Кэтрин Азаро - Укротить молнию
— Привет, — ухмыльнулся Брэд. — Ты только взгляни. — И он развел руками, словно пытался обхватить все пустое пространство кладовой. — Эльтор очистил обе кладовки!
— Замечательно! — согласилась я.
Эльтор молчал, а Сами тем временем продолжала ластиться к нему. Ее светлые волосы упали ему на руку. Но он не обращал на нее ни малейшего внимания, хотя это еще ничего не значило. Сами постарше меня и ужасно хорошенькая. Может, ему хотелось, чтобы я поскорее слиняла отсюда.
Но он поднялся с места.
— Ты освободилась? — спросил он и направился ко мне, не обращая внимания на остальных.
Даже не попрощался. Кстати, и со мной он не проронил ни слова, пока мы с ним шли к автобусной остановке. Может, разозлился на меня, что я помешала ему развлекаться с Сами и Делией? И лишь потом до меня дошло, что, разгрузив две кладовые, он, по всей видимости, устал.
Подошел автобус, и Эльтор вслед за мной поднялся в салон. И, как и в первый раз, я заплатила за нас обоих. Мы сели сзади. Он положил мне руку на плечо и привлек к себе. Мне это было ужасно приятно, и я положила голову Эльтору на плечо.
— Чуть не забыл. — Он вытащил из-за ремня две зеленые бумажки. — На, возьми.
Это были две банкноты, одна в десять, другая в пятьдесят долларов.
— А почему ты отдаешь их мне?
— А что мне с ними сделать?
— Но это ведь деньги! Или ты не знаешь, что это такое?
— Теоретически — да, — негромко произнес он. — Но с собой их не ношу.
— Но это твои деньги, я не могу их взять! — Я попыталась засунуть их ему обратно в руку. — Это ты их заработал!
— Ну, тогда пусть они пока побудут у тебя.
— Ладно, пока они тебе самому не понадобятся.
— Уговорила.
Эльтор откинул голову назад и закрыл глаза. Но вскоре голова его свесилась набок, и он едва не касался щекой моей макушки. Он все еще обнимал меня, словно маленький мальчик, который ни за что не ляжет спать без любимого мишки. Я была готова рассмеяться, но потом тоже закрыла глаза и задремала рядом с ним.
И едва не проспала нашу остановку, успев в самый последний момент позвонить водителю, чтобы тот открыл дверь. Эльтор, потирая глаза, вышел вслед за мной через заднюю дверь.
Пока мы шли ко мне, мой спутник не проронил ни слова. Сначала я подумала, что ему скучно, что он только потому провожает меня до дома, что считает это своим долгом. Мне было до того не по себе, что я не сразу уловила исходящее от него настроение. Наконец до меня дошло, что, возможно, он тоже чувствует себя неловко. Странная это, однако, была мысль. Ведь на первый взгляд в нем было столько уверенности в себе, столько самонадеянности. Ему было совершенно безразлично, что о нем подумают другие. Все, кроме меня. Но почему?
Я заметила, как он потирает поясницу.
— До сих пор поверить не могу, что ты один перетащил все эти ящики, — сказала я.
— Но мне так велел Брэд, — улыбнулся он. — Рагнар сказал бы, что работа пойдет мне только на пользу.
— Кто-кто?
— Рагнар. Адмирал Рагнар Бладмарк. Друг нашей семьи. — На лице Эльтора читалось умиротворение. — Он был моим наставником с самого детства. Можно сказать, это мой второй отец.
Мне было трудно себе представить одного отца, не говоря уже о двух.
— Тебе повезло.
— Нет, он никогда не мог бы полностью заменить мне отца. Мой отец — бард. Певец. Рагнар — военный человек, а еще врач, специалист в области биомеханики. Он отлично понял и поддержал меня, когда я решил податься в Демоны, но я вообще-то предпочитаю другое название — Джагернауты. Для моего отца это все лишь занятие, связанное с огромным риском. Он боится, что я могу погибнуть.
— Это потому, что он тебя любит, — тихо заметила я. Лицо Эльтора немного смягчилось. Он погладил меня по волосам. Я тотчас ощутила исходящее от него душевное тепло, словно он пытался что-то сказать, но как — не знал. Я поняла одно — Эльтору хотелось, чтобы я почувствовала хотя бы толику той любви, того тепла, которое дарили ему отец и наставник. Я поймала его пальцы и поцеловала их — точно так же, как он поцеловал мои сегодня утром. Когда же я отпустила его руку, он от удивления слегка приоткрыл рот — я буквально видела, как недоумение засветилось вокруг него легким мерцающим облачком.
Хотя потом мы с ним почти не обмолвились ни словом, это было теплое, дружеское молчание, когда в словах нет особой необходимости. В конце концов он снова принялся вертеть в руках транском. И, как и прежде, эта игрушка взялась в его руках непонятно откуда.
— Куда ты кладешь его, когда он тебе не нужен? — поинтересовалась я.
— На место.
— Место?
Эльтор не ответил. Стоило ему взять в руки транском, как настроение его заметно сникло.
— Что-нибудь не так? — спросила я.
— Джаг, — ответил он. — С ним до сих пор проблемы.
Меня так и подмывало расспросить поподробней, но к этому моменту мы с ним дошли до ступенек моего дома. Я остановилась, вновь почувствовав себя неловко.
— Ну, вот. Мы и пришли. Спасибо, что проводил меня до дома.
Эльтор в упор посмотрел на меня. Я стояла и не знала, что делать дальше. С одной стороны, мне не хотелось, чтобы он уходил, а с другой стороны — чтобы он и дальше шел за мной.
Первым заговорил Эльтор.
— Я провожу тебя до квартиры, — предложил он и вновь умолк, а потом добавил: — Хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
— Хорошо, — выдавила я из себя.
Мы вошли в дом. Я нажала на выключатель. Как и следовало ожидать, свет не загорелся, и нам пришлось преодолевать ступеньки лестницы в темноте. Мы подошли к двери моей квартиры, и единственное, что освещало нам путь, — полоска лунного света из окна в конце коридора. У двери в квартиру я остановилась.
— Ну вот. Пришли.
Эльтор обвел взглядом облупленные стены коридора.
— Ты уверена, что тебе здесь ничего не грозит?
— Не волнуйся.
— А твои братья ждут тебя внутри?
— У меня нет братьев, — призналась я после небольшой паузы.
— А почему ты прошлой ночью сказала мне, что они у тебя есть?
— Потому что не доверяла тебе.
— А теперь доверяешь?
Он коснулся моей щеки.
Инстинкт мне подсказывал «да», здравый смысл нашептывал «нет». Я знала, что должна прислушиваться к здравому смыслу. Но как мне надоело приходить одной в эту ужасную, жалкую квартирку!
— Знаешь, я подумала, а почему бы тебе не зайти?
Эльтор запустил руку мне в волосы и, словно гребнем, провел пальцами вниз по длинным прядям.
— С удовольствием.
Я так нервничала, что постоянно попадала ключами не в те отверстия. Наконец мне удалось открыть дверь. Выключатель внутри тоже не работал, и мне пришлось взять с тумбочки под телевизором фонарик. Теперь я оказалась посреди небольшого круглого пятна света, а остальная комната оставалась в полумраке.
Эльтор переступил порог и запер дверь. Дольше всего он провозился со средним замком — не сразу понял, что нужно одновременно задвинуть перекладину в отверстие в полу и упереть ее в дверь. Я посветила ему, чтобы было лучше видно. Свет я направила на стену, чтобы, когда Эльтор обернется, не слепить ему глаза.
— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Почему здесь нет электричества?
— Дадут через день-два, — успокоила его я и, вытащив из-под стола подставку, сделанную из старой клетки для птиц, поставила ее на тумбочку рядом с телевизором.
Фонарик я засунула между прутьями лампой верх, чтобы он светил на потолок.
— Два дня? — ужаснулся Эльтор. — Но почему так нескоро?
— Потому что владельцы дома — жлобы. Вечно тянут резину, если требуется что-то починить.
Я направилась в кухонный уголок и вытащила с полки под перегородкой стеклянную салатницу. Вернувшись к столику, я водрузила салатницу вверх дном на фонарик. Получилось что-то вроде плафона. Теперь свет фонаря пробивался сквозь розоватое стекло. Эффект получился очень даже симпатичный, хотя свет был тусклым — его едва хватало, чтобы разглядеть ближние к столику предметы.
Эльтор окинул взглядом импровизированную лампу.
— Ловко придумано.
— Фонарь слепит глаза, вот я придумала, чем бы смягчить свет.
Эльтор шагнул ко мне. Он был теперь совсем близко. Вернее, слишком близко. Я тотчас почувствовала, как изменился его голос, его движения. Он вообще был какой-то не такой, даже одежда на нем. Кстати, свой коробок он опять куда-то спрятал, только вот куда, я так и не заметила. Никаких карманов, никаких складок на его одежде не было.
— Иногда ночью нужен мягкий свет, — негромко проговорил он.
Его рука сжала прядь моих волос — и тогда я разглядела сочленение. От основания его среднего пальца и до запястья тянулся выступ, что позволяло ему складывать ладонь, словно книжку, пополам — от среднего пальца до запястья.
