. Могут просто выпить кровь не обращая человека, тогда он умирает. Обращённые должны пить человеческую кровь, иначе сдохнут. Хоть по стакану в неделю, но должны. Мы держим взаперти одного, он пробыл у нейромантов довольно долго и много о них знает. Приходится скидываться кровососу, чтобы не помер. У Черепа попросите его показать. Обращённый способен сделать себе подобного, но не больше семи, больше не получается. Но и этого хватает с лихвой, ведь те семеро укусят ещё сорок девять человек. Вот так и живём, — покачал головой Клюв.
— Куда обычно кусают? — мне совершенно не понравились новые «друзья».
— Куда дотянутся, особых мест нет. Обладают гипнозом, могут отдать мысленный приказ застыть на месте. Если у них получится, то пиши пропало. Но, чтобы сделать из человека обращённого, им надо укусить его в шею.
— Можно ли как-то излечиться? — подняла руку Лиана.
— От укуса? Вряд ли. Я не знаю такого случая. Кто-то говорил, что в Центральном бункере пробовали вернуть к жизни обращённых, но что в итоге у них вышло, я не знаю.
— Как отличить обращённого от человека? Про румянец мы знаем, но он держится всего лишь неделю, — проскрипел папаша Кац.
— Соль! Обращённый потребляет много соли. Если он её при жизни любил, то будем солить так, что святых выноси. Или почти никогда соль не употреблял, а тут вдруг начал. Но это так себе уловка, частенько ошибались. Я, например тоже соль люблю. Иногда замечали, что обращённые начинали путать слова в предложениях переставляя их местами. Ну вроде всё. Ах, да, они становятся менее разговорчивыми. Пожалуй, всё.
Глава 4
Обращенный
— Как продвигается учёба? — на десятый день к нам зашёл Череп.
— Нормально. Осваиваем новое оружие, — похвасталась Лиана.
— Что с предстоящим походом? — я подобрал себя два ножа и «маузер». Также попробовал автомат с ранцем, классная вещь! Скорострельность такая, что практически режет металл.
— Я как раз этим и занимался. Самое трудное оказалось Чахлого уговорить взять на себя функции ментата, хотя бы на время. Он у нас заслуженный пенсионер и уже видел себя в Центральном бункере зависающим в баре. Пока договорился о замене семь потов сошло.
— Как?
— По телефону, как же ещё. Ах, вы не знаете.
