Майкл Кьюб-Макдауэлл - Кризис чёрного флота-1: Перед бурей
Акбар вздохнул:
— Мы не можем позволить себе забывать о безопасности. Помните, что адмирал Даала еще жива, и владеет ресурсами сотен миров Ядра. Со временем она может стать настолько сильной, что будет представлять смертельно опасную угрозу для нас. К тому же, у нее могут быть агенты и сторонники здесь, на Корусканте.
В этот момент комлинк Лейи пискнул, кто-то вызывал ее на связь.
— Принцесса? Это сенатор Йар. Ваше присутствие необходимо в Сенате. У нас проблемы с прошением И’Таа.
Лейя встала из-за стола.
— Я иду.
Она повернулась к Акбару и улыбнулась.
— Когда составите график патрулирования, покажите его мне. Часть необходимой информации вы можете найти в космопорте.
Акбар кивнул.
Телохранители Лейи сопровождали ее, когда она покинула комнату. Было четыре дневных смены охраны, но почему-то они все казались одинаковыми — высокие, широкоплечие, с настороженным взглядом и молчаливые. Солдат, идущий впереди нее имел в своем снаряжении множество электрических и химических сенсоров. Их работой было проверять, нет ли здесь бомб, яда, патогенных микроорганизмов, радиации или микродроидов, способных нанести вред ей. Он проверял углы, двери и открытые пространства, через которые она должна была пройти.
Второй телохранитель был одет в тяжелую боевую броню, имел индивидуальный силовой щит и был вооружен тяжелой соро-суубской винтовкой. Так как Лейя отказалась носить индивидуальный щит, этот боец в случае покушения должен был встать между ней и убийцами, защитить ее и уничтожить нападающих.
Лейя называла телохранителей Искатель и Стрелок.
Хэн настоял на том, чтобы была установлена такая охрана, и едва уговорил Лейю принять ее. Но Лейя никогда не считала, что это необходимо. И, как ни странно, присутствие телохранителей не добавляло ей чувства безопасности, наоборот, они постоянно напоминали ей, что кто-то может захотеть ее убить. Со временем она научилась не замечать их, даже когда они сидели с ней в лифте или флаере, считая их чем-то вроде предметов обстановки.
Но ей приходилось обращатьть на них внимание, когда Искатель давал сигнал тревоги. Тогда она позволяла Стрелку отвести себя в относительно безопасное, по его мнению, место, и ожидала, пока Искатель не доложит, что угрозы нет. Это случалось достаточно часто, и не пугало ее.
Однако Лейя никак не ожидала, что сигнал тревоги может прозвучать здесь, в Мемориальном коридоре.
Она шагала мимо голографических изображений героев Восстания, вспоминая все, что она знала об И’Таа. Вдруг Искатель резко поднял руку и Стрелок толкнул Лейю в одну из ниш в стене.
Ее сердце бешено забилось, и мысли забились в голове вместе с ним. Неосознанный страх вызвал в памяти Тига Перамиса, вне себя от ярости, смотрящего на нее как на дочь Вейдера, а не как на альдераанскую принцессу. Он был достаточно зол для того, чтобы убить? Мог ли Толик Йар предать ее? Как ужасно дрожать от страха здесь, у самого знаменитого символа свободы Новой Республики.
Вдруг также внезапно все кончилось.
Стрелок сказал своим равнодушным голосом:
— Все чисто.
И отодвинулся, позволяя Лейе выйти из ниши.
Сердито нахмурившись, Лейя подошла к Искателю и потребовала объяснить причину тревоги.
Искатель показал на вход в Зал Сената.
— Я обнаружил новое энергетическое поле на входе. Оно активировалось, когда мы приблизились.
Все еще хмурясь, Лейя подошла к входу и засмеялась. На огромных двойных дверях Сената была видна большая голографическая надпись. Она гласила:
882 ДНЯ БЕЗ ЕДИНОГО ВЫСТРЕЛА, СДЕЛАННОГО ПО ЗЛОБЕ. ПОМНИТЕ, МИР — ЭТО НЕ СЛУЧАЙНОСТЬ.
Улыбаясь до ушей, Лейя спросила:
— Так, чья это работа?
Из тени колонны появился Толик Йар с зубастой самодовольной улыбкой.
— Если это работает с разбитыми головами и сломанными пальцами, почему бы не повысить ставки?
Лейя согласилась.
— Мне это нравится, но Бен-Кил-Нам не позволит, чтобы это здесь оставалось.
Толик Йар заулыбался еще шире.
— Бен-Кил-Нам помогал это здесь устанавливать.
Лейя радостно обняла его.
— Вы просто прелесть, сенатор. Когда число «дней без выстрела» достигнет тысячи, нам надо будет это отметить.
— Обязательно отпразднуем. Кстати, хорошие новости — проблема с И’Таа уже решилась. Извиняюсь, что нарушил ваш график работы.
Он поклонился. Лейя, улыбаясь, вернулась в свой кабинет.
Начальник верфи просто сиял, когда проводил Хэна и Чубакку в ангар, где стоял сверкающий свежей краской «Сокол Тысячелетия».
— Вам очень-очень понравится. Им занимались только мои лучшие механики.
Хэн, рассматривая внешний вид корабля, сказал предупреждающим тоном:
— Только не дроиды. Они не имеют креативного мышления.
Начальник верфи улыбнулся еще шире.
— Никаких дроидов. Исключительно ручная работа. Поэтому ремонт и модернизация проходили так долго. Бригадир механиков раньше работал с кореллианскими фрейтерами. Это конечно, не столь тонкая работа, как здесь, но он хорошо знает особенности кореллианских кораблей.
Чубакка, рассматривая корабль, указал на эмиттер нижнего дефлектора и издал унылый вой.
Начальник верфи немедленно обернулся, желая узнать, что обеспокоило вуки.
— Что? Ах, это. Мы перестроили расположение эмиттеров. Так они менее уязвимы для боковой атаки.
Хэн угрожающе покосился:
— Вы обещали ничего не менять…
Начальник верфи на всякий случай немного отодвинулся.
— Мы обещали, что все сделаем хорошо, и мы это сделали. Мы перебрали все вплоть до несущей конструкции. В ней нам пришлось заменить некоторые погнутые стрингеры и шпангоуты. Корабль обновлен фактически на пятьдесят процентов.
Хэн сделал несколько кругов вокруг корабля, как будто совершая предполетную проверку.
— Да, мой кораблик побывал в нескольких переделках. Но он никогда меня не подводил.
Чубакка подтвердил это гортанным рычанием.
Начальник верфи продолжил демонстрировать проделанную работу.
— А это просто маленькое чудо, учитывая то, что мы обнаружили под панелью управления. Как раньше вы его обслуживали, я и представить не могу. Мы должным образом пометили и расположили все кабели и электрооборудование…
Хэн вздохнул.
— Я так и знал, что за вами нужно все время следить. Корабль, наверное, потяжелел на целую тонну.
— Он стал на триста килограмм легче!
— Мне трудно смириться с тем, что кто-то копался в кишках моего корабля. Хорошо, хоть я этого не видел.
Хэн внимательно рассматривал матрицу гиперпривода.
— Это усилитель фирмы Сейнар Системс?
— Он самый.
Хэн покачал головой.
— Ну надо же! Сколько лет мы пытались купить такой на черном рынке, помнишь, Чуи? Но каждый раз нам пытались подсунуть или доимперский мусор или хлам с битых ДИ-истребителей. Как же вам удалось…
Начальник верфи улыбнулся.
— И не спрашивайте, генерал.
Чубакка заворчал, Хэн изобразил улыбку.
— Есть еще какие-нибудь сюрпризы?
— Немного. Мы поставили новые спасательные модули, усовершенствовали генератор луча захвата, и установили мотиватор гиперпривода серии 4-1.
— Ни фига себе…
— Заменили сенсоры на более новые модели, заменили обивку в трюме и каютах, поставили новый замок во втором грузовом отсеке, переоборудовали санузел. Желаете проверить его в полете?
Чубакка мохнатой лапой проголосовал за.
Хэн печально вздохнул.
— Да, все истории когда-то кончаются. Без скрипа и тряски это уже не будет прежний «Сокол».
Начальник верфи подтвердил:
— Да, скрипеть и трястись он больше не будет. Зато теперь он на двадцать процентов быстрее, на десять процентов грузоподъемнее и на сто процентов надежнее.
— Значит, можно лететь?
Начальник верфи кивнул.
— Система безопасности реинициализирована для вас. Просто введите новые коды авторизации.
Хэн посмотрел на Чубакку.
— Я думаю, Лейя сможет обойтись без нас еще немного.
Начальник верфи с удовлетворенной улыбкой сказал:
— Счастливого полета.
Пройдя с помощью ID-карт через сканеры, Хэн и Чубакка вошли на территорию президентской резиденции. На ходу они громко спорили.
— Да знаю я, что корабль отличный. Знаю, что мы не смогли бы никогда сами привести его в такой вид. Ну и что? Я ненавижу перфекционизм.
Чубакка встряхнул головой и заскулил, выражая этим, как он расстроен.
— Это я-то неразумный? Как ты мог такое сказать? Что теперь будет привлекать наше внимание в случае неисправности? Что мы услышим, когда пойдем на посадку?
Чубакка хрюкнул.
— Мы теперь ничего не услышим. Он сейчас как новый ботинок. А я ненавижу новые ботинки. Как я теперь узнаю, насколько сильно нам врезали, если ничего не слышно?
Хэн продолжал жаловаться.
— Чуи, они заменили даже подушки в креслах. Они не понимают, почему люди сохраняют старую мебель в доме? Это не мой «Сокол». Я чувствую себя как на чужом корабле.
