Аномальный наследник. Том 10 - Элиан Тарс
Затем снова повернулся ко мне.
Взгляд его был сложен для понимания. Он выражал сожаление? Решимость? Нечто противоречивое перемешалось во взгляде Канцлера.
Подоспели слуги, мы взяли по бокалу, и Годунов вновь повторил:
— За здоровье молодых!
Под предводительством Канцлера мы выпили, а затем он оставил нас, сославшись на то, что нужно уделить внимание и другим гостям.
— Ваше сиятельство, — я смотрел вслед Годунову, когда меня позвали.
— Да, генерал Ли, — я повернулся к ревностному воителю китайской принцессы.
— Спасибо, — он низко поклонился. — Я не мог игнорировать такое ужасное оскорбление, но последствия моих действий могли быть катастрофическими. Благодарю, что вмешались, остановили меня и выбили из мерзавца извинения.
— Ну что вы, — улыбнулся я генералу. — Ничего я не выбивал, я просто вежливо попросил. Да и вообще, Россия и Китай должны поддерживать друга, верно?
Гости, стоявшие неподалёку и внимательно следившие за происходящим, после моих слов будто бы и вовсе забыли о том, как дышать, и обратились вслух.
Ну а что? Уже и так ясно, что многое поменяется после сегодняшнего приёма. В коллекцию иностранных друзей княжества Енисейского можно будет добавить и генерала Ли с его принцессой.
Две секунды Ли Синь пристально смотрел на меня своими раскосыми карими глазами, а затем снова поклонился и произнёс:
— Я не забуду ни ваших деяний, ни ваших слов, ваше сиятельство.
Разумеется, ответ главы китайской делегации тоже слышали все вокруг. И разумеется, этот ответ быстро дойдёт до Канцлера.
* * *Александр Борисович Годунов покинул свадьбу внучки одним из первых. Раньше него сбежал только Веллингтон с несколькими сопровождающими. Канцлер же красиво поздравил молодожёнов со сцены, поблагодарил гостей и величественно откланялся, сославшись на государственные дела.
И вскоре он уже летел в Москву на личном самолёте.
В душе Годунова-старшего боролись противоречивые чувства.
«Если сущность вселяется в случайного человека, почему же этот „принц Аскольд“ не вселился в кого-нибудь из нашего рода? Такой потенциал, такая сила и талант пропадают…» — крутилось в голове Александра Борисовича.
Однако Канцлер был не из тех, кто мог долго сокрушаться о чём-то.
Подумал-подумал и выгнал непрошеную мысль поганой метлой.
«Этой ночью род Александрит лишится своей основательницы и наследника. А если повезёт, то сгинет полностью. А нет, так потеря Софьи сломит его, лишит сил. И в своей месте, отправившись на чужбину, принц Аскольд сложит голову».
— Жаль молодёжь, — буркнул себе под нос Годунов и уставился в иллюминатор.
Глядя на чёрные тучи далеко внизу под брюхом самолёта, Канцлер в очередной раз подумал о том, насколько удачной была мысль устроить столь многолюдную свадьбу для Оксаны.
Много иностранных гостей прибыло в империю.
Взгляды служб безопасности родов были сконцентрированы на них.
В такой суматохе стало легче провезти и других гостей в империю.
Тех, кто будет убивать Александритов.
Или же кронпринца Британской империи Георга Стюарта и его друга лорда Джона Бекингема, которые сейчас ожидают Годунова-старшего в Москве.
Глава 4
— Ваши светлости, от всей души поздравляю вас с соединением узами священного брака. Желаю вам долгих и счастливых лет семейной жизни, чтобы невзгоды и печали обходили вас стороной, — с улыбкой проговорил я и обозначил поклон.
Пробиться к великому княжичу Крымскому — Николаю Григорьевичу Нарышкину, и его молодой жене — великой княжне Оксане Дмитриевне, в девичестве Годуновой, мне удалось только во второй половине приёма — после традиционного выхода молодожёнов на сцену, где им принесли поздравления ближайшие родственники.
— Благодарю за ваши пожелания, ваше сиятельство, — вежливо улыбнулся мне в ответ Нарышкин. Этот парень выглядел сегодня на удивление счастливым. Причём, как мне кажется, радуется он не только тому, что породнился с семьёй Канцлера.
То и дело он с искренней теплотой поглядывает на свою молодую жену… Эх, смогла очаровать его Оксана, хитрая лиса…
— Спасибо за ваши слова, Аскольд Андреевич, — обозначала поклон и новоявленная великая княжна Крымская.
В её карих глазах вместо привычной хитринки сейчас виделось мне нечто другое. Чувство собственного превосходства? Да, но оно всегда било у Оксаны через край и сейчас сияет гораздо ярче обычного. Она выглядит так, будто пытается показать мне, что переиграла меня…
Ну если в её мозгу брак с Нарышкиным означает победу, то я в такой гонке даже и не думал участвовать. Прости, Оксана, на твоего великого княжича я никогда не претендовал.
— Но знаете, — продолжила Оксана Дмитриевна, — мы с моим дорогим мужем, — она выделала это слово голосом, — не боимся невзгод и печалей. И понимаем, что некоторые действия, определённо несущие выгоду, сначала могут принести как раз эти самые печали. Но это не означает, что нужно отказаться от выбранных действий.
— Какая мудрая мысль, Оксана Дмитриевна, — кивнул я, оставив толику сарказма в голосе, чтобы меня правильно поняли, — Как же повезло великому княжеству Крымскому, что в великокняжескую семью вошла столь мудрая женщина.
— Да, кому-то редкостно повезло, — самодовольно проговорила она, указав взглядом на своего супруга, — а кому-то, нет, — она впилась глазами в меня.
— Да кому-то повезло меньше, — снова кивнул я и скользнул взглядом по её мужу, — а кому-то больше, — чуть прикрыв глаза, я улыбнулся.
Эх, без язвительности даже вежливое поздравление выслушать не может. Бедный Нарышкин… Говориться, повезёт с женой — станешь счастливым, а не повезёт — философом. Но сдаётся мне, Нарышкину для этого мозгов не хватит.
— Было приятно побеседовать с вами, — как можно ласковее произнёс я. — Ещё раз поздравляю с праздником. Счастья, здоровья!
Участвовать в словесных баталиях с Оксаной и её мужем у меня не было никакого желания. Не люблю издеваться над слабаками. Так что выполнив свой долг гостя, я
