Андрей Петракеев - Одиночка
- Вот и слава богу. Садись, солдатик.
Пятый подобрал баул и открыв дверцу мобиля, втиснулся на сиденье. Пристроив баул на коленях, закрыл дверцу. Мобиль плавно тронулся и поехал чуть быстрее чем человек бежит. Видимо на лице Пятого отразились какие-то эмоции и женщина посмотрев на него сказала:
- Это электромобиль. Скорость небольшая, да мне быстро и не надо. Зато никаких налогов, топливных картриджей и проблем с превышением скорости. Дёшево и сердито.
- Да мэм. - Ответил Пятый.
- Я не мэм. Меня зовут Исгерд. А тебя как зовут, солдатик?
- Пятый.
- Пятый? Это что, имя такое?
- Нет мэм, то есть Исгерд. Это - позывной.
- А имя? Имя-то есть?
- Нет. - Пятый почувствовал себя немного неуютно. Ну нет у него имени. Нет! В приюте не озаботились дать имя, так и звали - парень. Все думали, что он умрёт со дня на день. Отец Мартин говорил, что в приют он попал как раз в канун праздника какого-то святого. Но имя святого было какое-то не выговариваемое и его так все и звали - парень. Когда он попал к доктору, то ему сразу дали позывной. Пятый. С ним он и жил. Он конечно пытался придумать себе имя, но имена были то слишком короткие, то слишком длинные. Оказывается не так просто выбрать имя.
- Ну, не хочешь говорить, не говори. Но в городе тебя сразу примут за какого нибудь бандита. У тех у всех только клички. Это то же самое, что позывной. Если уж не хочешь говорить своё настоящее имя, придумай другое.
- Какое? - Пятый повернул голову к Исгерд.
- Да любое. Какое больше нравится. Которое что-то означает или ничего не означает.
- Я не знаю какое мне нравится. - Пятый пожал плечами. - Чтобы что-то означало.
- Ну, вот хотя бы Свейн. Нормальное имя.
- А что оно обозначает?
- Парень.
- Что парень? - не поняв переспросил Пятый.
- То и означает - парень. Это скандинавское имя. Я сама со Швеции. Это муж мой местный.
- Свейн, - как бы пробуя имя на вкус, произнёс Пятый. - Хорошее имя.
- Вот и имя тебе придумали. А то Пятый. Кому скажешь, сразу подумают, что появился ещё один бандит. А бандитов сейчас развелось как собак. И полиция их не жалует.
Грунтовка закончилась. Её сменила дорога с асфальтовым покрытием. Та в свою очередь плавно вливалась в широкое восьмирядное шоссе. Исгерд, вырулив на шоссе, заняла крайний правый ряд и прибавила хода.
- Ещё минут десять и будем на месте. У меня в городе небольшой бизнес. Я зелень на заказ вожу в один ресторанчик. Каждый день вожу. Муж ковыряется в земле, а я вожу. Тебе небось работа нужна?
- Наверно. А что делать нужно?
- А я почём знаю? Какую работу найдёшь, такую и будешь делать. Ты что умеешь делать?
- Воевать.
- Ну, это понятно. А ещё что делать умеешь. Ну там мобиль водить, ну, ещё что-то делать?
- Мобиль водить могу, платформу, антиграв. Технику могу водить любую. И воевать.
- Вот заладил, воевать, воевать. Ладно, если с техникой на ты, без работы не останешься. Только к донам не нанимайся на работу. От них не увольняются. Только если вперёд ногами. - Исгерд съехала с шоссе на прилегающую дорогу. - Вот почти и приехали.
Мобиль подкатил к трёхэтажному зданию.
- Всё, приехали. - Исгерд остановила мобиль возле тротуара. - Спасибо, что помог и спасибо за компанию.
- Вам спасибо, мэм. То есть Исгерд. - Пятый вылез из мобиля и закинул баул на плечо.
- Вот тебе ещё совет. Избавься от винтовки. - Исгерд указала на баул. - Не удивляйся, я эти вещи вижу. Я воевала в сопротивлении на Швеции, с оружием знакома не понаслышке. И одежду смени. Слишком выделяешься.
- Я понял. Спасибо.
- Не за что. Бывай Свейн! Если что, заходи на чашку чая в "Пикник", это кафе вон на той стороне, - Исгерд указала рукой на заведение находящееся на другой стороне улицы. - Я там часто днём бываю.
- Хорошо. До свидания. - Пятый кивнул головой и развернувшись пошёл по тротуару. Как-то всё немного стало по-другому. Свейн. Она дала ему имя. Пятый читал, что имя дают родители. Значит Исгерд в своём роде ему мать. Ну, да. Крёстная мать.
Хм, Свейн.
8.
Город как огромный муравейник пребывал в постоянном движении. По улицам сновали мобили разных размеров и назначений. Антигравов почти не было. Люди на улице спешили кто куда.
Свейн прошёл квартал и увидев небольшой сквер, свернул к нему. Нужно было прийти в себя. Масса звуков, огромное количество людей и мобилей немного выбили его из колеи.
- Вот значит какой ты, город, - прошептал Свейн, садясь на скамейку. Баул он поставил между ног. Куда же ему идти? Что он будет делать в этом гигантском муравейнике? Он откинулся на спинку и смотрел в сторону улицы, по которой нескончаемым потоком двигались легковые мобили, грузовики, пассажирские мобусы.
- Это что за горилла появилась в нашем районе? - Раздался голос. Свейн повернул голову и увидел подходящих к нему троих парней, одетых не смотря на тёплую, почти жаркую погоду, в чёрные кожаные куртки, в такого же цвета кожаные штаны и высокие ботинки на шнуровке. Куртки у парней были украшены клёпками, а с пояса штанов свисали цепи.
- Ты какого хрена уселся на нашу лавочку? А? - Самый рослый, видимо заводила компании, пнул баул. - А ну, проваливай отсюда.
Посмотрев на парней в коже, Свейн отвернулся и продолжил смотреть на улицу. Заводила, сочтя взгляд и то как повёл себя чужак, как оскорбление для себя и своих друзей, решил воздействовать более радикально. Он размахнулся и ударил наглого чужака в лицо. Удар был на славу. Заводила уже почувствовал, как кулак врезается в челюсть этого лысого. Но вместо этого, руку пронзила внезапная боль.
Свейн поймал руку заводилы своей и резко вывернул. Что-то хрустнуло и только что уверенный в себе парень в чёрной коже, заорал высоким фальцетом. Свейн встал со скамейки и подхватив баул, сказал:
- Если хочешь поговорить со мной, давай найдём место потише. - В голове Свейна созрел план как можно приобрести одежду и возможно немного денег. Полковник говорил, что этот способ называется грабёж.
- Тебе конец, лысый. Ты - труп. - Прошипел заводила, баюкая руку. Странно, но дружки не вступились за своего вожака.
- Так мы отойдём куда нибудь? Или ты так и будешь меня пугать?
- Раз ты так хочешь умереть, пошли. - Заводила махнул рукой своим спутникам и мотнул головой в сторону домов. - Пошли братцы, научим лысого нас уважать, раз он сам того просит.
Идти пришлось не долго. Через сквер, потом через улицу, во двор старого, но ещё видимо жилого дома. Заводила и его дружки шли впереди, Свейн сзади. Войдя во двор, Свейн осмотрелся. Дом и вправду был жилым. Только жили в нём молодые бандиты. Стены дома со двора были расписаны краской всех цветов. Бранные слова, перемежающиеся с пошлыми стихами и рисунками эротического уклона. Заплёванный асфальт, запах мочи и мусор отпугивали прохожих и делали некогда проходной двор и сам дом притоном для бандитов.
Заводила, держа болевшую руку прижатой к груди, замахал здоровой и заорал:
- Ворон! Во-о-ро-он!
На его крик из окна второго этажа высунулся патлатый верзила.
- Чё орёшь, придурок?
- Ворон! Смотри кого мы привели! Этот лысый желает обрести духовное равновесие и научиться уважению!
Патлатый молча скрылся в окне. Через минуту он вышел из подъезда. За ним вышли ещё пятеро. Напротив заводилы и его двух дружков, эти были и крупнее и выше. Из окон стали выглядывать, а потом и из ещё двух подъездов стали выходить молодые парни, одетые в чёрную кожу.
- Ну, кого ты притащил на этот раз, Сопливый? - Верзила под два метра ростом подошёл к Свейну и приблизил своё лицо к его, почти вплотную. Несколько секунд он смотрел в глаза Свейна. По спине Ворона пробежала короткая дрожь. В глазах чужака была пустота. А Ворон не понаслышке знал, что люди с пустым взглядом, убивают не задумываясь. Сломанная рука Сопливого говорила в пользу этого лысого парня. - Кто он?
- Не знаю. Отирался в сквере, лавку мою занял. А потом руку мне сломал, козёл.
- А чего ж ты сам не разобрался? Ты ж с друзьями. - Ворон отодвинулся от Свейна и повернулся к заводиле по кличке Сопливый.
- Так он сам захотел разобраться. В тихом уголке.
- И ты приволок его сюда. - Ворон подошёл к Сопливому и взял его за грудки. - Ты сам обосрался и думаешь, что я буду убивать или калечить этого парня только потому, что он сломал тебе руку? Или за то, что он занял в сквере скамейку? Ты меня за кого держишь, недоумок?! А?!
Держа Сопливого за отвороты куртки, Ворон приподнял его и затряс.
- Ты достал меня уже, придурок! Я тебя сам шлёпну, урод! - Ворон оттолкнул от себя Сопливого и тот упал на землю. - Вали отсюда! Когда понадобишься, тебя найдут. Вали, я сказал!
Сопливый поднялся с земли и прижимая руку к груди развернулся и побрёл к выходу со двора. Его дружки посеменили следом.
