Андрей Круз - Ветер над островами
Посох вырубить не удалось — не присмотрел ни одной более или менее прямой лесины, все какое-то изогнутое вроде тех лиан. Нашел было палку, примерно вписывавшуюся в мои представления о требуемой форме, но выбросил сразу — она от влаги была весом как лом, и кора под пальцами просто в слизь разъезжалась. И руку после нее хоть заново мой. Не выйдет, видать, посохом обзавестись.
— Ну теперь говори, в какую сторону Торг, а в какую — Новая Фактория, — спросил я.
— Солнце слева держи — и тогда в Факторию попадем, — ответила Вера.
— Пошли, чего ждать, — кивнул я и двинул к дороге.
На саму дорогу лезть не хотелось, но природа другого выхода не оставила. Едва колея вынырнула из оврага, джунгли стиснули ее с двух сторон так плотно, что и шага в сторону было не сделать. А идти через них — так мачете намашешься до полной одури. Поэтому пришлось топать по колее, лишь избегая грязи и норовя выбирать места с травой. Свежих следов не было, да и старые давно поистерлись. Колея и колея.
— Вера, а что, нечасто здесь люди ездят?
— А откуда часту быть? — удивилась она. — Тут с племенами только отец торговал да еще несколько купцов. И далеко, и опасно. Да и Племя Горы совсем опасным стало. Они с турецкими работорговцами торг ведут, те им ружья на рабов меняют.
— Они на вас напали? — уточнил я, догадавшись.
— Они, — подтвердила Вера. — Я лица видела, не ошибусь.
Как в этих краях лица подтверждают племенную принадлежность, я уточнять не стал, чтобы не укреплять своей репутации слабоумного, но решил, что для всех это очевидно. Кольца в носу какие-нибудь специальные или там еще чего. Расовые и племенные признаки, например. Не спутаешь же в Африке бушмена с зулусом, ну и здесь так, возможно.
Шагала Вера, кстати, широко — явно была привычна к дальним походам, — так что через час пути я перестал беспокоиться, что девочка начнет уставать. Она как бы меня самого не переходила. Вперед не лезла, говорила тихо, по сторонам смотрела внимательно, в общем, ко всему привычного человека в ней видно было, даром что молодая совсем. Это хорошо, это в наши времена и в наших краях такие подростки все больше вывелись, они все больше за «Плейстейшн» время проводят. Как говорил один мой знакомый отставной полковник: «…вошку по стене гоняют», — подразумевая при этом своих двух племянников.
Солнце поднималось все выше, а вместе с ним поднималась и температура. Похоже, в местной бане опять печку включили. Птицы чуть стихли, потому как период основного концерта у них на рассвет с закатом приходится, насколько я заметил, а вот животных хватало. Несколько раз я замечал каких-то бурых зверей, размером и формой напоминавших барсука, копавшихся в траве или ломившихся через заросли, затем нам дорогу пересек целый выводок вполне обычного вида диких кабанов. На нас они внимания не обратили, но Вера заметно испугалась. Да и я струхнул, вспомнив, чем чреваты такие встречи в наших краях, если кабаны не в настроении, например. Поэтому, пока они в зарослях не исчезли и шум не стих, мы даже не шевелились.
Затем, ближе уже к полудню, когда начали размышлять о привале, я обратил внимание на необычный след — как будто по две пятерни с когтями прошли с двух сторон от волочащегося по грязи бревна.
— Кто это? — спросил я.
— Болотный ящер, похоже, — ответила Вера, настороженно оглядываясь. — Тут река близко быть должна, там их много.
— Крокодил? — уточнил я.
— Можно крокодил сказать, — кивнула Вера. — Но крокодил другой, крокодилов здесь нет. Ящер болотный. Не видел?
— Может, и видел, да по-другому называл, — уклончиво ответил я.
— А верно, бывает так, — согласилась девочка. — Пойдем дальше?
— Пошли.
Часто в траве замечал змей, а один раз увидел длинную, но тонкую змею, по цвету от местной зелени неотличимую, почти что в метре от меня. Она свисала с ветви дерева среди путаницы лиан, и заметил я ее каким-то чудом.
— Это кто? — спросил я, чуть отступив назад.
— Лианный аспид, — сказала Вера и ловким ударом мачете располовинила висящего гада.
Отрубленная половина с головой упала на землю, и Вера, ни секунды не усомнившись, наступила тяжелым ботинком на хрупкую голову.
— Ядовитая?
— Еще какая! — подтвердила девочка. — И нападает часто. Их не видно — люди близко подходят, а она и жалит. У отца в прошлом походе от такой змеи матрос погиб. Как ни старались, а не спасли — прямо в шею ужалила.
— Понятно, — кивнул я. — Запомню. А удавы есть?
— Удавы есть, — сразу ответила она, не запнувшись на слове. — Но они на людей редко нападают, только самые большие.
Место для привала мы нашли минут через пятнадцать после встречи с лианным аспидом. В джунглях вновь начали проглядывать скалы, и когда я увидел кучку крупных и достаточно плоских камней, то предложил остановиться там. И не сыро, и всяких гадов меньше опасаешься, и появятся те самые негры — так и убежище будет.
Выбор я сделал правильный. На нагретых камнях сидеть было удобно, а когда я пригляделся к тому, сколько всяких насекомых ползает в траве, то стало еще удобней. И я похвалил себя еще раз за догадливость. Недостатком места можно было считать лишь то, что наше появление спугнуло пестро-серую змею, гревшуюся на солнце. И она нырнула в расщелину совсем неподалеку от того места, где мы отдыхали. Со слов Веры выходило, что змея эта, «серая гадюка», была тоже полна яда под самую завязку, аж через край. Но девочка отнеслась к присутствию змеюки спокойно, ну и я не стал паниковать — не к лицу такому защитнику, как я.
Минут тридцать мы отдыхали, сняв ботинки и разложив мокрые носки на горячих камнях. Не то чтобы очень помогло — влажность ничему полноценно сохнуть не давала. Я даже за «винчестер» беспокоиться начал: как бы он ржавчиной не пошел. Не верится мне, что эта сталь не ржавеет, недаром он смазан так всерьез. Осмотрел винтовку внимательно, но пока никаких признаков коррозии не обнаружил. Даже дерево под таким слоем лака набрать влажности не сможет, скорее всего. Но в любом случае — как дойдем до места, так и устрою большую чистку.
Затем мы пошли дальше. Всю дорогу меня грызло беспокойство по поводу того, что лес-то велик, да вот дорога в нем одна, получается. И если есть риск кого-то встретить, то именно здесь, на ней. Со слов Веры выходило, что купцы толком не знали, где именно обитает это самое Племя Горы. Вроде где-то восточней дороги, но где именно — неизвестно. Дела они вели с какими-то другими купцами, приезжающими не пойми откуда, а больше ни с кем и не знались вроде как. Поэтому шел я сторожко, перед крутыми изгибами дороги замирал, прислушивался, хоть и без особого успеха из-за птиц, а затем крался вперед, чтобы обнаружить неприятности первым, случись такие.
Но ничего не случалось, и в какой-то момент я даже подумал, что слишком осторожничаю. Если здесь всего одно племя злодеев и вчера оно устроило удачный набег, то сегодня должно сидеть у себя дома, водку жрать и добычу делить. Не патрулируют же они дорогу!
Неприятности возникли неожиданно — сначала в виде глухого стука копыт по влажной земле, набегающего откуда-то сзади, а затем крика Веры:
— Негры!
Не мудрствуя лукаво, я просто отшвырнул девочку к зарослям, перехватывая карабин и вскидывая его в сторону звука. И когда из-за поворота дороги, который мы только что прошли, вылетели три скачущие во весь опор лошади, несущие всадников, я размышлять о том, кто они такие и чего хотят, не стал — не мои проблемы, предупреждать надо. Прицелился в первого, размахивавшего чем-то над головой — арканом, что ли, — большим пальцем взвел курок, нажал на ставший неожиданно коротким и легким спуск. Грохнул выстрел, и всадник вылетел из седла, кувырнувшись. Рычаг вниз-вверх, второй выстрел, во второго, пытающегося пригнуться за шеей лошади. Ему в бок угодило — раз, затем второй.
Опять крик, тело грузно свалилось с седла в вязкую грязь и потащилось следом за рванувшей вперед лошадью, а за ним волочилась длинная веревка с какими-то шарами на концах. Третий сообразил, что напоролся на проблемы и что остановиться и развернуться для бегства он уже не успевает, поэтому наотмашь хлестнул лошадь плетью, так, что она аж взвизгнула, а затем рванула вперед, толкнувшись двумя ногами. Но я уже успел выбросить гильзу, перезарядив винтовку.
К своему большому удивлению, первой пулей я не попал, хоть до цели было всего метров десять. Дважды хлопнул револьвер Веры, человек в седле дернулся, свесился направо, и я, уже прицелившись тщательно, выстрелил во второй раз, целясь в перекрестье каких-то ремней на голой смуглой спине. И на этот раз не промахнулся. Он еще дернулся, а затем перегнулся вперед, через луку седла, и свалился на дорогу, запутавшись рукой в поводьях, натянув их и остановив погнавшую было лошадь.
— Коней, коней держи! — крикнула Вера, пробежав мимо меня и оттолкнув так, что я чуть не свалился в рыжую дорожную грязь.
