Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)
– Чемодан заминирован, кода я не знаю, – крикнул я старшине. Отмазка так себе, но подействовала.
– Тут что-то странное, – ответил сержант. Старшина меня послушал и отошел от чемодана.
Я молчал, говорить было нечего. Что им сказать? Что я вроде как порученец? Фигня это все, брали меня не школьники, те еще волчары.
– Посмотри, где первый пистолет, – приказал старшина.
В это время послышался стук копыт, и к нам подскакал боец в такой же пограничной фуражке.
– Товарищ старшина, вам устный приказ от капитана Рысина! – козырнул он, натянув поводья.
– Излагай, – велел старшина.
– Приказ от начальника пограничного округа: вежливо задерживать всех подозрительных людей. Немедленно сообщать дальше по инстанции, задержанного изолировать до прибытия особой группы.
– Угу. Что-то подсказывает мне, что это про тебя приказ. – Тон старшины заметно изменился, когда он обратился ко мне.
– В точку, про меня. Кстати, к чемодану бы бойца приставить для охраны. Это просто совет.
Ответ пришелся на шум приближавшихся автомобилей. Судя по звуку, к нам ехали два грузовика.
– Это за мной, – коротко известил я старшину, который стоял рядом, глядя на приближающиеся фары.
Я не ошибся, из машин с грохотом сапог о землю посыпались бойцы местного спецназа.
Меня вместе с вещами изолировали от погранцов. Те никак не сопротивлялись, а заметив, как старшина поздоровался с одним из приехавших, я понял, что они знакомы. Изоляция была полная, что бы я ни спросил, все наталкивалось на глухое молчание, и только подошедший командир в звании лейтенанта ответил, что разговаривать им со мной запрещено. Причем вежливо сообщил.
Меня довольно быстро загрузили в машину и повезли в неизвестном направлении. А еще через час посадили в самолет на каком-то аэродроме – судя по стоянке истребителей, освещаемой луной, это был военная часть.
– Пограничники взяли? – со смешком спросил Сталин. Встав из кресла, он направился к одному из шкафчиков.
– Да, товарищ Сталин. Я как услышал, что он закричал, а потом связь оборвалась, поставил всех на уши. Но через час пришло сообщение, что его уже везут на аэродром. Оказывается, наряд ушел на задержание возможного контрабандиста за час до особого приказа. Посыльный от начальника комендатуры нашел их только тогда, когда они уже взяли нашего Гостя. Сейчас он на полпути к Москве, – ответил нарком, наблюдая, как Вождь достал пачку папирос «Герцеговина флор» и стал набивать трубку.
– Сильно его помяли?
– Не особо.
– Думаю, вам не надо говорить, товарищ Берия, что отношение к нашему Гостю должно быть предельно вежливым и осторожным. Как вы считаете?
– Я думаю, вы правы, товарищ Сталин. Когда я услышал, что он узнал все из моих еще не написанных мемуаров, то немедленно отдал приказ о полной изоляции Гостя. С подчеркнуто вежливым обращением.
Прикурив, вождь прищурившись посмотрел на Берию.
– Изоляцию? Хм, вы думаете, что у Гостя есть что-то, что нас заинтересует?
– Я более чем уверен в этом, – снова вытянувшись, ответил нарком.
– Ну хорошо. Проведите с ним предварительную беседу перед нашей встречей. Я хочу знать о нем ВСЕ. Может, это все-таки провокация… – тихо пробормотал Сталин.
Где-то к трем ночи, через несколько часов полета, наш самолет сел в Москве. За это время я успел немного вздремнуть, но выспаться не получилось, так что меня отвезли полусонного и уложили спать в комнате с забранными решеткой окнами. А утром после завтрака за мной пришли. Это был майор НКВД с двумя сопровождавшими бойцами. Подхватив под локти, они повели меня по коридору на второй этаж.
Перед глазами мелькали ступеньки и люди, когда мы вдруг остановились перед окрашенной в коричневый цвет дверью. Толчком открыв ее, сопровождающие практически внесли меня под локти вовнутрь.
Комната была стандартной – стол, стул, сейф, шкаф, окно, забранное решеткой, и окрашенные в зеленый цвет стены.
– Майор государственной безопасности Григорян. Я вас слушаю! – удивительно вежливо сказал майор, проходя и садясь за стол.
– Информация секретная и при посторонних говорить о ней я не буду!
Майор кивнул, после чего спросил:
– Что в чемодане?
– Документы о начале войны. План «Барбаросса».
– Плохая шутка.
– А я не шучу, я совершенно серьезен.
– Откройте чемодан, нам нужно его осмотреть!
Вздохнув от такой бдительности, хотя в душе понимал их, я подошел к столу и под страховку с боков набрал код и поднял крышку. И сразу же хлопнул по руке одного из сопровождающих – Авдонина, кажется – который немедленно сунулся к поблескивающему ноутбуку.
– Осторожнее! Техника хрупкая, – сказал я. Бойцы никак не отреагировали на мои движения, просто отошли в стороны.
– Блин, майор, да прикажи ты, чтобы они вышли! Сам же потом их шлепнешь за то, что они узнали!
– Выйдите! – коротко приказал Григорян. Бросив на меня настороженные взгляды, оба охранника покинули кабинет.
– Что это? – спросил майор, ткнув пальцем в принтер.
– Это принтер, машинка для печатания документов, это картриджи, если проще, то краска. Это бумага, полпачки всего, но я для наглядности взял, а это электронная вычислительная машина, единственная во всем мире.
– Это как?
– Очень просто, я из будущего, из далекого будущего.
– Чушь! – коротко сказал Григорян и, взяв одно из удостоверений, открыл его.
– Удостоверение порученца, которое вы держите в руках, сделано вот на такой машинке, – указал я подбородком на ноут, – и что говорю правду, могу доказать!
– Хорошо… доказывайте!
Подойдя к столу, я придвинул ноутбук к себе и нажал кнопку пуска, молясь в душе, чтобы хватило заряда батареи.
Сыграла мелодия запуска, от которой майор заметно вздрогнул, и на экране появилась заставка. Как только открылся рабочий стол, я, зайдя в папку с фильмами, включил первый попавшийся ролик, оказавшийся «Иван Васильевич меняет профессию».
После пятнадцатиминутного просмотра он вник, что показывают таких же попаданцев, и, встав, нервно заходил по кабинету, то и дело бросая взгляды на мелькавшие на экране картинки.
Пощелкав кнопками и поводив курсором, я включил музыку, и «Комбат» «Любэ» был воспринят майором на ура, судя по одобрительным задумчивым кивкам.
Остановившись, Григорян немного помолчал, после чего попросил, глядя, как я выключаю ноут:
– Рассказывайте: год рождения, место и как попали к нам, больше не нужно! – Похоже было, что он тоже не хотел много знать.
– Хм, даже не знаю, с чего начать…
– Начните с года рождения и биографии, только кратко!
– Хорошо! Родился я в тысяча девятьсот восьмидесятом году, двадцать третьего августа, под Казанью…
Майор сидел и с задумчивым видом слушал, а когда я закончил, спросил:
– Вы пропустили службу, задели мельком.
– Ну служил!.. – Об этом мне говорить как-то не хотелось, поэтому я и промолчал, благо майор понял.
– Ясно! Ждите!
После этих слов Григорян вышел, а вместо него вошли оба подручных, которые, встав у двери, бдительно наблюдали за мной.
Потянулось утомительное ожидание. Расстегнув ворот куртки и откинувшись на спинку сиденья, я стал ждать результатов прошедшего разговора.
Множественные шаги за дверью заставили меня насторожиться. Бойцы у выхода даже ухом не повели, что наталкивало на определенные мысли: если они и не знали, кто там, то догадывались.
Я встал и посмотрел на дверь. Шаги за ней смолкли.
«Наверное, за мной пришли!» – подумал я. Что будет дальше, не знал, и это меня заметно нервировало.
Дверь без скрипа открылась, и на пороге появился Григорян, обшаривая глазами помещение. За ним, к моему изумлению, в кабинет зашел сам нарком, причем без пенсне, как его показывали на фотографиях.
«А ведь это не Берия, точно не Берия! Нет той властности в глазах и поведения привыкшего повелевать человека!» – подумал я после некоторого размышления, не сводя взгляда с вошедшего.
Устало потерев переносицу, лже-Берия сказал с легкой хрипотцой:
– Это и есть ваш пришелец из будущего, майор?
– Да, товарищ нарком! – ответил тот вытягиваясь.
– Не похож! – коротко возразил двойник.
– Кто бы говорил! – хмуро парировал я, решив идти ва-банк.
– Что вы имеете в виду, молодой человек?
– Я знал, что у Лаврентия Павловича есть двойник, но чтобы увидеть его воочию!.. – Я удивленно пожал плечами, показывая, насколько изумлен.
– Почему же вы решили, что это двойник? – послышалось вдруг от двери.
Обернувшись, я замер: да, без сомнения, это был он, Берия.
Стоящий в проеме двери, поблескивая стеклами пенсне, он с любопытством смотрел на меня, ожидая ответа.
– Он не вы, это сразу заметно! – Я опять пожал плечами.
Кивнув, нарком прошел мимо двойника, который поспешил выйти вместе с бойцами, и подошел к столу, разглядывая лежащие там вещи.
