Прятки среди огней (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич
– В охоте он поучаствовал, блин! Можно подумать, я тут только в барах винище пьянствую!
– Братан, че завелся-то.
– Да ниче, мля! Мы по трое суток из лесных рейдов не вылезаем! Тварей каждый день десятками валим! Думал, качаюсь охренительными темпами. И вот – млять! – встречаю тебя, и понимаю, что все это время в рейдах, походу, тупо потрачено в пустую. Херней я тут страдаю, а не качаюсь!
– Да нормально ты качаешься.
– Издеваешься?
– Млять!.. Наливай.
Молча чокнулись, выпили, закурили еще по одной.
– Шило, ты извини, братан. Но мне пора уже двигать.
– Мля, ну че ты, в натуре, обиделся что ли?
– Да не, все ровно. Просто охоту ночную запланировал. Пора выступать.
– Ну давай хоть еще по стаканчику… На ход ноги.
– Искуситель, мля!.. Ладно, уговорил, наливай.
Снова чокнулись, выпили.
Я затушил окурок, и стал собираться, пристраивая за спину рюкзак.
– Короче, братан. Я вот че надумал: а возьми меня с собой! – выдал вдруг Шило после пары нервных затяжек.
– Не гони, у тебя ж отряд – вон сидит.
– Да ладно, я ща с народом побазарю – скажу кореша старого встретил – поймут. Из одного отряда выйду, в другой войду. Ты ж мне приглашение бросишь?
– Боюсь, не получится, братан, – покачал я головой. – Закавыка в том, что сам я уже состою в отряде другого чела. Покидать его мне не резон. Потому, создать совместного отряда у нас не получится.
Я надеялся, что после моего отказа вспыльчивый Шило обидится и отвалит к своим за стол. Но приятель удивил неожиданной покладистостью.
– Ну не можешь, и не можешь. Обойдемся без отряда, будем просто охотиться в паре. Нам же с тобой не привыкать быть напарниками. Отлично сработали раньше, и сейчас, уверен, все круто выйдет.
И что я ему на это мог возразить… Млять! Это ж был Шило! Парень, пожертвовавший собой за нас с Галей.
– На прощание и сборы у тебя пять минут. Буду ждать на улице. Не успеешь, уйду один.
– Спасибо, Рихтовщик! Вот увидишь, ты об этом ни разу не пожалеешь!
Мля, я уже об этом жалел.
Глава 7
Глава 7, в которой становлюсь заложником незаконченного боя
Охрана у ворот стаба без энтузиазма восприняла наше заявление покинуть Малину на ночь глядя. Пришлось раскошелиться на пару споранов, оплачивая «беспокойство честных граждан», как выразился начальник караула. После уплаты откровенно выпрошенной взятки, ворота нам мигом открыли. И мы шагнули в ночную темень.
Я планировал поначалу двигаться вдоль освещенной луной дороги, но опытный местный охотник Шило убедил, что это верный способ нарваться на засаду тварей, стаи которых устраивают лежбища аккурат рядом с дорогой, чтоб было сподручней атаковать проезжающие мимо машины. А уж двое пеших путников, не способных быстро сбежать на своих двоих, для зараженных станут просто подарком судьбы.
Поддавшись на уговоры Шила, я позволил ему вывести нас из окрестностей Малины знакомыми звериными тропами. И, направившись в противоположную уходящей от стаба дороге сторону, мы вломились в совершенно непроходимую, на вид, чащобу. Казалось бы накрепко перемешавшиеся между собой лапы соседних елок неожиданно легко раздались в стороны под руками моего проводника.
– Одну руку все время держи возле лица, – повернувшись, шепнул Шило, когда вокруг меня сомкнулись еловые лапы, отрезав от лунного света. – Чтоб оберегала от веток глаза.
Завершив короткий инструктаж, проводник возобновил движение.
Дальше я шел за напарником практически в кромешном мраке, ориентируясь лишь на шелест еловых лап впереди. И за полчаса однообразного движения вполне приноровился. Свыкшиеся с мраком глаза даже стали различать контуры окружающих елей. А когда среди деревьев вдруг замаячили белесые просветы, я даже сощурился от их яркого света.
– Впереди довольно большая поляна, – снова обернувшись, предупредил Шило.
– Ну и?
– Там, наверняка, засела стая тварей – любят они такие места. Можно поохотиться и двинуть по поляне напрямик. Или, не привлекая внимания, сейчас свернуть и обойти поляну стороной. По времени, и там, и там, выйдет одно и то же. Первый вариант, конечно, рисковый, но сулит хороший барыш. Второй – безопасная пустышка… Решать тебе, командир.
– А сам, как думаешь?
– Я б рискнул. Появление возле стаба высокоуровневых тварей маловероятно. Тамошняя мелкота, уверен, нам по силам.
– А у меня, знаешь ли, имелся опыт общения с рубером неподалеку от стаба.
– Так че, в обход? – погрустнел Шило.
– Вот фиг ты догадался, – хмыкнул я. – Готовь свой лук. Мы принимаем бой.
Да я сам был в шоке, когда еще на улицах Малины заметил у великолепного стрелка Шило, вместо винтовки или, на худой конец, калаша, не очень с виду мощный композитный лук, перекинутый в специальном чехле через плечо, поверх забитого длинными стрелами колчана. На мое закономерное: «Нахрена напялил это средневековье?», – приятель загадочно усмехнулся, и пообещал, что сам все пойму, когда увижу «это средневековье» в действии.
– Супер! Ща мы тварюшкам наваляем!
Двинувшись дальше, Шило до миллиметра выверенным движением выдернул из чехла лук, на ходу ловко нацепил на него тетиву и, проверив щипками натяжку, наложил стрелу. Все это проделал он буквально секунд за пять. Конечно дольше, чем вскинуть и снять с предохранителя винтарь, но не на много.
Добравшись до крайних елок, осторожно выглянули на залитую лунным светом поляну.
Поначалу в застилающей ее густой высокой траве я ничего не смог рассмотреть. А вот опытный лесной охотник, занявший позицию в метре от меня, еще как смог.
Тренькнула отпущенная тетива, и серооперенная тень, метнувшись над травой, по самое оперенье вошла в трухлявый пень на середине поляне. «Пень» оказался вдруг лотерейщиком. Вскинувшись было от неласковой побудки, он с бессильным шипеньем тут же рухнул на место и забился в предсмертной агонии.
Это че за стрелы у Шила, что так запросто прошивают броню твари, легко выдерживающую попадание пистолетной пули с убойной дистанции?
Увы! Озвучить свой вопрос я не успел, потому как тихая полянка после смерти лотерейщика превратилась в бурлящий котел.
Разбуженные резким движением неудачливого сородича остальные члены стаи повскакивали со своих мест. Злобно заурчав, все твари хаотично стали метаться по поляне и бросаться на окружающую стену ельника, в поисках невидимого обидчика.
Прежде чем я, поймав одну из тварей в окуляр прицела, надавил на курок и упокоил первого бегуна, Шило успел выпустить по мечущимся тварям еще три стрелы, и все с филигранной точностью пробивали броню в области сердца и наповал косили бегунов и лотерейщиков.
Конечно, твари нас, в конце концов, учуяли, но к тому времени мы успели завалить две трети стаи, причем отстреливали в первую очередь самых матерых и опасных в ближнем бою. И с атаковавшим наше укрытие десятком бегунов легко справились врукопашную.
Подводя итог короткому сражению, вынужден был констатировать, что Шило обставил меня в нем по всем статьям. Мало того, что стрелами он завалил четырнадцать тварей, в то время как я только шестерых. Еще и в рукопашной, удивительно слаженно работая двумя мощными тесаками, он выпотрошил шестерых бегунов, оставив моей Шпоре всего лишь четверых.
Отчего-то на этот раз запаздывало и все не загоралось перед глазами победное системное уведомления, будто начатая нами схватка с тварями оставалась незаконченной. И какое-то время мы настороженно прислушивались к окружающей тишине, готовые дать отпор затаившемуся в кустах врагу. Но прошло пять секунд, десять… Первым испытание тишиной не выдержал напарник. Через полминуты Шило убрал в ножны один из тесаков, а с помощью второго взялся потрошить убитых тварей.
Сменив Шпору лопатой, я следом за Шилом занялся потрошением споровиков приконченных мною тварюшек. С двух лотерейщиков и восьми бегунов, в итоге, удалось собрать две желтых и одну белую горошины, и девятнадцать споранов.
