Пленник - Константин Александрович Костин
И в ту же секунду Смирнова согнуло пополам от ужасной боли в животе. Словно под ребра воткнули раскаленный кинжал и провернули несколько раз. Дыхание сперло. Даже на крик не оставалось сил.
– Ублюдки! – проскулил Александр, свалившись под стол.
Теперь-то все понятно! Еда отравлена! До чего же хитры эти республиканские крысы! Они намеренно скармливают отравленную пищу беднякам, регулируя их численность! А как красиво все представлено! Халява, бесплатно. Хватай и жри. А на деле-то вот оно как! Мрази!
От боли помутнело в глазах. Лейтенант жалел об одном – что нет сил захватить с собой на тот свет десяток-другой этих проклятых дикарей! Мозг погрузился во тьму…
В точно такую же тьму, какую бороздила Земля, вращаясь вокруг Солнца. И Луна, вращаясь, в свою очередь, вокруг Земли.
В этой непроглядной тьме мерцали тысячи звезд – шары раскаленного газа в миллиардах километров от колыбели человечества. Восемь звезд выделялись своей яркостью. Это – транспортные «Оводы» Империи. В девятом, поставив приклад автомата на пол, прильнув к иллюминатору, сидел Смирнов.
Сколько раз он летал на Землю – так и не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться на Луну из космоса. Родина Империи. Родина самого Александра. И последний оплот разума… путь не во всей Галактике – кто его знает, кто там обитает на других планетах, если вообще обитает, но в Солнечной Системе – точно.
Здесь, на борту ракетоплана, офицер ощущал себя на крыше мира. Между небом и землей. Только звезды – так близко, что казалось, рукой достать можно. И так низко, что, казалось, можно помочиться на самый хвост Большой Медведицы.
Когда спутник Земли скрылся из вида, лейтенант с сожалением развернулся. Кроме него в утробе аппарата находились еще девять гвардейцев. Лица за забралами боевых шлемов разглядеть невозможно – все одинаковые, как из одного инкубатора. Отличались только частично стершимися трехзначными номерами на лбу, выведенными белой краской. Такие же номера повторялись на наплечниках, затылке и левой стороне груди.
Бойцы молчали. Каждый понимал, что для любого из них этот вылет может стать последним. Для кого-то последним стало предыдущее задание. Для кого-то последним станет следующее. Таков долг и святая обязанность Разящих Кулаков Императора – сохранить остатки человечества. Защитить то, во что он верили, от агрессии республиканцев, пока их одичалые орды не высадились на Луне, чтобы стереть в порошок и навсегда предать забвению великое государство.
– Братцы, сейчас потрясет, – предупредил пилот.
Транспортник начал вхождение в плотные слои атмосферы. Восемь других кораблей вспыхнули яркими огнями, а затем иллюминаторы затянуло языками пламени. Офицер прижал ладонь к переборке. Даже сквозь броню перчатки он чувствовал жар раскаленного корпуса ракетоплана. Машина мелко задрожала. Плохо закрепленная кобура нервно застучала по тяге экзоскелета и лейтенант поспешил потуже затянуть ремень. Температура в десантном отсеке «Овода» поднялась градусов до ста пятидесяти по Фаренгейту. Если бы не терморегуляция скафандров – гвардейцы уже обливались потом, как в сауне.
Зубы сводило от желания затянуться сигаретой, но покурить теперь удастся нескоро – на Земле, отравленной радиацией, снимать защиту чревато. Вернуться с миссии с внезапно выросшим третьим глазом во лбу, или лишней рукой, никому не улыбалось.
Старый корабль поскрипывал, угрожая развалиться прямо в воздухе. Летать на таком антиквариате – пусть, конечно, не подвиг, но что-то героическое в этом есть…
– Потерпите, ребятки, – раздался в наушнике голос пилота. – Сейчас пройдем…
Он не соврал. Через несколько секунд тряска успокоилась и раздались два глухих удара – ракетоплан выпустил крылья и перешел в аэродинамический режим полета. Одновременно с этим гвардеец почувствовал навалившуюся тяжесть земной гравитации.
– Через десять минут будем на…
– Зенитный огонь! Противоракетный маневр! – прокричал второй пилот.
Корабль накренился и Александра вжало перегрузками в спинку кресла. Если б бойцы не были пристегнуты – посыпались бы, как спелые яблоки. За бортом ухнула разорвавшаяся ракета, заставив «Овода» вздрогнуть и вновь заскрипеть. Бурлаков наклонился вперед и ударом кулака поставил на место отошедшую пластину обшивки. Заклепка закатилась под лавку – но ничего, по возвращении техники отыщут и обратно примонстрячат. Лейтенант не видел лица сержанта, но был готов поклясться, что гвардеец ободряюще подмигнул.
Еще одна ракета. После разрывы превратились в сплошную непрерывную канонаду. Смирнов судорожно сглотнул, почувствовав накатывающую от болтанки тошноту. По фюзеляжу защелкали осколки, но мастерство астронавтов пока позволяло избежать фатальных повреждений.
– Плотно садят, гады!
– Круче забирай, круче!
– Седьмой сбит!
Переговоры пилотов не добавляли уверенности. Ощущая собственную беспомощность, невозможность повлиять на ситуацию, офицер только сильнее сжал цевье автомата, бесполезного в воздухе. Тяжесть оружия подействовала успокаивающе, лучше любых медицинских препаратов и дюжины сеансов у психолога.
Солнце мелькало в иллюминаторе, как муха, то появляясь, то снова пропадая, рисуя тени на переборках "Овода". Страховочные ремни надсадно трещали, изнывая от веса десантников. Александр призвал всю силу воли, борясь с тошнотой. Еще не хватало, чтобы вырвало в шлем!
– Четвертый сбит!
– Давай, Дима, давай! Спускайся ниже деревьев!
Болтанка прекратилась так же внезапно, как и началась. Аппарат теперь летел легко и ровно, размеренно шумя двигателями, извергающими пламя. Взрывы звучали где-то далеко и высоко и не представляли угрозы. Ремни вновь натянулись и тут же последовал легкий толчок в сидушку кресла. Приземлились!
– Командир! – крикнул пилот.
– Я! – ответил лейтенант.
– Подошли так близко, как смогли. Сигнальная ракета – азимут триста десять, около мили.
– Принял!
Щелкнули замки и створка десантного отсека грохнулась на землю, впуская в ракетоплан яркий солнечный свет, слепящий даже через светофильтр боевого скафандра.
– Все на выход, – приказал Смирнов.
Гвардейцы высыпали из космолета туда, где некогда была улица одного из старейших городов Европы. Сейчас от домов остались одни развалины, едва в десять футов высотой, покрытые ядовито-зеленой растительностью, расплодившиеся в почве, отравленной радиацией. Асфальт давно рассыпался в прах и дорога едва угадывалась под пестрым ковром из травы и цветов, над которым порхали бабочки.
– Трое – охранять корабль, остальные – за мной, – скомандовал Александр.
Про себя он радовался, что полет закончился. Еще немного и внутренности скафандра украсились бы вчерашним обедом. Выпустив на секунду автомат, оставив оружие болтаться на ремне, офицер потыкал пальцем в компьютер на запястье, выводя тактическую карту на визор шлема, и махнул рукой.
Над головой, оставляя за собой дымный след из отработанного топлива, проревел второй ракетоплан, заходящий на посадку.
Глава 6
– Вставай, лежебока! Всю жизнь проспишь!
Лейтенант открыл глаза и узнал ту же палату, в которой уже посчастливилось очнуться раньше. И девушку узнал. Ольга. Судя по тому, что республиканка успела сменить наряд – теперь на ней была короткая белая юбка, столь же облегающая, что и в прошлый раз, и короткая белая блузка с лямкой через одно плечо, оставляющая открытым красивый, загорелый, плоский
