Стивен Кинг - Бегущий человек

Ричардс откинул голову и расхохотался.

— Полностью с вами согласен, — сухо улыбнулся Киллиян. — Есть вопросы?

— Только один. — Ричардс наклонился вперед. На лице не осталось ни грана юмора. — А не хотели бы вы оказаться на свободе, в бегущих?

Киллиян засмеялся. Загоготал. Его живот бился о стол красного дерева.

— О-о-о… Мистер Ричардс… извините м-меня… — Очередной приступ смеха согнул его пополам.

Наконец, вытирая глаза большим белым носовым платком, Киллиян взял себя в руки.

— Видите, не только вам свойственно чувство юмора, мистер Ричардс. Вы… я… — Он вновь поперхнулся смехом. — Пожалуйста, извините. Уж очень вы меня рассмешили.

— Вижу.

— Еще вопросы?

— Нет.

— Очень хорошо. Перед выходом программы в эфир мы проведем рабочее совещание. Если в вашем изобретательном мозгу все-таки возникнут вопросы, зададите их на совещании. — Киллиян вдавил в стол кнопку.

— Ваша шлюха мне не нужна, — предупредил его Ричардс. — Я женат.

Брови Киллияна взлетели вверх.

— Вы уверены? Верность — замечательная черта, мистер Ричардс, но от пятницы до вторника утечет немало воды. А если учесть, что вы, возможно, больше никогда не увидите жену…

— Я женат.

— Как скажете. — Он кивнул появившейся в дверях девушке, и та исчезла. — Что мы можем сделать для вас, мистер Ричардс? В ваше распоряжение предоставят номер люкс на девятом этаже, в еде отказа не будет, разумеется, в пределах разумного.

— Бутылку хорошего бурбона. И телефон, чтобы я мог говорить с ж…

— В этом вынужден вам отказать, мистер Ричардс. Бурбон вы получите. Но, как только вы подписываете этот договор… — он пододвинул к Ричардсу бланк и ручку, — все ваши контакты с окружающим миром прекращаются до вторника. Может, передумали насчет девочки?

— Нет. — Ричардс подписал договор. — Но пусть принесут две бутылки бурбона.

— Нет проблем. — Киллиян поднялся и вновь протянул руку.

Ричардс вновь предпочел не заметить ее, повернулся и вышел из кабинета.

Киллиян проводил его взглядом. На этот раз он не улыбался.

…Минус 086, отсчет идет…

Секретарь выскочила из окопа, как только Ричардс появился в приемной, и протянула ему конверт. Он прочитал:

«Мистер Ричардс!

Подозреваю, в ходе нашего разговора вы запамятовали упомянуть о том, что деньги необходимы вам прямо сейчас. Или это не так?

Несмотря на циркулирующие слухи, Корпорация не выдает авансов. Вы не должны полагать себя участником, на которого так и сыплются всякие блага. Вы не звезда фри-ви, а рабочая лошадка, нанятая для выполнения опасного поручения, которое, разумеется, очень высоко оплачивается.

Но Корпорация не запрещает мне предложить вам ссуду от себя лично. В конверте вы найдете десять процентов тех денег, что должны получить с началом игры. Должен сразу предупредить вас, не в новодолларах, но в Игровых сертификатах, которые можно обменять на новодоллары. Если вы примете решение отослать их жене, а я склонен думать, что так оно и случится, она выяснит, что они имеют одно немаловажное преимущество в сравнении с новодолларами: хороший врач примет их в качестве платежного средства, а шарлатан — нет.

Ричардс открыл конверт, достал толстую книжицу купонов с символом Игр на велюровой обложке. Сорок восемь купонов по десять новобаксов каждый. В Ричардсе начала подниматься волна благодарности, но он решительно подавил ее. Он не сомневался, что Киллиян вычтет эти четыреста восемьдесят долларов из той суммы, что полагалась ему на текущие расходы. Опять же четыреста восемьдесят долларов — чертовски малая цена за то, чтобы дичь думала лишь о своем спасении и таким образом содействовала поддержанию максимального напряжения в игре. А высокое качество каждой игры гарантировало, что Киллиян и дальше будет ходить в продюсерах.

— Дерьмо, — пробурчал Ричардс.

Секретарь вновь высунулась из окопа.

— Вы что-то сказали, мистер Ричардс?

— Нет. Как пройти к лифту?

…Минус 085, отсчет идет…

Люкс поражал воображение. Толстый ковер от стены до стены, три комнаты, гостиная, спальня и ванная. Выключенный фри-ви, благословенная тишина. В вазах цветы, в стене у двери кнопка с надписью на табличке «Обслуживание». Обслужат тут быстро, мрачно подумал Робертс. За дверью номера стояли два копа, с тем чтобы он не шатался где не следует.

Он нажал кнопку, дверь открылась.

— Да, мистер Ричардс? — спросил один из копов. Ричардс подумал, что слово «мистер» дается ему с большим трудом. — Бурбон, который вы заказывали, принесут…

— Я не об этом. — Он показал копу книжку с купонами, полученную от Киллияна. — Я хочу отправить ее в одно место.

— Напишите имя и адрес, и я прослежу, чтобы она попала по назначению.

Ричардс выудил из кармана квитанцию сапожника, написал на обороте свой адрес и имя жены. Отдал квитанцию и купоны копу. Тот уже отворачивался, когда Ричардс вспомнил о недавнем должке.

— Эй! Одну секунду!

Коп вопросительно посмотрел на Ричардса, протянул ему книжку с купонами. Ричардс открыл первый купон, оторвал десятую часть, вдоль перфорированной линии. Эквивалентная стоимость полоски равнялась одному новобаксу.

— Вы знаете Чарли Грейди? Из ваших?

— Чарли? — Коп настороженно прищурился. — Да, я знаю Чарли. Он с пятого этажа.

— Отдайте ему вот это. — Он протянул полоску. — И скажите, что дополнительные пятьдесят центов — его чаевые.

Коп уже хотел отвернуться, но Ричардс вновь остановил его:

— И вы принесете мне расписки от моей жены и Грейди, не так ли?

На лице копа отразилось презрение.

— А ты у нас недоверчивый.

— Естественно, — сухо улыбнулся Ричардс. — Вы, парни, меня этому и научили. К югу от Канала по-другому и быть не может.

— С удовольствием посмотрю, как они будут гонять тебя, — процедил коп. — Сяду перед моим фри-ви с банками пива в руках и не буду отрывать глаз от экрана.

— Прежде принеси мне расписки. — И Ричардс мягко закрыл дверь перед носом копа.

Бурбон принесли двадцать минут спустя, и Ричардс изрядно удивил посыльного, попросив прислать ему пару толстых романов.

— Романов?

— Книг. Вы знаете. Читать. Слова. Перелистывать страницы. — Ричардс показал, как это делается.

— Да, сэр. — В голосе посыльного слышалось сомнение. — А что прикажете подать на обед?

Дерьмо собачье, подумал Ричардс. Просто засасывает. Проваливаешься в «очко» и оказываешься по уши в розовом дерьме, которое к тому же благоухает «Шанелью № 5». Но по вкусу то же дерьмо.

— Бифштекс. Зеленый горошек. Картофельное пюре. — Господи, а какой будет ужин у Шейлы? Белковая пилюля да чашка эрзац-кофе? — Молоко. Яблочный пирог. Запомнишь?

— Да, сэр. Не желаете…

— Нет, — оборвал его Ричардс, на него внезапно навалилась тоска. — Нет. Убирайся. — Есть не хотелось. Ни чуточки.

…Минус 084, отсчет идет…

Ричардс с горечью отметил, что посыльный воспринял его слова буквально: при выборе книг руководствовался лишь их толщиной. Он принес три, о которых Ричардс никогда не слышал: две тисненные золотом, из далекого прошлого, «Бог родом из Англии» и «Совсем не чужой», и один громадный том, написанный три года назад, под названием «Служить — счастье». Ричардс сунулся в одну и тут же скривился. Юноша из бедной семьи делает карьеру в «Дженерал атомикс». Из чернорабочего становится продавцом оборудования. Учится по вечерам (на что, усмехнулся Ричардс, неужели платит компания?). Влюбляется в красивую девушку (вероятно, у нее еще не провалился нос от сифилиса), с которой знакомится на оргии. Занимает должность младшего техника с открывающимися перед ним захватывающими перспективами. Следует заключение трехлетнего брачного контракта, потом…

Ричардс с отвращением отбросил книгу. А вот роман «Бог родом из Англии» увлек его. Он налил себе бурбон, добавил льда и углубился в повествование.

К тому времени как в дверь постучали, он одолел триста страниц и как следует нализался: уже уговорил одну бутылку бурбона. Подошел к двери, сжимая в руке вторую. На пороге стоял коп.

— Ваши расписки, мистер Ричардс, — и закрыл дверь.

Шейла ничего не написала, зато послала одну из фотографий Кэти. Ричардс взглянул на нее и почувствовал, как на глазах выступают пьяные слезы. Сунул фотографию в карман, посмотрел на вторую расписку. Чарли Грейди воспользовался транспортным талончиком.

«Спасибо, слизняк. Чтоб ты сдох.

Чарли Грейди».

Ричардс хихикнул и бросил бумажку на ковер.

— Спасибо, Чарли, — бросил он пустой комнате. — Именно этого мне и не хватало.

Он достал фотографию Кэти, крошечной, четырех дней от роду, раскрасневшейся, орущей во все горло, укутанной в белое одеяло, которое Шейла сшила своими руками. Почувствовал, как по щекам текут слезы, и заставил себя подумать о благодарственной записке старины Чарли. Задался вопросом, а сможет ли он разделаться со второй бутылкой, прежде чем отключится. Решил провести эксперимент.