Граф Булгаков. Том 3: Блеск Отражения - Кирилл Геннадьевич Теслёнок
Зонды излучали мягкий пульсирующий свет, отбрасывая жуткие тени на стены палаты. Бегемот пристально наблюдал за ними, его взгляд был полностью сосредоточен. Ни единого намека на веселье.
Когда щупы закончили исследование, они втянулись обратно в рукава Бегемота. Достав из кармана телефон, он некоторое время изучил собранные данные.
— Кажется, именно ваше тело стало источником этой Аномалии, — задумчиво произнес Бегемот, — Она всё это время находилась внутри вас, после того, как Сухоруков подсадил её… А мальчишка, когда извлек её, спровоцировал эту сущность на более активные действия… Ну да ладно, это уже не важно.
Снова встряхнув руки, Бегемот вновь принялся за работу…
— Вы сильны, княже, очень сильны, — сказал он, вводя шприц в вену князя, — Эта тварь все это время пыталась вас убить изнутри… и в итоге потерпела поражение. Будет крайне несправедливо, если человек, подобный вам, закончит подобным образом…
Глава 4. Всего лишь шутка
Княжна уперла ладони мне в грудь, словно хотела оттолкнуть. Однако… не сделала ни одной попытки отстраниться.
Наши губы соединились. Поцелуй прокатился по нашим телам волной тепла и света. От этой искры, казалось, загорелся сам воздух вокруг нас.
Когда мы отстранились, Светлана посмотрела на меня расширенными, неверящими глазами. По ее лицу текли слезы.
— Виконт, — прошептала она еле слышно, — Ты… вы спасли меня.
Черный мазут стек на пол с тела княжны. От него шел дым, он на глазах растворялся. Кажется, эта Аномалия больше не представляет опасности.
Я улыбнулся Светлане, чувствуя странную смесь облегчения и… чувства неопределенности.
— Конечно, княжна, — ответил я, мой голос был ласковым. Но в то же время он оставался сухим и подчеркнуто деловым, — Я бы сделал для вас все, что угодно. Вы моя лучшая боевая подруга, я бы вам спину в бою доверил. Простите, что мне пришлось много чего сказать вам в процессе. Всё сказанное не нужно воспринимать всерьез. Это была манипуляция, чтобы достучаться до вас.
Из-за спины княжны показалось Отражение с очень довольной мордочкой. В руке она держала золотое Ядро, заляпанное мазутом. Безусловно, оно принадлежало Аномалии, которая доставила нам столько неприятностей.
Уж не знаю, из какого места Отражение его достало, да так, что княжна ещё и не заметила… Но это и не важно. В навыках прокачанной кошкодевочки я ни капли не сомневался.
Отражение жадно глядела на Ядро, как будто хотела ухомячить его прямо здесь и сейчас. Ее зрачки приняли вид розовых сердечек, а из уголка рта потекла розовая слюнка.
Я даже на всякий случай послал ей мысленную команду остановиться. Кошкодевочка с довольно обиженной моськой посмотрела на меня. Дескать, ну чего ты, дай куснуть вкусняшку… ну или хотя бы облизнуть.
Княжна растерянно моргнула, внимательно глядя на меня… Неужели она приняла мой строгий взгляд, посланный Отражению, на свой счёт?
— Виконт, — сказала она медленно, ее голос был нерешительным, — А когда вы меня поцеловали… Эта последняя фраза… Вы… и правда любите меня?
Я замешкался, не зная, что ответить. Поцелуй освободил ее от контроля Аномалии, это была необходимость. Но я не мог отрицать, что мне… не понравилось.
— Княжна, — начал я, тщательно подбирая слова, — Ради вас я готов рискнуть жизнью. Но такую как вы я любить не могу. Вы как небожительница. А я дурак. И хуже того — виконт.
Она нахмурилась, ее брови сошлись в замешательстве.
— Но, виконт, — настаивала она, — Тогда почему именно поцелуй? Это ведь должно что-то значить?
Я вздохнул, проведя рукой по волосам.
— Княжна, я не буду вам врать, — признался я, — Я просто больше ничего не придумал. У дурака с фантазией совсем туго. Это вы как небожительница только о высоком думаете, а мы, дураки, только про земное, про сиськи, и умеем…
Ее глаза стали заметно холоднее, и она кивнула.
— Понимаю, — сказала она и улыбнулась мне, ее голос был едва слышен, — Я… я просто подумала, что, может быть… может быть, глупый виконт и впрямь меня полюбил. Это и правда было бы довольно нелепо. Пришлось бы тратить время на глупые разговоры. В любом случае, спасибо вам, что снова меня спасли. Я опять у вас в долгу…
Я протянул руку и положил ей на плечо, желая показать поддержку. Однако после слов девушки в моей груди поселилось неприятное сосущее чувство.
— Не стоит, княжна, — мягко сказал я, — Вы сами только что спасли меня. Ваше нежное женское колено снова оказалось в нужное время, в нужном месте — у доктора Козлова под ребром. Между нами крепкая связь, и не стоит портить её какими-то там товарно-денежными отношениями или того хуже, какой-то там романтикой. Такими отношениями, как у нас, надо дорожить.
Она снова посмотрела на меня, слезы в ее глазах полностью высохли. А те, что ещё не успели пролиться, отправились назад в слёзные железы.
— Лучше и не скажешь, виконт, — произнесла она, и ее голос наполнился тихой решимостью, — Но пообещайте мне вот что…
— Да, княжна?
— Пообещайте, что вы будете честны со мной, несмотря ни на что. Что наши возвышенные боевые отношения не будут испорчены. Иначе в бою это может сыграть злую шутку.
Я кивнул, мой голос был тверд.
— Я обещаю, княжна. Несмотря ни на что, я всегда буду честен с вами. Узы, что связывают нас, прочнее, чем любые другие.
Она улыбнулась и вытерла мокрые дорожки на щеках. На мгновение тьма, которая угрожала вбить между нами клин, развеялась, оставив вместо себя только тепло и свет нашей дружбы.
— А ещё, виконт, — сказал она, и ухмылка появилась на её хорошеньком личике, — Будьте осторожны! Потому что однажды я превзойду вас! Я сделаю всё для этого!
Ответить я не успел. В этот момент скрипнула дверь в палату князя Омутова! Раздались звуки тяжёлых шагов. Неожиданно знакомых тяжёлых шагов. Я никак не ожидал их услышать, ведь их хозяин по идее должен все ещё находится без сознания…
Только сейчас мы со Светой оба поняли, что стоим посреди коридора, крепко обнявшись и прижавшись друг к другу. Руки наши находились в таких местах, каких друзья обычно не касаются… Я увидел в глазах Светы испуг и растерянность. И, кажется, примерно тоже самое она увидела и в моих глазах.
Мы шарахнулись друг от друга, как от чумы. И в этот момент из палаты, в белой длиннополой рубахе и штанах, вышел… князь Омутов! На его лице играла широкая улыбка. От ее яркого блеска разве что глаза не слепило.
Лицо его
