Общество с повышенной ответственностью - Полина Олехнович
С облегчением я нырнул под арку, через которую можно выйти на мою улицу. В тусклом свете фонаря, расположенного по ту сторону арки, обозначились две мужские фигуры. Они стояли прямо на выходе из арки. На всякий случай я притормозил, пытаясь определить благонадежность этих граждан. Один был в обычной куртке и джинсах, другой — в длинном темном плаще, походил на дипломата (по крайней мере, в моем в представлении). На ночных грабителей и хулиганов они не тянули, и я хотел было пройти мимо, но обрывок их разговора, донесенный порывом ветра, пригвоздил меня к месту.
— Поаккуратней с этим, — сказал парень в джинсах, передавая второму какой-то пузырек или пробирку.
— И это все?! — удивился мужчина в плаще. Его голос неприятно скрипел.
— Этого хватит, чтобы уничтожить миллиарды, — хмыкнул парень. Он добавил что-то еще, развернулся и пошел в мою сторону. Что-то подсказало мне, что лучше оставаться незамеченным, я прижался к бетонной подпорке и затаил дыхание. Поравнявшись со мной, парень как-то по-звериному втянул ноздрями воздух, словно бы принюхивался. Резко повертел головой из стороны в сторону. Несмотря на темноту, я видел, как сверкнули его глаза. В них было что-то такое, отчего я перестал дышать и покрылся холодной испариной. Однако он прошел мимо и исчез в темноте двора.
Второй, в длинном пальто, скрылся по ту сторону арки.
Несколько минут я стоял в оцепенение. «…хватит, чтобы уничтожить миллиарды». Что тот тип в джинсах имел в виду? Я вдруг разозлился на себя — нервы совсем ни к черту. Рука сама нащупала бутылку. Я ловко открыл горлышко обручальным кольцом. Хоть какой-то от него прок! И залпом выпил сразу половину. Приятное умиротворение растеклось по телу.
Да может, он средство от тараканов или муравьев передал. А я тут уже неизвестно что вообразил. Смерть человечества в одной стеклянной ампуле! Террористы планетарного масштаба у нас во Ржеве! Ну не смешно ли! Я хмыкнул вслух и решительно прошел под аркой и…
Ноги у меня так и подкосились. Я оказался на пустынной, хорошо освещенной и совершенно незнакомой улице. Здесь должна была быть МОЯ улица! Я не мог ошибиться! Внутри все похолодело. Стараясь справится с водоворотом в голове, я кинулся обратно к арке. «Задумался, не туда свернул», — успокаивал я сам себя, но из глубин сознания выползало нехорошее предчувствие.
Я вбежал во двор, в тот самый двор, где еще минуту назад боялся вывихнуть ногу в темноте. Только теперь он был не темным. Несколько фонарей зажглись по периметру розовыми экзотическими бабочками. Вместо ям и колдобин я увидел ровненькие, посыпанные гравием дорожки, между которыми благоухали поздними цветами клумбы.
Куда я попал? Что происходит? Неужели опять?
Вот теперь я всерьез опасался за свой рассудок. Позвякивая бутылками в пакете, я побежал к магазину, где затаривался пивом. Но вместо магазина обнаружил фонтан с цветными струями. Все вокруг было чужим и незнакомым. Свежеокрашенные фасады домов, идеальные, выложенные широкой глянцевой плиткой тротуары. Здания, как бы это сказать, я не силен в архитектуре, были выполнены в стиле дореволюционных времен.
Я бы решил, что попал в прошлое, если бы рядом не пронесся какой-то навороченный автомобиль ядовито-желтого фосфоресцирующего цвета. Он громко просигналил и скрылся в конце улицы. Я осознал, что стою посреди проезжей части и на ватных ногах перешел на тротуар. Из здания рядом, судя по вывеске это было кафе, выпорхнула стайка молоденьких девушек в длинных платьях из парчи, фольги и какой-то мишуры. Они весело и звонко хихикали, доедая эскимо на изогнутых, причудливо закрученных палочках.
Словно пришибленный я пошел вдоль улицы, обалдело вращая головой из стороны в сторону, и налетел на парня в глянцево-черной косухе.
— Смотреть надо! — проворчал он, вынимая наушник из уха, окинул меня неодобрительным взглядом, снова вставил наушник, и пританцовывая пошел своей дорогой. Я обернулся ему вслед — подошвы парня фосфоресцировали при каждом шаге.
Я побрел дальше.
«Думай, думай, думай!» — приказывал я своему отключившемуся мозгу. Неужели все это правда? Все эти перемещения, другие реальности? Какое еще логичное объяснение можно найти тому, что со мной происходит?
В конце улицы был небольшой скверик. Я рухнул на первую попавшуюся скамейку. Тут только вспомнил, что в руке у меня бутылка с пивом и жадно допил остатки.
— Эй, мужик, что это ты пьешь? — раздался откуда-то из-за кустов скрипучий голос. Ветви раздвинулись и на свет явилось чудо в несуразных блестящих одеждах, местами изрядно порванных. По длинным давно нечесаным волосам и грязной бороде я понял, что это бомж.
Бомжи они везде одинаковые. Их отличает полная свобода от комплексов и всяких там условностей, и еще некая сосредоточенность на чем-то непостижимом обычному среднеблагополучному человеку. Вот уж кто действительно живет в другой реальности!
Бомж принюхался и присвистнул.
— Алкоголь что ли?! Где ты его раздобыл? Ты бы поаккуратней — здесь полицаи рядом ошиваются.
— Что, у вас с этим строго? — устало спросил я.
— Ты с луны что ли свалился, чувак? Уже лет двадцать сухой закон. А за употребление — в тюрьму на год и еще полгода исправ. работ. Ну ты это… угости что ли, я вон в кустах спрячусь, не найдут…
Я отдал бомжу все пиво. У меня и без алкоголя голова шла кругом.
Что ж, если это новое перемещение, то нужно ждать, когда оно закончиться и я снова вернусь в свою реальность. Бежать в полицию или там службу спасения глупо — скрутят, признают шпионом или слабоумным. Уже проходили! И упекут куда-нибудь, к бабке не ходи.
Я вспомнил слова дядьки из дома на холме. Теперь они не казались мне такими уж бредовыми. Сенсоры ловят частоту другой реальности перед ее апокалипсисом. Это что ж получается, скоро здесь произойдет какой-нибудь жуткий катаклизм? Мысль сразу свернула в сторону тех подозрительных типов в арке.
«…этого хватит, чтобы уничтожить миллиарды».
И что, скажите на милость, я должен делать? Кричать на каждом шагу про апокалипсис? Заявиться в первое попавшееся отделение и сообщить о террористической угрозе? Но тогда, смотри выше: скрутят, признают шпионом или слабоумным.
Я решил, что все же разумнее всего оставаться на месте и ждать. Ни к каким геройствам я был не готов.
Так я просидел всю ночь, находясь на грани между сном и явью, ничем не отличающейся от сна. Какие
