Изумруд Люцифера - Анатолий Федорович Дроздов
Но наши люди нигде не пропадают. Особенно те, кто работы не боятся. И не только работы… Пять лет я дурь возил по разным странам. Платили хорошо, но и стреляли в нас… Кого не застрелили, за решетку закрыли… Но мне везло… Накопил денег, думал купить дом под пальмами на берегу моря и жить спокойно. Об этом мечтал, и когда в фургоне стрелял… Уже и купил почти… Но тут эти появились. Сам не знаю, как меня нашли, они из Европы, а не из Америки. Наверное, слава помогла – в определенных кругах меня хорошо знали. И то, что я больше дурью не занимаюсь. Так они бы не пришли, побоялись хозяев… Дело пообещали нетрудное, а деньги… Этот миллион семьсот, о котором я никогда не забывал, мелочь по сравнению… Люди серьезные: «лимон» авансом наличными сразу выдали и расписки не попросили.
Потом я узнал, что этот ледник охранялся, и до меня четверо на него ходили. Ни один живым не вернулся. Кто бы мог подумать: центр Европы, ледник в горах и такое… Но я, как чувствовал, взял с собой двоих. Они прикрыли. Но и остались там. Ящик мы легко нашли, ну а дальше…
Когда я оттуда, потрепанный, ушел, любопытство заело. Думал: а из-за чего это мочилово? Драгоценности, наверное, там какие – чего гробят всех? Эти-то мне объясняли: реликвия, древняя очень, им для ордена очень нужна, но я не поверил. Открыл – и вправду. Таблички какие-то каменные и эта… Хотел сразу же отдать, как договаривались, но… Не смог. Позже вы поймете, почему. Стал теперь ото всех бегать. Они бы меня вовек не нашли, но тут болезнь… Это я потом прочитал, что когда эта реликвия у человека неправедного, то через год его настигнет смерть. Какой я праведный? Вот и сбылось…
Поэтому решил домой вернуться. Умирать лучше на родной земле. Ну, и дело сделать одно. Хрен им всем теперь будет, а не реликвия! Оботрутся и пойдут! Нету…
Ломтев замолчал и плеснул себе в бокал из бутылки. Налил и Кузьме. Молча выпили. Кузьма поставил бокал на стол и поднялся.
– Вы куда?
– Жалюзи прикрыть. У нас же первый этаж, низкий… к тому же, ходит кто-то за окном. Мальчишки, наверное. Они любят подсматривать.
– Это не мальчишки, – заметил Ломтев, обернувшись к окну. – Это здоровые пацаны. Но тоже любопытные.
– Вот и все, что я хотел вам рассказать, – сказал гость после того, как Кузьма вернулся к столу, – а потому я вас побеспокоил, Кузьма Иванович, что искал человека… Который… ну, может выслушать и понять. Вот и нашел. Спасибо!
– Пожалуйста! – отозвался Кузьма и бросил выразительный взгляд на часы.
– Пора! – согласился Ломтев и встал. Накинул на плечи куртку. – Кузьма Иванович, не в службу, а в дружбу: принесите воды! Что-то плохо мне…
Когда Кузьма, сердито бормоча про себя: «Тоже мне – друга нашел!», вернулся в кабинет с полным бокалом (минералка закончилась, пришлось набирать из-под крана), Ломтев уже стоял, застегнутый на все пуговицы. Принесенную воду он едва пригубил и поставил бокал на стол.
– Оставляю это здесь, – показал на вырезки, листок со схемой и недопитую бутылку, – мне это больше не понадобится, а вы, быть может, статейку сделаете.
– Куда вы теперь? – не удержался Кузьма.
– Думаю, что недалеко, – ответил Ломтев и взял со стола сумочку, – проводите?
За порогом он вдруг схватил Кузьму за руку.
– Жалею, что не успел обсудить, но я думаю, что Пьер-Роже де Марпуа вам понравится больше остальных. Мужик! Знаете, у этой реликвии есть еще одно свойство. Избранным она дает быструю и легкую смерть. Пришло время проверить. Прощайте!
И с этими странными словами он шагнул в темноту…
3
Выйдя из офиса, Ломтев побрел к стоянке, где его ждало такси. Уже стемнело, но вдоль улицы горели фонари, и поэтому водитель заметил его издали. Вспыхнули фары автомобиля. Ломтев, ослепленный их светом, почти наощупь открыл заднюю дверь, опустился на заднее сиденье. И вдруг перед его глазами возник подрагивающий черный кружок. За ним тянулся ствол, который перетекал в руку в кожаной перчатке, принадлежащую человеку, сидевшему на месте водителя. Но это был не прежний водитель Ломтева – средних лет грузный мужик, а молодой рыжий громила. Свет уличного фонаря падал в лобовое стекло, поэтому лица его не было видно.
Из-за спинки соседнего переднего сиденья появился второй чужак – щуплый и темноволосый. Он молча пересел к Ломтеву и ткнул ему в бок пистолет. Громила повернулся к рулю, и машина тронулась.
За ближайшим светофором автомобиль свернул на узкую разбитую дорогу, и вдоль боковых стекол поплыли старые деревянные дома и покосившиеся заборы. Свет в окнах домов не горел – по всему было видно, что в них никто не живет. Видимо, этот квартал ждал снос.
Автомобиль остановился в конце улицы, водитель зажег в салоне свет и повернулся к пленнику. Ломтев увидел квадратное, словно вырубленное топором лицо. Глаза были светлыми, почти без ресниц. Громила вновь вновь приставил пистолет к лицу Ломтева. Темноволосый взял с колен пленника сумочку и вывернул содержимое на сиденье. Осмотр вывалившихся вещей не устроил его: он смел их на пол и полез в боковой карман пленника.
Ломтев резко сунул правую руку за обшлаг куртки. Рыжий отреагировал мгновенно: в салоне сверкнуло и щелкнуло, и пленник мягко уткнулся лбом в спинку переднего сиденья.
– Scheiße![1]
Темноволосый схватил упавшего за плечи и откинул на спинку сиденья. На лице пленника вместо глаза чернела дыра, из которой уже показался и начал медленно стекать по щеке тонкий красный ручеек.
– Scheiße! – повторил темноволосый. Он быстро и профессионально обыскал труп и повернулся к рыжему.
– Nichts gibt es. Und der Waffen auch. Er hat uns geleitet.[2].
Рыжий виновато пожал плечами.
– Man muß zurückkehren. Wir werden ihn hier lassen. Und das Auto.[3].
Рыжий выключил в салоне свет и заглушил двигатель. Темноволосый тем временем затолкал тело убитого между подушками передних и задних сидений. Когда они вышли из машины, рыжий закрыл ее и зашвырнул связку ключей далеко за забор. Оба подняли воротники курток и быстро зашагали по скользкой разбитой дороге…
* * *
После ухода странного гостя Кузьма
