Опричник (СИ) - Теплова Арина

3.2

Проезжая по одной из улиц, Мирон невольно заметил ватагу мальчишек, которые мучали некоего пса. Привязав животное за шею на короткую веревку к столбу, мальчишки семи – десяти лет стегали его короткими плетками, что-то громко крича. Пес серой масти, довольно большой, пытался увернуться от плетей и жалобно выл, когда кожаные ремни били его по мохнатым бокам. Не в силах смотреть на это изуверство, Сабуров направил коня прямо к мальчишкам.

— А ну отпустите пса! — выпалил Мирон, подъезжая и резко осадив коня, процедил. — Вот поганцы!

Увидев грозного всадника в одеянии опричника, остановившегося рядом с ними, мальчишки перестали быть животное и с испугом посмотрели на Сабурова, который быстро спешился.

— Зачем вы его истязаете? — спросил Мирон, грозно сверкая на них глазами. Пес, ощутив передышку, упал на землю, пытаясь отдышаться от боли.

— А это волк! Он куриц хотел украсть! — вымолвил один из мальчишек.

— Какой же это волк? — опешил Мирон, смотря на серого большого пса с темными умными глазами. — А даже если и волк, что с того? Отпустите его!

— Ага, а он опять к нам заберется, — добавил второй.

— Дак, он голодный поди, дайте ему поесть и все, — сказал Мирон.

— Нет. Мамка сказала не давать ему ничего и прогнать, — добавил третий мальчишка.

Окатив мальчишку предостерегающим взглядом, Сабуров обратил свой взор на пса, который окровавленный лежал на земле и тяжело дышал. Глаза пса умные и большие молили его о чем-то и вызвали в душе Мирона трепетное чувство жалости к этому существу.

Сабуров понимал, что не может взять пса с собой, ибо старцы никогда бы не позволили держать собаку в монастыре, но он так же понимал, что оставь он пса здесь – его просто забьют до смерти. Он не мог отдать животное на расправу этим глупым мальчишкам. Приняв решение, Мирон наклонился и быстрым движением ножа перерезал веревку, которая удерживала животное. Присев на корточки перед псом, молодой человек тихо вымолвил:

— Пойдешь со мной?

Мирон немного владел умением чувствовать и понимать животных и настраиваться на их волну. Этому учил его старец Лесьяр в монастыре. Но высшего совершенства: говорить на языках многих животных Мирон еще не достиг. Этими знаниями владел в их монастыре только старец Лесьяр. И Сабуров именно сейчас пожалел, что не уделял должного внимания занятиям по тайному умению – говорить на языке живности. Однако, кое-что он все же знал. Оттого, он протянул к зверю руку и положил свою большую теплую ладонь на загривок пса и, чуть прищурившись, начал мысленно говорить с ним, убеждая его поехать с ним. Мирон понимал, что пес уличный и наверняка дикий и вполне мог укусить его. Но именно нужное внушение о том, что он его друг, могло успокоить пса и сделать ручным. Именно этим умением Мирон часто пользовался, говоря со своим жеребцом. Мирон убеждающе и по-доброму смотрел прямо в темные глаза псу и мысленно увещевал.

Пес взирал на него в ответ своим внимательным взором. Вдруг пес дернулся и лизнул вторую кисть Мирона, которая лежала на согнутой коленке молодого человека. Подав голос, пес попытался встать. Но, ослабленные израненные лапы подвели его, и он вновь упал на землю. Молодой человек облегченно вздохнул, поняв, что пес согласился идти с ним. Мирон бережно взял пса на руки и поднялся на ноги. Выпрямившись, Сабуров направился к своему жеребцу, через плечо, кинув мальчишкам:

— Могли бы сделать его своим другом. А вам куска хлеба жалко…

3.3

Москва, Саввино-Сторожевский

мужской тайный монастырь,

1572 год, 21 мая

В монастырь Мирон вернулся только на следующий день, ближе к вечеру. Пробыв в тереме у матушки и двух сестриц почти сутки, он все еще был под гнетущим впечатлением. Плач и слезы трех родных женщин, да еще и вкупе со стенаниями сенных крепостных девиц, были для его психики тяжелым испытанием. Да Мирон тоже глубоко в сердце переживал за отца и, возможно, даже больше, чем все эти бабы со своими слезами, но он не показывал этого, стараясь быть сильным и оставить свой разум свободным от жажды мести или необдуманных поступков. Теперь, ему надо было сосредоточиться и думать, как помочь отцу, а дома рядом с матерью и сестрицами он этого сделать не мог. Оттого, почти сбежав из родительской усадьбы, сегодня после полудня в монастырь, Мирон, наконец-то, свободно вздохнул.

Он привез пса с собой. Дворовая знахарка матушки немного полечила его вчера и промыла его раны. Но пес, до сих пор, не поднимался на лапы и ему явно нужны были уход и еда. Оттого, несмотря на предполагаемое недовольство старцев монастыря, молодой человек все же решил взять пса с собой. Мирон намеревался как можно скорее найти Василия, чтобы он осмотрел пса и полечил его своими мазями. У него было всего полчаса до занятий у старца Светослава, который неистово лютовал, если кто-то не приходил или опаздывал на его обучение.

Оставив пса в своей келье, Мирон проворно вышел на боковой правый двор монастыря. Оглядевшись, он с безразличием провел взором по двум дюжинам парнишек, лет двенадцати, которые резвились на дворе под руководством старца Онагоста, отвечающего за боевую военную подготовку витязей. Старец Онагост не очень то походил на старца. Семидесятилетний, моложавый с сухой невысокой фигурой, с короткой бородой, он был одет в короткий легкий кафтан, штаны и сапоги, без головного убора. Он стоял рядом с мальчишками, понукая их окриками и наставлениями. На поясе старца красовался только один нож, и этого было достаточно ему, потому как Мирон знал, что старец Онагост владеет такими техниками ведения боя, где даже безоружным можно было выиграть в схватке с несколькими вооруженными противниками.

Мальчишки были новобранцы, которых привезли в монастырь всего два месяца назад. Теперь, у них была игра-бой “стенка на стенку”, где каждый отряд из дюжины человек должен был вытеснить своих противников за условную черту, проведенную палкой на пыльной земле. Мальчишки с силой наваливались на противников, нанося удары противоположным бойцам, ударяя только по телу и рукам. Ударять противника в лицо и бить ногами категорически запрещалось. За это боец выводился из строя и отряд получал недовольные окрики от старца Онагоста, который руководил всем этим действом.

Мирон знал, что через две недели эти новобранцы будут подвергнуты очень суровому испытанию, называемому “солярный солнцеворот” и только несколько из них, пройдя это испытание, состоящее из нескольких десятков трудных заданий, смогут преодолеть себя и выполнить все, что им будет велено. И только эти несколько, получат от волхвов-старцев новое боевое имя и право на дальнейшие тренировки духа и тела в тайном монастыре. А после двухлетней подготовки вступят в ряды их “Волчьей сотни”, Сначала под руководством более опытного напарника, а потом возможно станут и сами ведущими.

Многие воины так и оставались запасными или подручными, ибо более определенного уровня мастерства в магии и ратном деле не могли достигнуть. Но, они всегда  были верными помощниками и союзниками более опытных витязей. Таким был, например, его брат Василий, который был старше Мирона на три года, но все же более знал заговоры и травы, чем ратное дело. Оттого, именно Мирон, которому едва исполнилось двадцать два года, был вожаком в их двойке, он принимал стратегические и боевые решения и очень часто положительный исход боя с очередной нечистью устраивал именно он Мирон. Однако, в битве помощники все же становились сильным подспорьем более опытным воинам. Да, они были менее умелыми, но все же даже самые слабые витязи из “волчьей сотни” на голову превосходили в ратном мастерстве любого царского опричника или стрельца.

Мирон получил свое боевое имя в четырнадцать лет. До этого, он и не знал про тайный монастырь, где воспитывалась сотня воинов-ратников. И ранее, он несколько лет подряд состоял в дружине у своего двоюродного дяди в Муроме, куда в одиннадцать лет его отправил отец, как особо буйного и неуправляемого мальчонку, который бредил войной. Под предводительством дяди, умелого витязя, который повидал не одну войну, Мирон достиг умелого совершенства в бою. Попав же в тайный монастырь, Мирон начал заниматься больше своим боевым духом и тайными знаниями, такими как медитация, гипноз и энергия. В четырнадцать лет пройдя обряд имянаречения, он получил имя Мечислав, означающее “Славный меч”. Его боевое имя знали только трое. Его брат и старцы Радогор и Онагост. Будучи толковым, выносливым и имея задатки к обучению магическим способностям, Мирон быстро выбился в самые искусные ученики монастыря, став любимцем настоятеля монастыря, старца Радогора. Самым таинственным знаниям и умениям, Радогор лично обучал только некоторых ратников – волков. В их числе был и Мирон. Уже спустя год, Мирон получил свое первое дело по выслеживанию тайных лазутчиков крымского хана и их устранению. Сабуров в числе пяти бойцов с блеском выполнил порученное им задание, разделавшись с дюжиной ханских лазутчиков, и одного им удалось даже взять в плен.