Упавшее небо II - Сергей Александрович Плотников
Я откинулся на спинку старой сидушки, судя по краске на внутренних салона вагона, помнящей еще советские времена. Еще и двух недель не прошло, а окты успели откинуть нашу цивилизацию лет на тридцать даже там, куда им хода нет. “Принтер, распечатаю.” Я в последний раз что-то печатал год назад, и это были контуры зверушек и цветов для раскрашивания. Юре прямо срочно захотелось порисовать перед сном, а все свои магазинные книжки-раскраски он как раз извел…
В этот раз боль была такой сильной, что мне потребовалась секунда, чтобы загнать её туда, откуда я её случайно выпустил. Не то, чтобы я старался не заводить привязанности в этом мире, оно само так получалось из-за выбранной мною цели после возвращения в эту инварианту. Но дети, мои дети… там они остались без отца, но хотя бы под присмотром матерей и других женщин, которым я доверял всецело. Да и клановые мужчины, что люди, что демоны, уверен, все сделают, чтобы сберечь и достойно воспитать наследников главы клана. Потому всю свою любовь и нежность я тратил тех двоих, что родились в этом мире.
Ирина… сложно сказать, что я испытывал к ней что-то сильнее приязни. Но как и многие браки по расчету, наш оказался очень крепким и успешным. Она не пыталась изменить мне, я — ей, у нас родились прекрасные дети, в которых мы оба души не чаяли. Наверное, не будь у благоверной столь дурацкой реакции на моменты форс-мажора и которая меня каждый раз буквально вымораживала — я впустил бы её в свое сердце. Тем не менее, дочь академика Серова все же была для меня своей.
Юра в момент вторжения оставался с матерью — к счастью, дед, сам Серов, тоже должен был быть вместе с ними. Профессор, доктор наук, заслуженный лауреат многих премий, изобретатель, рационализатор, и еще много чего — не человек, глыбища! Надеюсь, его здоровья и характера хватило, чтобы перевесить дочкины психозы и спасти четырехлетнего внука.
Увы, сраные иномиряне сделали прежде часами полета измеряющиеся расстояния почти непреодолимыми — иначе бы я без оглядки рванул… к дочери. Потому что десятилетняя Юля предпочла обществу предков “Артек” в котором несколько лет назад стали формировать группы для особо талантливых детей. Детский лагерь тоже в первую очередь должны были эвакуировать, но… гарантии никто дать не мог.
Возможно, какую-то информацию можно о судьбах значимых для меня людей можно было бы пробить через базу данных армии… хотя вряд ли, конечно. Но я специально не стал дергаться понапрасну. Повлиять на происходящее я пока не в силах — но именно что “пока”. Уверен, ученого, открывшего способ эффективно уничтожать тварей, генштаб услышит гораздо лучше. И я очень даже продвинулся в крачайшие сроки! Еще немного натурных экспериментов, совмещенных с художественной резьбой по композитным корпусам киборгов, и уже будет с чем выходить на высшее руководство страны…
— Александр Жаров, вам надлежит явится в комендатуру на станции “Площадь Ильича” и описать обстоятельства, при которой вам пришлось покинуть воинское подразделение, где вы трудились гражданским специалистом, — официально обратился ко мне дежурный, давая лист формата А-четыре, на котором было напечатано что-то среднее между предписанием, повесткой и временным удостоверением личности. Все это было заверено печатью и подписью того, кто мне его выдал. — Там же вы сможете выбрать, что делать дальше: поступить на службу в армию или снова найти место гражданского специалиста с соответствующим довольствием.
Как я и думал, информацию обо мне с корабля в базу внести не смогли.
— Одной заботой меньше, — устало поморщился лейтенант. — Вот список расходки для выдачи на визирование…
— Можете идти, — кивнул мне дежурный, переключаясь на офицера с его планшетом. Тот переслал файл, приложив своей устройство к бесконтактному ридеру — хоть тут без бумажек обошлось… а, нет. Опять принтер загудел.
— Что, прямо вот так, сам, один, по тоннелю? — слегка опешил я.
— Настоятельно рекомендую подождать попутку, это обычно дольше десяти-пятнадцати минут не занимает, — проинструктировал меня работник вагона-офиса. — Движение специально замедленно, чтобы вскочить на ходу проблем не было. Просто покажите машинисту бумагу.
Ага.
— Тащ лейтенант, мне мои вещи ваши бойцы отдадут, или мне вас подождать, пока освободитесь? — сразу спросил я, зная, как это бывает. Вот этот вот офицер, без которого его подчиненные ничего мне не вернут, конечно же, обязательно сумеет затеряться даже в таком месте и мне придется его хрен знает сколько ждать в тоннеле у гремящего дизелем борта. Лучше я на нем сразу клещом повисну.
— Какие это вещи? — дежурный отвлёкся от клавиатуры и нехорошо прищурился, разглядывая своего визави.
— Оружие. Мы изъяли только оружие, все согласно директиве три дробь восемнадцать, — опять поморщился лейт. — Пистолет Лебедева с боекоплектом, нож от “Ратника” и два длинных клинка навроде сабель, гражданин Жаров подтвердил, что они не являются сувенирной продукцией. Гражданскому лицу оружие возврату не подлежит.
….Мать жеж вашу…
Глава 6 без правок
Спрыгнув с подножки вагона-офиса в промежуток между путями, я медленно двинулся в сторону, откуда мы пришли, к продолжающей разгружаться дрезине. Оборотные тупики в метро это обычно зона между двумя тоннелями одной и той же ветки, освобожденная от породы и превращенная в этакий зал, куда влезает еще две нитки рельсовых путей. “Зал” — потому что от изначально пробуренных тоннелей его отделяет колоннада, кто ездил в метро наверняка успевали заметить подобные сооружения в окно поезда. А кое-кто и застрять там умудрялся, проспав объявление “поезд дальше не идет”. С основными путями вот эти два дополнительных отрезка соединятся перекрестными стрелками или с одного конца, или, как в моем случае, с обоих.
Кстати, на счет попуток дежурный не соврал: в обратную от нужной мне сторону медленно прочапал, подвывая двигателем внутреннего сгорания, целый состав из дрезины-крана — в этот раз не кустарной, а сделанной на заводе — и двух открытых платформ. Мне вообще можно было бы никуда не ходить, а сразу перебираться к основному пути в сторону “Площади Ильича”. Вот только… К сожалению, я очень неплохо себе представлял, что будет дальше. И это меня решительно не устраивало.
Метрополитен — это огромная инфраструктура, даже в мирное время требующая слаженной деятельности огромного числа людей. А уж сейчас, когда здесь от октов укрылись сотни тысяч, а может и вся парочка миллионов человек* — так и вообще. Не удивительно, что военным, принявшим на себя бремя управления всем этим хозяйством первым делом пришлось закрутить гайки, отобрав у
