Алексей Фомичев - След отражения

Кравцов их видел спереди, и не мог точно разобрать опознавательных знаков на бортах.

— Что за черт? Что это такое?

Неизвестные танки между тем сокращали расстояние. До позиций взвода Кравцова им оставалось пройти чуть больше полутора километров.

— Товарищ лейтенант, — позвал его по радиостанции Пестриков. — Это немецкие танки! Я узнал их. Я ведь занимался моделированием…

— Да, ты говорил. Какие немецкие, Витя? — назвал своего сержанта по имени Кравцов. — Откуда посреди учений немецкие танки? И потом, у немцев «леопарды». А не это… железо. Ты посмотри, броня гомогенная, однослойная, никаких намеков на разнесенный вариант или активную. Калибр пушек явно меньше ста миллиметров. И эти прямоугольные силуэты…

— Товарищ лейтенант, это немцы! Точно! Впереди «тигры». PzVI. За ними PzIV серии «G». А следом два штурмовых орудия StuGIII серии F.

В знаниях сержанта Кравцов не сомневался. Но как это немецкое ретро появилось здесь?

— Может быть, ты подскажешь, откуда они вползли?

— Н-не знаю, товарищ лейтенант.

— Командир, — влез в разговор Завадский. — Это точно немцы. Я помню по кино.

Ах, кино! Теперь и лейтенант вспомнил, где видел подобные танки. Но это ничего не объясняет.

— Товарищ лейтенант, — подключился к разговору Лапшин, — может, командование устроило шоу? Пригнали старые танки, самолеты? К финалу учений? Раз приехало столько гостей, решили показать представление…

Мысль, не лишенная здравого смысла. По крайней мере она объясняет, откуда здесь древняя техника. Но как объяснить пропажу связи? И другие нестыковки?

Между тем опознанные немецкие «панцеры» так же медленно ползли по дороге, постепенно приближаясь к танкам Кравцова. Если это шоу, они подойдут ближе и разъяснят наконец обстановку.

Кравцов хотел отдать приказ выйти навстречу, чтобы встретить странных гостей, но в этот момент передний танк повернул направо по ходу движения, и взгляду лейтенанта предстал борт машины. Украшенный большим крестом.

Пройдя метров сорок, танк вернул прежний курс и пошел по лугу. Его маневр повторил третий «тигр», только он свернул налево. Таким образом «тигры» образовали цепь. Следовавшие за ними PzIV повторили маневр, только разошлись дальше по флангам. А штурмовые орудия встали в промежутки между «тиграми».

В голове Кравцова крутилось сразу несколько догадок относительно странного появления на полигоне немецких танков, и он как-то упустил из виду маневры чужих машин. Зато Пестриков среагировал сразу.

— Товарищ лейтенант, они собираются нас атаковать! Они встали углом!

Действительно, немецкие машины образовали некое подобие угла острием вперед и теперь катили прямо на танки Кравцова. До них было около километра.

— Что происходит, командир? — спросил Завадский. — Они спятили, эти историки? Прут на нас.

— Не знаю.

Он лихорадочно искал частоту, на которой работали немецкие танки, но эфир молчал.

— Командир, спрячься в танке! — рявкнул старшина. — Убери голову! Не то снесут.

— Кто снесет? Ты спятил, старшина! С чего это они станут стрелять?

— Не знаю… Показалось… Чего они прут на нас?

Над головой опять застрекотали моторы старинных самолетов. Кравцов вскинул голову и увидел сразу два силуэта, кружившиеся почти над ними. Только теперь это были другие машины.

— «Мессершмитт BF109», — передал по радиостанции Пестриков. — Кажется серии G.

— Командир, они прут на нас, — сказал Лапшин. — Расстояние — девятьсот сорок метров. Это не похоже на учения и парад техники.

— А что, по-твоему, они воевать хотят? На этих гробах?

— У меня есть одна версия… шальная, — неуверенно произнес Завадский.

— Давай свою версию.

— Это… настоящие немцы. Из того времени.

«Он же трезвый, — подумал лейтенант, — а бред несет несусветный…»

Но высказать эту мысль вслух не успел. Первый «тигр» вдруг встал, повел башней, наводя ее точно на танк Кравцова, и выстрелил.

Лейтенанта спасло то, что в момент выстрела он инстинктивно пригнулся, и над люком торчала только макушка. Снаряд рванул прямо перед танком, большая часть осколков ударила по лобовой броне, несколько долетели до поднятой крышки люка и срикошетили от нее.

«Осколочно-фугасный, — пронеслось в голове в тот момент, когда он нырял в нутро танка и закрывал люк. — Что, черт возьми, происходит?»

Два других танка выстрелили по машине Пестрикова. На этот раз болванками.[6] Одна пролетела рядом с танком. Вторая попала. Точнее, должна была попасть. Но сработала активная защита. Автоматика отследила приближение снаряда, и когда тот приблизился почти вплотную, навстречу ему выстрелил заряд из специальной пусковой установки.

Взрыв произошел в тридцати сантиметрах от башни. Болванка, получив встречный удар, сменила направление, потеряла скорость и ушла в сторону.

— Мать, вашу за ногу! — выругался Пестриков. От неожиданности он забыл отключить связь, и его мат услышали все. — Командир, что делать?

В этот момент открыли огонь другие танки немцев. Активная защита машин сработала еще дважды.

Ошарашенный видом старых танков и их внезапным нападением, Кравцов растерялся. Этого не могло быть в принципе. Откуда на полигоне в двадцать первом веке немцы? Почему они стреляют?

Не зная, что предпринять, он лихорадочно обдумывал ситуацию, не решаясь отдать приказ стрелять.

— Лейтенант! — нарушая субординацию, проорал старшина. — Они нам гусеницы побьют к херам собачьим!

В подтверждение его слов рядом с левой гусеницей танка взметнулась земля. И тут же вновь сработала активная броня, спасая от попадания болванки в лоб башни.

— Ну, суки! — прошипел лейтенант. — Хрен с вами! Сами полезли!

Он отчетливо понимал, что если ошибся и принял своих за противника — его ждет трибунал и пожизненное. Но и стоять и спокойно смотреть, как расстреливают его машины, больше не мог. И поэтому скомандовал:

— Взвод! Слушай команду! Лапшин — три левофланговых танка, Пестриков — три правофланговых. По машинам противника… Огонь!

И чувствуя, как охватывает азарт боя, крикнул своему наводчику:

— Мишка! «Тигры» наши. С левого — начинай!

— Есть, командир! — откликнулся тот, готовя орудие.

— Огонь!..

…В танке Т-90М стояла новая система наведения орудия. Она самостоятельно распознавала обнаруженные цели и отмечала их в соответствии с заданным приоритетом. Таким образом, наводчик только задавал последовательность уничтожения и количество снарядов для каждой цели, а потом нажимал кнопку «пуск». Все остальное автоматика делала сама: наводила пушку, стреляла и после подтверждения поражения переносила огонь на другую цель. И так до полного уничтожения противника.

После команды «огонь» прошло неполных пять секунд, как танки Кравцова открыли ответный огонь. И машины противника начали погибать один за другим.

Командир танковой роты капитан Эрик Даргель вел сводную группу от ремонтной базы в расположение своего батальона к деревне Вискосино. Батальон получил задачу совместно с пехотным батальоном атаковать позиции противника южнее высоты 101,2, обозначенной на картах русских как «высота Зеленая».

Почему «Зеленая» Даргель не знал. На высоте не росло ни единого дерева или куста. И вообще после бомбардировок и артобстрелов там даже травы не было. Но русских понять невозможно, он это давно уяснил.

Выполняя полученный приказ, Даргель прямо с ремонта своим ходом вел танки на позиции, не став дожидаться тягачей. Те были заняты эвакуацией подбитых самоходок с другого фланга полка.

Капитан спешил на передовую. Он хотел, наконец, испытать в бою новые, только полученные машины. Тем более что наступление шло уже пять дней, а его рота так и не поучаствовала ни в одном сражении.

Причина столь неудачного начала — потеря сразу шести машин. И это еще до боя, при выходе на исходные позиции. Его рота налетела на заброшенное и никем не обнаруженное минное поле. Три «тигра» потеряли гусеницы почти одновременно. Остальные — через час, когда шли по только что проверенной саперами дороге. Но саперы пропустили вражеские мины, и танкисты потеряли еще три машины.

Видя это, командир полка приказал Даргелю отвести роту в тыл и устранить неисправности. Таким образом, капитан остался в резерве, в то время как батальон успел повоевать.

Три танка ремонтники восстановили за сутки, и Даргель отправил их в расположение батальона. А сам с тремя остальными выехал на следующее утро. За полчаса до выезда он получил приказ: забрать из ремонта уже восстановленные танки PzIV и штурмовые оружия StuG и возглавить сводную танковую группу. На выезде с рембазы к капитану присоединились два грузовика с взводом пехоты. Лейтенант Гарвиц, командир взвода, имел приказ идти вместе с танкистами.