Последний в Саре. Эмиссар - Артём Чейзер
Проверки закончились. Когда пара мелких гоблинов полезли в сумки и достали верёвки и (о чудо!) подобие бинтов, я мысленно улыбнулся. Кажется, мой риск оправдался.
Ещё поживём!
Глава 3
А мы с Земли
Ноги мне связали так, чтобы я мог делать небольшие шаги, а руки — очень плотно. Что особенно порадовало — вытащили стрелу и перевязали рану. Даже довольно старательно. Оказалось, что не все «пехотинцы» первого уровня, у одного аж пятый уровень. Проглядел. Он прикрикивал на своих «людей», раздавая поручения. Когда меня попробовали напоить отвратительной бормотухой, я понял что пора просыпаться.
Наконец он обратился ко мне, причём я его даже понял. Я сидел на полу со связанными руками и ногами, а он нависал надо мной с высоты своего полутораметрового роста. Покрутив рукой, он показал на окрестности и произнёс многозначительно:
— Сар. Мы — гоблин. Сар — гоблин, — он постучал себя по груди. Видимо имелось ввиду, что город Сар не гоблин, а их. Гоблинский, — ты вор! — он показал куда-то в ту сторону, где увидел меня впервые. Не представляю, что я своровал? Да и что там было воровать?
Я многозначительно виновато покивал. Я вообще имел крайне жалкий вид. Затравленный, взлохмаченный, по лицу размазана грязь со слезами. Вроде никто не заметил когда я зачерпнул руками пыль, чтобы создать образ получше. Пугался каждого звука, заглядывал всем в глаза и кланялся. Ныл и причитал.
В таком образе было две проблемы. Во-первых, если сойду сумасшедшим, гоблины могут решить что бесполезен. А во-вторых, если слишком долго играть эту роль, можно поверить в неё самому.
— Ты — вор. Ты — раб. Гоблин — Хозяин. Мы — Хозяин! Мы — Сар! — последние слова он прокричал и гоблины повторили вяло повторили крик «сар», — Да? — вопросом это по сути не было. Ещё и руку положил на кинжал, чтобы я точно понял каковы варианты.
Я всё так же мелко закивал и много раз повторил «Да». Полное подчинение, сволочь. Тот, вроде, удовлетворился.
Мы говорили на языке, который я не знал до сегодняшнего дня. Видимо это и есть тот самый «системный». Похоже, гоблины в нём не особо хороши. Затем меня подняли и повели с собой, привязав верёвку к моим связанным рукам.
Нога болела нещадно, но сейчас я с некоторым трудом мог плавно на неё наступать. Я хромал, сопел, ныл, но шёл. В моём нынешнем положении были свои плюсы. Во-первых, относительная безопасность. Хоть и в статусе раба, я всё ещё был членом отряда. Конечно, нет веры что эти ребята станут защищать меня до последней капли крови в случае опасности. Но судя по тому, как они держались — отряду гоблинов с рабом тут особо ничего не грозит.
Во-вторых, я немного изучал своего противника. Их вождь, дубина которого оказалась скорее простенькой булавой, скорее всего был родичем лучника. Они были на охоте, охоте на таких как я. Угрозу Землян они воспринимали вполне серьёзно. Идущий впереди лучник читал следы в пыли. Гоблины умело прятались за низкими укрытиями. Я выучил несколько слов, понять которые было проще всего. «Стой», «там», и что-то в промежутке между «вниз» и «прячься». Обычно вождь показывал жестом «вниз» произнося это слово, а затем пригибались и прятались. Меня с парой охранников, самых молодых, конечно же оставляли позади.
Но чаще всего я слышал гоблинское «заткнись». И это третий плюс моего странного положения. Когда не только гоблинам, но и мне казалось, что где-то поблизости человек, я «неудачно наступал» на раненную ногу и падал с криком. Надеюсь, криком достаточно громким, чтобы испортить засаду гоблинов. Чтобы как-то замаскировать такие вещи, иногда приходилось вытворять подобное и на пустом месте. С этим приёмом нельзя было перебарщивать, иначе они обязательно решат что проще прирезать одного раба и поймать много, чем вернуться в лагерь с одним крикуном.
Или куда там они надеются вернуться. За примерно полтора часа наших болезненных прогулок такое происходило дважды. Есть всё же плюс в том, что в их мире никогда не было кино — моя отвратная актёрская игра срабатывала. Видя зашуганного, заплаканного и подобострастного гиганта в верёвках, они очень сильно расслаблялись. Ходили довольными и почти за мной не присматривали. Мне верили.
Верёвку на руках можно было бы развязать, перетереть, перегрызть. Но не за полтора часа быстрого шага с раненной ногой. Я ждал случая.
И он, наконец, представился. Я услышал человеческие голоса первым. Несколько человек разговаривали тихо, но совсем недалеко. Впереди. Судя по мордам гоблинов, ни один из них ещё не уловил. Но определённо кто-то услышит через секунду. Чёрт.
Ситуация скверная. Столкновение с серьёзной группой людей — то, чего я больше всего боялся в данной ситуации. Если завяжется серьёзная драка и гоблины будут хоть немного сомневаться в своей победе — меня от греха подальше просто прирежут. Сопротивляться этому я смогу едва ли, а убежать не смогу никак.
Лучшие шансы на выживание у меня, увы, в том случае если гоблинам не придётся сомневаться в своей победе.
А значит… мне нужно им помочь.
— Хозяин!!! Хозяин, там! — на смеси системного и гоблинского проверещал я. Указывал я, правда, совсем в другую сторону.
Не буду им помогать. И убегать не буду. Да, я ранен и связан, но всё ещё вешу вдвое больше каждого уродца. Знаю, что это откровенно тупое решение, которое может стоить мне жизни. Но иначе я поступить не мог. Даже не потому что мне так уж жалко каких-то незнакомых землян, или меня распирает высокоморальный героизм.
Почти не жалко и совсем никак не распирает.
Моя возможность вернуться домой, к жене и близким, для меня много дороже жизней условно «союзных» незнакомцев.
Просто я ощутил, что если сейчас помогу гоблинам искать и убивать мне подобных, какая-то стенка рухнет в моём разуме. Это будет шаг к настоящему рабству, шаг к тому чтобы потерять своё достоинство и себя. Трудно сказать, большой или маленький, но шаг.
Я бы мог придумать с десяток рациональных объяснений, почему нужно идти на излишний риск вот так, но на самом деле я просто пошёл на поводу у желания чувствовать себя молодцом, достойным, несломленным.
— Там!!! Там люди! — и показал пальцем на себя, чтобы высокоуровневый идиот понял. Этого
