Андрей Стригин - Раса
— Это не главное, важно желание.
— Может в другой раз? — осторожно изрекает Семён. С сожалением смотрю на него. Как бы ни обделался со страху, видя, как трясутся небритые щёки у большого, как медведь, парня, тревожусь я.
— Нет, — я безжалостен, — впрочем, — неожиданно уступаю ему, — можешь подождать меня здесь, справлюсь сам, — мне кажется, я его пристыдил. Вот сейчас он гордо выдвинет челюсть, сверкнёт очами и с бесстрашием двинется со мной.
К моему удивлению Семён кротко кивнул, в глазах, как море, разливается благодарность:- Только долго не задерживайтесь. А я пока на дерево залезу, вот на это.
— Делай, как считаешь нужным, — я разочарован, но осуждать за трусость не тороплюсь. Может, время для его подвигов не пришло?
Беру два копья и скольжу в густых зарослях. Азарт и возбуждение двигают всё сознание. На удивление, двигаюсь быстро и бесшумно. Как только меняется направление ветра, замираю и жду благоприятного момента. Иду по запаху как по компасу, вскоре выползаю на большую поляну, заросшую густой, сочной травой. А вот и олень, и, даже не один. На поляне пасётся небольшое стадо: самец, с огромными ветвистыми рогами, и самка с двумя подросшими оленятами. Гиганта оленя отверг сразу, не по зубам, да и самку тоже. Она крупная, хотя и меньше самца, но для первой охоты не годится, а ещё, беременна. В любом случае не поднимется на неё моя рука. Остаются оленята. Один с небольшими рожками, туловище крепкое, взгляд бесстрашный, очевидно, в будущем из него получиться хороший вожак. Его так же отверг. А вот другой — пассивный, толстоватый и к тому же сильно хромает на заднюю ногу. Кто-то его пытался задрать, может родители отбили. Всё равно, нет у него будущего, решаю я. Он моя жертва! Прижимаюсь к земле. Одно копьё оставляю, мешает передвижению. С другим копьём ползу в зарослях травы как змея, толкаю его впереди. Ориентируюсь строго на запах. Пока фортуна не отворачивается, ветер явственно дует в мою сторону, звери не ощущают мой дух.
Подползаю совсем близко, руки дрожат от возбуждения. Скоро должен наступить миг действия и всё будет зависеть от правильности выбранной дистанции. Ещё метр, я понимаю, это предел, звери фыркают, что-то ощущают. Пора! Вскакиваю на ноги, они шарахаются в стороны. Со звериным рычанием метнул копьё, едва не рву связки на руке. Тяжёлое копьё свистит в воздухе и пронзает тело хромого оленёнка. Он падает как подкошенный, мгновенно испускает дух. Остальные животные, в страхе скрываются. Они поняли, в их мире появился ещё один хищник, человек.
С удовлетворением подхожу к жертве. Выделившийся в кровь в больших дозах адреналин возбуждает и пьянит. Радость и жалость вперемешку. Оленёнок с небольшого бычка и весит не менее ста килограммов, но я без усилия гружу тушу на плечи.
Когда подошёл к дереву, где сидит Семён, тот прыгает вниз. Глаза лезут на лоб от удивления:- Я думал, вы умом тронулись, — искренне лепечет он, — действительно, олень. Неужели копьём?
— Ты меня обескураживаешь своей непосредственностью, — чего нового видел, сидя на дереве, — подковырнул приятеля.
— А, муравьи покусали, да ещё клопа случайно раздавил, неприятно очень.
— Настрадался, значит, — сочувствую я. — Теперь пора домой. Бери оленёнка за задние ноги и потопали. Наверное, нас заждались, да и темнеть скоро будет. Не хочу проводить ночь в этой чаще.
— Зачем за ноги, привяжем к копьям, легче нести будет, — с мудростью изрекает сероглазый увалень. С уважением смотрю на него. Какая цепкость ума!
Глава 4
Под вечер, обливаясь потом и, морщась от боли в плечах, подходим к спуску в наш лагерь. Надо думать, по нашим ощущениям, к концу маршрута, зверь стал весить больше тонны.
Я с удовлетворением повожу носом, ощущаю запах дыма, похоже, коптильня работает на полную мощность. Ай, да Катерина! Я уверен, подстрелила большую рыбу. Глотаю слюнки, сильно хочется, есть и пить.
Качаясь от усталости, начинаем спуск. Внезапно пахнуло потом и слышится голос:- Это, типа, неандертальцы? Мы рады вас видеть, сапиенсы.
Из-за скалы на тропу выходят два мускулистых парня. Я узнаю их, они из группы Вилена Ждановича.
— А, вы знаете, вход и выход платный. Поэтому бросайте вашего козла и можете проходить, — нагло, играя мышцами, заявляет один из них.
— Оп па, смотри, быстро освоились, — удивляюсь я. Злость вскипает в груди и вот-вот изольётся как лава из жерла вулкана. Знаю, добычу не отдам, убью их, но не отдам.
Видно, что-то ощутив, один из них лихорадочно достаёт пистолет:- Козла на землю! — с угрозой говорит он, но я чувствую, голос наглеца дрогнул.
— А, что вы будете делать, батенька, когда патроны кончатся, всех не перестреляете. И, к тому же, это не козёл, а оленёнок, — я хладнокровно освобождаю копьё от пут коры лианы. Ещё мгновение и проткну мразь, но не успеваю. Внезапно очнулся Семён, видно пришло время подвигу. С воплем испуганного зайца, размахивается дубиной и врезает по голове бандиту. С сожалением понимаю, парень перестарался. Голова с противным хрустом позвонков откидывается назад. Не жилец, я лишь шмыгаю носом.
Его напарник, испуганно попятился и метнулся вниз с шумом, словно это не человек бежит, а стадо бегемотов, что погналось за крокодилом.
Какой ужас! Я убил человека! Я же хирург! — запричитал Семён, слёзы заполняют его ясный взор и брызжут как у клоуна из глаз.
— Правильно, хирург. Ты, только, что произвёл операцию по удалению злокачественной опухоли из нашего только зарождающего общества. И, заметь, очень успешно. Поздравляю, коллега! — высокопарно заявляю я и подбираю пистолет.
Семён дико водит очами:- Жмурика куда девать будем? А ещё, необходимо заявить в милицию.
— Семён Семёнович, какая милиция! — всплескиваю руками.
— Может, на берегу найдём? — теряется сероглазый увалень.
— Вот кого я бы не хотел, искать, так это милиционера. Давай скинем дохляка в расщелину.
— Может, похороним?
— Он не заслужил погребения, — с этими словами пинаю тело вниз. Конечно, это выглядит цинично, сам себя не узнаю.
Мы, вновь поднимаем оленёнка и через некоторое время подходим к лагерю. Ладушка первая меня увидела и с радостью подбегает.
— Как долго… ого, какой зверь, — неожиданно видит оленёнка. — А где мальчики?
Я потупил взор.
— Что случилось? Почему вы без них? Где они?
Нас окружает молчаливая толпа.
— Где вы оставили ребят! — дрожащим, срывающимся голосом выкрикивает
лупоглазая студентка из медицинского университета.
Семён поднимает мокрые от слёз глаза:- Несчастный случай, они погибли.
— Как, как погибли?!
— Их больше нет с нами, Олеся.
Девушка вскрикивает как раненая птица и бросается бежать. Семён метнулся следом. — Сынок, что произошло? — сурово спрашивает мать.
— Они забрели в логово зверя. Смерть у них была страшная.
— Зачем ты их туда пустил?
— Не пускал их туда, мама. Они проявили инициативу и… погибли.
Мой дядя окидывает уничтожающим взглядом:- Плохой из тебя начальник, Никитка.
— Не напрашивался! — вспыхиваю я.
— Хватит, всем плохо. А им хуже всех, — вступается тесть. Сынок обнимает меня:- Папуля, я так переживал. Не уходи больше никуда.
Моя Ладушка утыкается в плечо, слёзы брызжут из огромных глаз:- Я бы не смогла жить без тебя, если б с тобой, случилось несчастье.
— Всё в порядке, видишь, какого оленёнка принесли. С голоду не помрём. Смотрю, коптильня работает. Катерина, неужели ты осётра подстрелила? — обращаюсь к подводной охотнице.
— Белугу, килограммов на восемьдесят, — встревает в разговор Надюха и глупо хохотнула.
— Да, подстрелила, — без воодушевления подтверждает Катерина, — да вот, только, отняли её у нас.
— Происки Вилена Ждановича? — догадываюсь я.
— Именно, так и было, — кривится как от зубной боли тесть. — Наставили пистолет и отобрали.
— Этот? — повертел я оружием.
— ПК "Гюрза". Да, такой у них был. А…, как он у тебя оказался?
— С Семёном отобрали, — хмыкаю я, не собираясь пояснять, как конкретно им завладели.
— Ясно, — жуёт губы тесть. И видно, ничего ему не ясно.
— Папа, — надо мужчин на охрану определить. Не ровен час, незваные гости могут пожаловать.
— Правильно думаешь. Давай пистолет. В эту ночь я охраняю и людей подберу, — сурово сдвигает брови капитан первого ранга в отставке. — Но, сначала необходимо освежевать тушу и под дым повесить.
— Я тебе пойду, хрен старый, — возмущается тёща.
— Успокойся, — очень спокойно и твёрдо говорит тесть, и жена сразу сникает. Она знает его непреклонный характер.
— Пить хочу, умираю, — я облизываю пересохшие губы.
Ладушка берёт за руку:- Пойдём, любимый, к костру. Попьёшь, покушаешь.
— А, что там коптится?
— Рыбаки рыбки понатаскали. Конечно, на всю ораву мало. Просто здорово, сколько теперь мяса.
