Каисса - Виталий Алексеевич Чижков
– За то, что придумал, как разместить огнестрел в дроне, – добавил Мазаев.
Платон и Арсений подошли к облицованному серой нержавейкой административному корпусу Бюро – узкому блочному пеналу двенадцати этажей высотой. Миновали рамку металлоискателя на входе под хмурый взгляд толстого человека в черной рубашке, сидящего в застекленной будке, – и тут же наткнулись на трех других. Ниишников отвели в закуток с узкой дверью, где их тщательно обыскали. Платона сфотографировали, отсканировали сетчатку, сняли отпечатки пальцев, взяли образцы ДНК и крови. Потом пришла строгая женщина в полицейской форме и заполнила пачку бумаг. Наконец вызывающий приступ клаустрофобии лифт, который спускался за ними целую вечность, отвез Девонского и Мазаева на шестой этаж.
Пройдя по слабо освещенному коридору с блеклыми стенами, они остановились у ощерившейся свежей монтажной пеной металлической двери с табличкой «Директор оперативно-распорядительной службы Департамента Наблюдения и Информирования Кронштадтского района Резник В. Р.». Мазаев потянул ручку на себя, и они оказались в провонявшем линолеумом офисном кабинете с портретом какого-то чиновника напротив входа. За большим раскладным столом расположились три человека.
Одного из них Платон узнал – это был его терапевт Борис.
Второй – невысокий, худощавый и безликий тип непонятного возраста – должно быть, Резник, раз сидит во главе стола в самом большом кресле и держит пульт от кондиционера. В шерстяном сером пиджаке и с такими же серо-стальными глазами, не моргающими, смотрящими в упор из-за стекол маленьких очков. Резник был Платону смутно знаком, значит, он с ним точно взаимодействовал раньше. Интересно, как?..
А вот третьего человека Девонский точно видел впервые. Жилистый и высокий казах с гетерохромией – один глаз карий, другой голубой, – чуть за пятьдесят, приятный, с острыми скулами, морщинками вокруг глаз и едва заметной ухмылкой.
Когда они вошли, предполагаемый Резник чересчур суетливо для высокого чина подскочил с кресла, стремительно подошел и начал трясти им руки и по-собачьи заглядывать в глаза. Неприятный тип, лезет слишком близко, нарушая личное пространство – от него отступаешь на шажок, а он снова подходит на тот же шажок. И голос высокий и дребезжащий, речь стремительная, настоящий тараторка:
– Платон, Сеня, приветствую. Наши блестящие умы, надежда и опора! «Яйцеголовые», как говорит… а вы все равно не помните. Меня зовут Резник Владимир Романович, я ваш огромный фанат, а в чем-то – духовный наставник и сенсей. Это Боря Вайнштейн, врачеватель Платона. А это – наш мистический Аркат Ли, заведующий кафедрой теологии и уфологии.
Платон стрельнул глазами в сторону Мазаева с немым вопросом: «Какой-какой кафедрой?!»
Арсений едва заметно пожал плечами, показывая, что впервые слышит о ней. Вообще, Мазаев, который всю экскурсию сыпал шутками и явно радовался обществу воскресшего Платона, в кабинете Резника как-то сдулся. А Резник словно не замечал Арсения и говорил только с Платоном:
– У нас тут большая проблема: горят сроки по разработке Маркетингового Шлюза Данных. Вы, наверное, не помните – что отдельная проблема, – но это проект для нашей правящей партии, для Союза Нерушимых. И лично для… – Резник указал пальцем на портрет на стене. – Вы, Платон Александрович, вели данный проект. А сейчас, к глубокому нашему прискорбию, не можете, несмотря на все наши старания. Проблему нужно решать. Если у вас есть свои варианты, то мы их с искренней радостью рассмотрим. Если нет, то нам есть что предложить.
Идей у Платона Девонского не было.
Резник говорил и говорил, тараторил и тараторил. Наверное, с полчаса. Лица всех присутствующих приобрели налет мученичества от перегрузки информацией. Но надо отдать должное, Владимир Романович кратко изложил огромный пласт истории последних месяцев. В голове Платона добавились недостающие кусочки пазла.
Выходило, что и правда на Девонском лежала большая задача: создать канал данных для Минпромторга. Серверы дата-центра содержали информацию о покупках, предпочтениях, финансовом благополучии и истории потребительских поисков всех жителей России. Маркетинговый Шлюз, модуль Каиссы-2, должен был структурировать эту информацию и отдавать наружу по подписке, вместе со сводными отчетами и системой рекомендаций по продвижению товаров и действиям на рынке. Так как ни одна внутренняя система ни одной торговой площадки не обладала такими мощностями и полнотой данных, какими обладала Каисса-2, любой магазин, ретейлер, маркетплейс – да любая коммерческая организация – отдали бы государству огромные деньги, только бы иметь к ней доступ.
Платон почти закончил этот проект, но вот беда – попал в ДТП. А работал над проектом Девонский практически в одиночку. Те немногие программисты и аналитики, которые ему в этом помогали, уже были опрошены людьми Резника, но их общие знания были фрагментарными и в единую картину не складывались. Наработок Платона нигде не было, их словно кто-то тщательно удалил. А нынешний восстановленный Девонский мучился от амнезии и ничего не помнил. Борис сказал, что восстановить память медицинскими способами не получится. Если она и восстановится, то сама по себе и непонятно когда.
Дальше Резник начал нести откровенный бред, хотя люди в комнате – а это, среди прочих, опытный ученый Мазаев и медик Вайнштейн, которые должны быть по природе своей скептиками, – относились к его словам, по-видимому, вполне серьезно. Или притворялись в угоду чину, кто знает.
В общем, Платону предстояло вернуться на тридцать лет в прошлое и отыскать записи о проекте, потому что идея и даже большая часть реализации Шлюза появились еще в тридцатых годах. Но тогда проект не был поддержан Партией Равенства, решающей более насущные задачи, связанные с созданием Наблюдения, проектом Декриминализации и борьбой за власть с образовавшимся в то время Союзом Нерушимых. Все силы тогдашнего Бюро были брошены на укрепление фундамента этой политической пирамиды Маслоу – выживание режима и поддержку его реформ.
Платон сначала в изумлении подумал, что уже изобрели машину времени, а может, и телепортацию. Или даже колонизировали какую-то планету, покорили космос. Сам Девонский этого не помнил. Но ведь могли – поставили же его как-то на ноги с помощью генной инженерии, а это тот еще вызов для науки. А Метавселенная Наблюдения? Технический шедевр! С другой стороны, вся эта бюрократия вокруг, все эти обшарпанные здания, благоговение перед портретами политиков на стенах, люди в разящих по́том черных рубашках… Ну никак это не вязалось с образом футуристической России, по которой люди перемещаются на летающих автомобилях.
И действительно, перемещение во времени предлагалось выполнить с помощью откровенной эзотерики – через аномальную зону, обнаруженную кафедрой Ли.
