Олег Волков - Другая война на Свалке
Главное украшение кабинета, самая настоящая гордость, большое кресло из нержавеющей стали с широким подголовником. Четыре толстых болта намертво удерживают кресло точно напротив письменного стола. На подлокотниках широкие захваты, ещё пара на подставке для ног.
Указательным пальцем Сван чиркнул по электронному столу. Большой экран тут же ожил, точно по середине замигала грозная предупредительная надпись: «Введите пароль». Сван десять раз ткнул пальцем по виртуальной клавиатуре. Утус Чвирин, старый сплетник, обычно правильно докладывает о самых главных происшествиях, однако прочитать официальную сводку лишним не будет. Болтливый привратник частенько забывает маленькие, но очень важные в работе следователя детали и подробности. Что неудивительно: Чвирина в первую очередь интересуют самые перчённые подробности, чтобы было о чём поболтать и чем поразить Нерду, секретаршу витуса Рюпона, губернатора Ямы. Старый козёл упорно подбивает клинья к сорокалетней красавице, упорно на что-то надеется. Будто у него найдётся хотя бы один крошечный шанс супротив того же губернатора.
Так, это должно быть здесь. В пару кликов Сван вывел на рабочий стол официальную сводку. Ну да, так и есть — выходные дни прошли в Алинграде как обычно.
Янпан Осьятич Сван — представитель самого первого поколения коренных жителей Лараны 5. Оба его родителя уголовники. Отец был осуждён на Акатуне за бандитизм, мать там же за финансовые махинации в особо крупных размерах.
На Акатуне Есида Тинкун даже не глянула бы в сторону Осьята Свана. Однако в Яме она быстро сориентировалась и ещё быстрее выскочила замуж за крутого мужика с накаченными бицепсами, бычьей шеей и дурным характером. Иначе ей грозила бы судьба всеобщей невесты. Длинные ноги, грудь четвёртого размера и густые русые волосы на планете-тюрьме из достоинств превратились в проклятье. И не прогадала: по достоверным слухам Осьят Сван лично свернул шеи десятерым претендентам на красавицу Есиду, сотне или около того просто морду набил. Не хватает женщин в Яме, очень не хватает. Именно от отца Сван унаследовал мощную фигуру, физическую силу и упрямство перегруженного ишака.
Полноценного образования Сван не получил, да и не мог получить. Причина та же: когда ему было пять лет системы образования на Ларане 5 просто не было. Ни одной даже самой занюханной школы с древними планшетниками и ещё более древней интерактивной доской. По большей части Сван учился самостоятельно. Ни папа, который сам едва умел читать, ни мама, которая никогда не любила ни папу, ни его семя, не заставляли Свана корпеть над учебниками. Только благодаря тому, что в маленькой колонии преступности просто негде развернуться, он не пошёл по стопам родителей.
Когда Свану исполнилось двадцать лет, в Яме наконец-то была организована полиция. Как самого начитанного и сильного его тут же взяли следователем в криминальный отдел. Папа был не в восторге, маме, как обычно, было по барабану. Но Сван плюнул на мнение папы с самой высокой вышки Алинграда. Гонять эмигрантов третьей категории, сажать их в кутузку и отправлять на виселицу гораздо приятней и легче, чем вкалывать вместе с ними в рудниках и шахтах.
В двадцать пять Сван разом женился на двух девушках, чем вызывал острую зависть большей части мужского населения колонии. Готара и Ланта, как и сам Сван, представители самого первого поколения коренных жителей Ямы. Вместе в детстве на горшках сидели, играли одними и теми же игрушками, а потом создали одну семью. За двадцать два года брака жёны родили ему пятерых детей. Хотя, и в этом злые языки были как никогда правы, Готара и Ланта предпочли обрести в его лице могучего защитника и тем самым надёжно оградить себя от грязных посягательств со стороны измученных воздержанием мужиков. И не ошиблись: Сван лично свернул шеи шестерым особо наглым ухажёрам и ещё около полусотне просто морду набил. Не хватает женщин в Яме, очень не хватает.
За двадцать семь лет безупречной службы Свану ни раз и не два предлагали должность заместителя начальника полиции, самое высокое кресло, которое только может занять абориген. Только более высокому окладу и кипам деловых бумажек Сван предпочёл гораздо более интересную работу в «поле».
Драка, драка, поножовщина. «Усталый горняк» и жадный клиент, пусть сам со «счётчиком» разбирается. Сван быстро пролистал официальную сводку. А! Вот — убийство мастера-проходчика Елагина. На место преступления был вызван лейтенант Равер, дежурный офицер. Согласно его рапорту, преступник наступил на лужу крови. Размер ботинка — сорок четвёртый. Орудие убийства — гаечный ключ на 50. Так, Сван ткнул пальцем в синюю ссылку, справка из криминалистической лаборатории. В крови убитого обнаружена убойная доза алкоголя, а в желудке выпивка самого низкого качества.
Всё ясно, Сван выпрямился в кресле. Накануне смерти в субботу вечером мастер-проходчик Елагин прилежно нализался дешёвым бухлом в каком-нибудь задрипанном баре, где бармен вместо закуси даёт понюхать собственную лысину. Неофициальной жены нет, официальной тем более нет. Проституток мало и стоят они бешенные деньги. Вот и остаётся простым работягам единственная радость — дешёвый самогон и алкогольное опьянение.
Пора браться за дело, Сван ткнул указательным пальцем в иконку вызова личного помощника.
— Доброе утро, витус, — на рабочем столе возникло изображение Цлага Габауна. — Да, я уже ознакомился с материалами дела. С чего начнём?
Среди эмигрантов третьей категории Цлаг Габаун получил кличку Фомка от прозвища самого Свана. Фомка — маленький лом. Цлаг парень исполнительный, а вот с инициативной у него не очень. Другой бы на его месте давно стал бы либо самостоятельным следователем, либо ушёл бы на повышение. А Фомка по-прежнему предпочитает ходить следом за Сваном.
— Раз ты в курсе, то подгоняй ко входу «воронок». Поедем подозреваемого брать.
— Вы уже знаете, кто убийца? — лицо Фомки вытянулось от ожидания.
— Нет, — Сван смачно зевнул. — Работа топорная. Только полных лох мог оставить свою визитку возле трупа в виде отпечатка ботинка. Проблем с поиском не будет.
«Воронок» — маленький электромобиль на двух полицейских. Главное достоинство кроме четырёх колёс — небольшое отделение для задержанного за сиденьями водителя и пассажира. Пусть убийство топорное, однако в поисках преступника придётся обойти множество баров на рабочей окраине Алинграда. Топать пешком далеко и утомительно.
Поиск убийцы не занял много времени. В «Изотопе», в четвёртом по счёту питейном заведении, бармен и официант опознали убитого Елагина. Они же рассказали, кому именно накануне в субботу вечером мастер-проходчик набил морду — некий Итин Бишак, чернорабочий с карьера.
Запрос в базу данных мэрии Алинграда выявил ещё один интересный факт: в понедельник утром утус Бишак взял на складе спецодежды новые ботинки, а старые так и не сдал. В пояснении Итин Бишак указал, будто старая обувь полностью износилась и страшно воняет. Тем более подозрительно: прежнюю пару ботинок он получил всего четыре месяца назад. Вряд ли за это время он мог износить их до такой степени, что сдавать обратно на склад совершенно нечего. Да и размер ноги у Итина Бишака совпадает, тот же сорок четвёртый.
В досье на утуса Бишака отмечено, что он отличается склочным и мстительным характером, за что и угодил в Яму. На Акатуне за ним числится два трупа. В уголовном деле следователь прямо указал на возможное наличие ещё двух жмуриков. Отпали последние сомнения: Итин Бишак грохнул Ирша Елагина. Для окончательного доказательства вины осталось найти ботинки со следами крови жертвы и орудие убийства гаечный ключ на пятьдесят.
На предварительное следствие ушло около четырёх часов. Ещё до обеда Сван вместе с помощником взял Итина Бишака в бараке для рабочих.
— Садись, — Сван грубо толкнул Бишака в большое кресло из нержавеющей стали.
Подозреваемый шлёпнулся на сиденье и затравленно оглянулся. Бишак едва, едва держится, дабы не наложить в штаны от страха. Без малейшего сопротивления он позволил Фомке застегнуть руки и щиколотки в стальных зажимах на подлокотнике и подставке для ног.
— Клиент готов и жаждет общения, — Фомка разогнул спину.
Сван с грохотом поставил стальную табуретку рядом с креслом для допросов. От страха Бишак дёрнулся всем телом, побледнел, но промолчал. Сван взгромоздился на табуретку. На клиенте новенькая, с иголочки, роба. На рукавах и штанинах не успели разгладиться складочки от долгого хранения на складе. Новые ботинки на липучках до сих пор припорошены белесой пылью. Так…, Сван уставился на подозреваемого холодным немигающим взглядом, придётся найти ещё и старую робу. Запачкал кровью, болван, когда бил Ирша Елагина ключом по голове.
Тягостное молчание действует сильнее самой грязной ругани. Бишак побледнел ещё больше. Руки в стальных зажимах мелко, мело трясутся, грязные обкусанные ногти царапают металл. Понимает, каналья, куда попал и что его ждёт. Страх перед лицом грозного Лома плещется в глазах Бишака, однако ужас перед неизбежным наказанием пока перевешивает. От того и молчит. Бледнеет, ёрзает, скребёт ногтями, но всё равно молчит.
