Саймон Хоук - Бэтмен: По следу Спектра
— Значит, вы думаете, он одевается так, чтобы иметь психологическое преимущество? — спросил Чэмберс.
Гордон утвердительно кивнул.
— Интересная концепция, — продолжил Чэмберс. — Допустим, он сам пришел к этому выводу. Ну, а что если он просто сумасшедший?
— Я подумывал об этом, — сказал Гордон, — но факты не свидетельствуют в пользу этой теории. Я имею в виду его поступки. Он действует очень логично, рассудительно и расчетливо.
— Подобным образом можно описать и социопата, — сказал Чэмберс.
— Вы правы, — ответил Гордон, — но Бэтмэн не социопат. Человеку, который не в ладах с обществом, незнакомо чувство сострадания, а это не характерно для Бэтмэна. Люди, которые сталкивались с ним, особенно те, кому он помогал, утверждают, что он показался им очень доброжелательным. Похоже, его мотивы крепко связаны со справедливостью. Социопат не подошел бы под такое описание.
Чэмберс кивнул.
— О'кей. Я согласен с этим, по крайней мере, на данный момент. Хотя я бы чувствовал себя намного лучше, если бы он не показывался в городе. У меня и так заняты руки, чтобы беспокоиться о лишних картах во время серьезной игры.
— Ведь это не просто привычная осмотрительность, не так ли? — сказал Гордон. — Что-нибудь случилось? Что именно?
Чэмберс тяжело вздохнул.
— Я не вполне уверен. До нас дошли кое-какие слухи. По этой причине мы просто пытаемся прикрыть все тылы. Мы держим под наблюдением ключевые личности, и один из них начал действовать немного странно в последнее время.
— Вы не собираетесь сказать мне кто? — спросил Гордон. Чэмберс мотнул головой.
— Дело не в том, что я не доверяю вам, комиссар. Честно. В данном случае, чем меньше вы знаете, тем безопаснее для вас. На политическом языке — это очень деликатная ситуация. Могут возникнуть неблагоприятные последствия.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил Гордон.
Чэмберс покачал головой.
— Нет, не сейчас. — Он передернул плечами. — Возможно, все это ерунда. А может быть, мы все немного становимся параноиками. Но вот что я вам скажу. Я буду на седьмом небе от счастья, когда суд подойдет к концу и все утрясется. Мы и так сидим как на иголках, а адвокаты Гарсиа не упрощают дела. — Он вздохнул и поднялся. — Извините, что оторвал вас от дел, комиссар.
— Ничего страшного, — успокоил его Гордон, — всегда рад сотрудничать с Бюро.
— И мы ценим это, — сказал Чэмберс. Сделав паузу, он добавил: — Что случится, если вам удастся арестовать его?
— Вы имеете в виду Бэтмэна? — спросил Гордон, улыбнувшись. — Даже не знаю. Но будет наверняка интересно.
Чэмберс усмехнулся.
— Вы знаете, в некотором роде я ему завидую, — сказал он.
— Неужели? Как это? — удивился Гордон.
— Ему не приходится иметь дело с адвокатами, бюрократами и федеральными свидетелями, — сказал Чэмберс с горькой улыбкой.
— Я где-то слышал об этом, — рассмеялся Гордон.
— Я помню ваши слова и постараюсь ступать немного помягче, — сказал Чэмберс. — Какого дьявола, мы все в одной упряжке, не так ли? И спасибо за кофе.
— В любое время, — сказал Гордон на прощание.
Может статься, он слишком жестоко осуждал Чэмберса, думал Гордон, потягивая кофе. На парня наверняка здорово давили сверху. И это только цветочки, а ягодки созреют очень скоро. Только что купленную землю трудно возделывать — на ней всегда полным-полно камней. Чэмберс не единственный, кто свободно вздохнет, когда с делом Гарсиа будет покончено. Правительство делало все возможное, чтобы приблизить день суда. Адвокаты пойдут на любые ухищрения, чтобы вытянуть Гарсиа, но его, без сомнения, признают виновным и переведут в федеральную тюрьму. Естественно, решение суда будет обжаловано, и весь процесс затянется на долгие годы. По крайней мере это будет уже не его головной болью. На них перестанут давить. Как было бы прекрасно вернуться к привычной спокойной работе.
* * *— Какое красивое платье, — сказал посол. — Скажите, это авторская работа?
Ее улыбка была ослепительной.
— Хотите верьте, хотите нет, но я сшила его сама по выкройке из журнала, — ответила она и подмигнула.
Она действительно подыгрывала ему, и флиртовать с ней было парой пустяков. На протяжении всего приема они постоянно встречались глазами. Она понимала толк в мужчинах и, казалось, очаровывала каждого, с кем говорила. Но каждый раз она неизменно возвращалась к нему. Когда они вместе собрались уходить, ее рука скользнула под его, словно это была самая естественная вещь на свете. Они поехали к нему домой. А когда вышли из машины, она нежно прильнула к нему и они в обнимку пошли к подъезду. Пока они стояли в холле, ожидая лифта, она потянулась к нему губами и поцеловала. Через него словно пропустили электричество высокого напряжения. Поднимаясь в лифте на нужный этаж, они продолжали целоваться, но как только вошли в квартиру, ее манеры неожиданно переменились.
Она прижала палец к его губам и прошептала на ухо:
— Много не болтай, говори о пустяках. Спроси, не хочу ли я выпить.
Он нахмурился, слегка озадаченный переменой, но сделал как она просила. Она выбрала «скотч» со льдом, слегка разбавленный содовой. Пока он готовил у бара напитки, она расхаживала по квартире, восхищаясь его прекрасным вкусом и болтая о пустяках. Но в руке она сжимала маленькое электронное устройство, которое извлекла из сумочки. К его громадному удивлению, она обнаружила несколько скрытых микрофонов. Один на телефоне, другой — под кофейным столиком, рядом с диваном, третий — в спальне, четвертый — на кухне, и даже в ванной. Он не мог поверить. Они насажали «жучков» по всей квартире!
Она оставила «жучков» на своих местах, взяла маленький клочок бумаги и написала ему записку: «Давай деньги».
— Я сейчас вернусь, милая, — сказал он. — Устраивайся поудобней.
Он прошел в спальню и открыл сейф позади секретной панели в кабинете. Неожиданно его охватила боязнь ареста. Хотя сейф устанавливали рабочие посольства, американцы могли держать его под наблюдением. Кроме них — больше некому. Успели они обнаружить это? Знали ли они про деньги? В квартиру он принес их только после полудня. Его люди заверяли, что это проследить невозможно, но теперь он уже ни в чем не был уверен. Как долго он находится под наблюдением? Он отчаянно пытался вспомнить, говорил ли он что-нибудь в квартире или по телефону, что могло бы втянуть его в неприятности. Черт бы их побрал, почему они возложили это дело именно на него?
Он вернулся в гостиную с кейсом в руках. Женщина раскрыла его и, мельком оглядев пачки денег, бросила на диван.
— Гммм… дорогой… — сказала она, перекладывая пачки банкнот в потайные карманы, хитроумно пришитые к подкладке пиджака.
Кто бы ни подслушивал их сейчас, у любого создалось бы впечатление, что они попросту занимаются любовью. Закончив с плотно упакованными купюрами, она села рядом с послом и медленно допила бокал с виски. Он даже не знал, что сказать.
Она улыбнулась и поцеловала его в губы.
— Почему бы нам не перейти в спальню? — кокетливо предложила она.
3
— Вот она, — сказал агент Палмер, наблюдавший за фасадом здания. Он отснял несколько скоростных фотографий незнакомки и, взглянув на часы, усмехнулся.
— Целых четыре часа. Похоже, посол неплохо провел время. Проследим за ней или останемся?
Джерниган смотрел, как женщина садится в машину посла.
— Сомневаюсь, чтоб он шел куда-нибудь сегодня вечером. А если все-таки отправится или позвонит по телефону, мы так или иначе узнаем об этом. Возможно, игра не стоит свеч, но хуже не будет, если мы проверим эту красотку.
Палмер отложил фотокамеру и повернул ключ зажигания. Тронувшись с обочины, они последовали за посольским автомобилем на благоразумной дистанции. Был уже поздний вечер, поток машин уменьшился, так что они без труда повисли на хвосте. Проследовав за машиной до Отеля на Готэм-Плаза, они увидели, как подружка посла выпорхнула из лимузина и вошла в вестибюль гостиницы.
— Ну, кто бы она ни была, но живет она в первом классе, — заметил Джерниган. — Дадим ей несколько минут, чтобы она поднялась в номер, а потом выясним у портье, кто она такая.
Однако, не успел посольский автомобиль отъехать от дверей гостиницы, как незнакомка снова появилась на улице.
— Подожди-ка, — сказал Джерниган, — что происходит? Ты что-нибудь понимаешь?
Швейцар подозвал для нее кэб, и она вскочила в него.
— Это становится интересным, — сказал Палмер, выруливая следом.
— Быть может, мы хоть здесь на что-нибудь наткнемся.
Сопровождая такси, они углубились в смешанный квартал — невзрачные кирпичные здания и частные склады, вдоль примыкающих к воде доков и сексбаров. Кэб свернул к обочине. Женщина вышла и, расплатившись с водителем, дальше пошла пешком.
