Константин Дроздов - Свастика среди звезд

— Это и есть город. Его жители и гости, паркуясь на галереях, проходят по герметичным шлюзам внутрь многочисленных и таких же герметичных помещений, расположенных в толще породы. Все помещения сообщаются между собой с помощью системы лифтов и переходов. Поэтому вы не увидите снующих по галереям или толпящихся на открытых площадях жителей. Нет смысла наполнять кислородом и регулировать нужный уровень гравитации во всем городе. Вся жизнь на Квейке протекает за герметично закрытыми дверями, а развитая телекоммуникационная система создает единое информационное пространство.

— Неужели здесь вовсе нет каких-либо общественных мест? — повернулась к Сото до этого молчавшая Магдалена.

— Такое место есть, и оно уже перед нами, прямо по курсу, — Сото указал вперед.

Сквозь прозрачную носовую часть катера мы увидели вздымающееся из глубины планеты к самому своду подземного города сооружение, сильно отличающееся по своему виду от безликих уровней многочисленных этажей. Это был гигантский храм цилиндрической формы, окруженный необъятными колоннами, испещренными бесконечными рисунками, изображающими различные сцены.

— Что на рисунках? — Цимлянский с горящими глазами прилип к колпаку кабины.

— Это сцены из истории Шумера. На ближайшей колонне, прямо напротив нас, вы видите, как имперские первопроходцы высаживаются на одной из пограничных планет и заключают мирный договор с аборигенами.

— Ящеры?

— Да, господин Цимлянский, это раса ящероподобных киггов.

— Они тоже вошли в состав Империи?

— Да, и являются надежным защитником ее границ в своем секторе.

Катер миновал колоннаду и достиг посадочной площадки, выложенной не металлопластиком как везде, а архаичными каменными плитами. Через шлюз мы прошли внутрь и оказались в колоссально огромном помещении, свод которого терялся где-то высоко над головой. Вдоль стен храма располагались уровни с многочисленными балконами, а в центре высилась исполинская статуя, у подножия которой сидело множество людей. Статуя темного камня изображала человека, сидящего на троне. Ниспадающая накидка скрадывала очертания фигуры, а голову покрывал широкий капюшон, отбрасывающий тень на лицо, а вернее маску, его прикрывающую. В узких прорезях маски что-то поблескивало.

— Черные кристаллы Квейка. Они очень напоминают глаза Великого Малока, — пояснил Сото.

Затем мой взгляд переместился к подножию трона, где шумерский скульптор высек еще одну фигуру, изображавшую женщину, присевшую на ступени у ног повелителя и так же, как и он, смотрящую прямо перед собой. Ее лицо было открыто. Зеленые кристаллы глаз горели спокойным ровным светом в рассеянном свете храма. Знакомое мне уже тысячи лет лицо. Теперь я посмотрел на Сото и проследил за направлением его взгляда. Он смотрел на Магдалену Рейт.

— Это поразительное сходство, офицер фон Рейн. Возможно, опасное сходство, — тихо, так, чтобы слышал только я, сказал Сото.

— Это Малок? Почему он в маске? — спросил Ран, не отрывая взгляда от статуи на троне.

— У Великого Малока могут быть миллионы лиц, и сам он может одновременно находиться в разных точках Вселенной. Даже здесь, — Сото приложил руку к груди.

«Уму непостижимо — верующая машина», — подумал я.

— Что делают те люди? — спросила Магдалена и отступила так, чтобы оказаться в тени. Видимо, и она заметила свое сходство с императрицей.

— Люди на балконах и у подножия постамента медитируют. Они мысленно общаются с Великим Малоком.

— А это действительно возможно? — приподнял бровь Цимлянский.

— Да, если Великий посчитает нужным.

Цимлянский с сомнением посмотрел на Сото, но промолчал.

Величие и гигантские размеры храма Малока создали впечатление нашей малозначительности и никчемности, и на обратном пути никто не проронил ни слова. По прибытии на корабль, пожелав друг другу спокойной ночи, все так же задумчиво разошлись по своим каютам. В коридоре остались лишь я и великан кир.

— Вы думаете, это может быть опасным, Сото? — сразу перешел я к делу.

— Да, офицер фон Рейн. Создание геноргов запрещено. Для вас существует исключение. Но как воспримут генорга с внешностью самой Императрицы? Сведения о ДНК Великой Геру являются величайшей имперской тайной Шумера. Что вы знаете о происхождении госпожи Рейт, офицер фон Рейн?

Что я мог ему ответить? Что Осирис или Сет или они вместе создали генорга неизвестно с какой целью из неизвестно как оказавшегося у них образца ДНК Геру?

— Это всего лишь совпадение, Сото.

— Опасное совпадение, офицер фон Рейн. Вы должны уберечь госпожу Рейт от чужих взглядов.

— Вы доложите Садэ Гуну?

Кир молчал.

— А что вы, Сото, думаете о нас, геноргах?

— У нас общее происхождение, но ваше предназначение неясно, — кир Сото приложил руку к груди, давая понять, что разговор окончен, и, развернувшись, направился к выделенной ему каюте. Мне не оставалось ничего иного, как направиться к своей.

Как я и ожидал, Магдалена не спала. С кругами под глазами от недосыпания — по берлинскому времени было четыре часа утра — она вопросительно посмотрела на меня.

— Не знаю. Может быть, это все-таки случайное сходство.

— Я не верю в совпадения, Эрик. Помнишь требования «Лугано» на орбите Электры?

— Сет до мятежа был начальником дворцовой стражи. Он мог достать какие-то образцы, — допустил я, потирая подбородок.

— Тогда Осирис придумал бы, как ими воспользоваться.

— Значит, Сет их скрыл.

Мы так и не пришли к какому-либо однозначному выводу относительно происхождения Магдалены. Все кончилось тем, что я уговорил ее пойти спать.

Закрыв за девушкой дверь в спальню, я сел в кресло и, вытянув ноги, положил их на край стола. Но предаться размышлениям в одиночестве мне не удалось. Тихий зуммер возвестил о госте. Им оказалась Мария Орич. С задумчивым лицом она вошла в каюту. Усадив ее на диван, я сразу же задал волнующий меня вопрос:

— Ну как Зигрун?

— Хорошо, но зациклена на воскрешении Хорста. Кроме этого ее мало что интересует.

Я присел рядом:

— Шумеряне могли оказать воздействие на ее память?

— Не знаю, Эрик. Возможно. Трудно сказать.

— Тебе надо быть все время рядом с ней, Мария.

— Ей понадобится внимание всех нас, — девушка грустно посмотрела на меня. Я кивнул. Мария устало откинулась на спинку дивана:

— Ран просил меня попробовать еще раз установить телепатический контакт с медиумом в Берлине.

— Получилось?

— Нет. Мы словно под колпаком.

— Думаю, мы не сможем установить никакого контакта, пока они сами не позволят нам. Возможно, что это к лучшему. Иначе какая-нибудь глупая инструкция заставит Рана совершить ошибку. Это может привести к катастрофе.

— Согласна.

Когда я снова посмотрел на Марию, она уже спала. Я принес из спальни подушку и плед. После чего и сам решил отдохнуть пару часов.

Делегация шумерян прибыла на «Молох» в том же составе — советник Глу Лесс, жрица Ги Ле, а также офицеры Первого имперского легиона, то есть Звездного флота Шумера, Тархем Хан и Синг Рон. Пройдя сквозь строй почетного караула под началом оберштурмфюрера Фогеля, гости направились в просторную командирскую каюту. Здесь мы и расселись за длинным овальным столом. Для шумерян мы разместили специально подготовленные кресла по размеру, а вот стол для них был несколько низковат. Зато для нас в самый раз. С нашей стороны, помимо Отто Рана и меня, присутствовала только Мария. Участие кого-либо еще оберштурмбаннфюрер посчитал нецелесообразным.

Шумеряне смотрели на нас, почти не мигая. Глаза гигантов напоминали кристаллы горного хрусталя, а точеные черты лица придавали сходство с каменными изваяниями. Было видно, что нашему командиру не по себе — сидя напротив Глу Лесс, он то и дело трогал узел своего галстука. Мария сидела напротив жрицы. На меня же уставился эскадра-командор Тархем Хан. Мозаика шрамов на лице при ближайшем рассмотрении оказалась сложной татуировкой с хитрым переплетением геометрически правильных узоров. Длинные, цвета воронова крыла волосы спадали на плечи двумя аккуратно расчесанными волнами.

Переговоры начались с долгих взаимных приветствий. Затем Глу Лесс передала благодарность от имени императрицы за прекрасный подарок и попросила принять для Фюрера Третьего Рейха ответный дар. Синг Рон положил на стол и раскрыл длинный футляр, обтянутый бордовой кожей. Внутри покоился отливавший тусклым светом клинок с рукояткой, инкрустированной множеством полупрозрачных камней красных, черных и белых тонов — под цвет германского имперского флага. По лезвию бежала вязь шумерских символов и рисунков.

— Это кинжал почетного старейшины клана Альдек, к которому принадлежит и Великая Геру, — Глу Лесс провела рукой над кинжалом. — Для клана и для всего Шумера будет большой честью, если Фюрер Адольф Гитлер примет его.