Артем Мичурин - Еда и патроны
Максим нажал на спуск. Короткая очередь раздолбила ствол дерева, перед которым только что сгруппировался для прыжка волколак. Стас выстрелил следом, но зверь молниеносно отпрыгнул, и все три пули ушли в землю.
– Слева! – прокричал Стас, но второй раз выстрелить не смог, потому что Максим невольно загородил цель собой.
Темное пятно с оскаленной пастью прыгнуло из кустов так неожиданно, что Макс успел только выдохнуть и сделать шаг назад. Это его и спасло. Нога зацепилась за брошенный рюкзак, и Максим, потеряв равновесие, повалился на спину. Пулемет, удерживаемый одной только правой рукой, приземлился на приклад, вертикально, стволом вверх.
Зверь пролетел пару метров и уже раскрыл челюсти, целясь в горло жертве – чуть ниже того места, откуда вырывалось ее тяжелое сиплое дыхание. Предвкушение теплой крови приятно щекотнуло его нервы. И тут… удар. Что-то тупое и твердое больно воткнулось в грудь, раздвинув ребра.
Вязкая зловонная слюна брызнула Максу в лицо. Черные губы животного вдруг расслабились, и оскал сменился гримасой удивления. Да. В тот момент Макс готов был поклясться, что видел удивление на звериной морде. Даже слепые мутно-белые глаза расширились в немом вопросе. Максим глядел в них, не в силах оторваться, а палец давил на спуск. Кровавый фонтан с ошметками шерсти ударил из спины волколака. Практически одновременно с этим громадная черная голова разлетелась на части, заплескав все вокруг своим содержимом, – это Стас поймал зверюгу в прицел. Туша животного отлетела в сторону и со смачным чваканьем упала на землю.
– Сука! – зло бросил Макс, вставая на ноги и вытирая рукавом с лица кровь, смешанную с липкой слюной.
– Действительно, – подтвердил Стас, приподняв мертвое тело волколака за заднюю лапу. – Сука. Приглянулся ты ей, видать. А, Макс?
– Иди в жопу, – наигранно огрызнулся Максим и тут же расплылся в улыбке.
– Жаль, шкуру испортили, – сказал Стас, указывая стволом на здоровенную дыру в спине зверя.
Еще теплое мясо испускало пар в прохладный утренний воздух.
– Да хрен с ней, со шкурой, – махнул рукой Максим. – Хорошо, что сами не испортились.
– И то верно. Что дальше делать думаешь?
– Сам не знаю. Хотел в Муром наведаться, хабар знакомому барыге закинуть, монетками разжиться, да, видать, не судьба.
– А далеко отсюда до Мурома?
– Близко совсем, за день доберешься. А что у тебя там, дела какие есть?
– Пока нет, но, может, подвернется чего.
– Я бы на это не рассчитывал. Там нашего брата не очень-то жалуют.
– А что так?
– Ну, цивилизация, епть. У них свои силы правопорядка. На каждом углу только и поучают: пушку сдай, туда не ходи, сюда не ходи, тут не ссы, там не плюй. Ну их на хер. Я с тобой, пожалуй, до стены дойду, а там с первым же обозом на север подамся. На севере сейчас, говорят, заварушка намечается, может, и для меня место найдется.
Путь до Мурома занял практически весь день. Вначале им пришлось сделать неслабый крюк, чтобы снова выйти к железке. Огни смотровых вышек показались из-за леса уже затемно. Часам к девяти вечера железнодорожная насыпь довела Стаса и Максима, заметно подуставших к этому времени, до первого поста.
– Стоять! – раздался чей-то голос, и в лицо путешественникам ударил луч прожектора. – Кто такие?
– Ну вот, бля, началось, – пробубнил Макс, прикрывая рукой глаза.
– Что? Громче говори, – донеслось откуда-то из темноты.
– Мы проблем не добавим, – взял слово Стас. – Хотим найти место, где можно было бы переночевать.
Через пелену света проступили очертания человека, и его темная фигура начала приближаться.
– Явление Христа, – тихонько пошутил Макс, но «Христос» это, видимо, расслышал.
Высокий худощавый человек в черной куртке с АКСУ на плече подошел к нему вплотную и весьма грозно заглянул Максиму в глаза. Однако из-за разницы в росте устрашающий эффект немного смазался.
– Откуда идете? – вкрадчиво поинтересовался «Христос».
– Из Красного, – ответил Стас, как и было условлено заранее.
– Я разве к тебе обращаюсь? – Сухое жилистое лицо повернулось к Стасу и скривилось в выражении крайнего недовольства.
– Из Красного, – подтвердил Максим. – Так лучше?
– Да, значительно лучше. Чем в наших краях интересуетесь?
– Работой мы интересуемся, деньгами, – добродушно ответил Максим. – Не подсобишь?
– Есть, есть у меня работа, – внимательно разглядывая брутальную физиономию собеседника, задумчиво, нараспев выговорил проверяющий. – Особенно для тебя. Я вот подумал – при твоем-то остром языке, может, ты мне им жопу побреешь?
Стас услышал, как щелкнул предохранитель на АКСУ, и поспешил вмешаться в разгорающуюся ссору.
– Бойцы, давайте успокоимся. Все устали, все нервничают – это понятно. Не будем портить друг другу настроение еще больше. У вас вот, наверное, смена уже скоро заканчивается, – обратился Стас к проверяющему, у которого уже начал подергиваться подбородок. – Зачем же поганить себе остаток этого прекрасного вечера нелепой ссорой? – В его раскрытой ладони блеснула серебряная монета. – Разойдемся миром?
«Христос» глянул на монету, на Стаса, еще раз негодующе зыркнул в каменное лицо Максима, молча пожал с выражением крайнего высокомерия протянутую руку, и монетка перекочевала к своему новому владельцу.
– Серега, чего там у вас? Проблемы? – донеслось из-за прожектора.
– Нет, нормально все, пропусти.
Стас с Максимом прошли за железнодорожный шлагбаум, мимо будки дежурных и направились прямо, по темной безлюдной улице.
– Ты чего творишь? – обратился Стас к своему принципиальному попутчику, отойдя от кордона на достаточное расстояние. – Что за выебоны? Смерти нашей хочешь?
– Да ладно тебе, – отмахнулся Макс. – Многовато этот козел о себе мнит. Надо было ему морду начистить, а не денег давать.
– Бля, Макс! Тебя что, та волчара напугала до потери рассудка? Это же кордон. Какое мордобитие? Они же нас на месте положили бы.
– Кордо-он, – нарочито протянул Макс и усмехнулся. – Там сидит-то три калеки от силы. Да это вообще дозорный пост, а не кордон. Пидоры! Вот говно всякое из грязи повылезает и давай начальников изображать. А ты ведешься на это, тем самым давая им дополнительную мотивацию к противоправным действиям.
Стас аж рот открыл от потрясения:
– Однако…
– Да, не все же тебе одному языком чесать, – парировал Максим, гордо подняв голову. – Давай-ка я лучше про достопримечательности местные расскажу. Ты ведь в Муроме не был до этого?
– Не был, рассказывай.
– Посмотри направо. Это остатки локомотивного депо. Внушительное сооружение, да? Тут вообще до стены кругом все железнодорожное. Раньше в Муроме железная дорога вроде как одним из градообразующих предприятий была. Мы сейчас с тобой налево свернули, а если по насыпи дальше идти, то там еще цеха ремонтные, путей до черта, на них еще до сих пор поезда стоят, хозяйственные постройки всякие, диспетчерская, вокзал. А если назад пойти, через переезд, то там цеха стрелочного завода будут. Стрелки железнодорожные делали раньше.
– А вокзал действует еще? – с трогательной надеждой в голосе поинтересовался Стас.
– Ты с дуба рухнул? Нет, конечно. Ну, ходит от него дрезина в сторону Навашино вроде, но билеты больше не продают, если ты об этом. А здание само вокзальное в Муроме красивое, до сих пор. На крепость похожее. Да и применение у него, в общем-то, такое же – крепость. Черти эти муромские там целый аванпост развернули. Все дела – пулеметы, вышки, колючка. Говорят, даже минное поле организовали за путями.
– Это от кого?
– Да они сами не знают, от кого. Местный глава – параноик конченый, ему враги на каждом шагу мерещатся. Я с чуваками на вокзале как-то беседовал, так они говорят, что пострелять удается пару раз в месяц. По собакам. Прикинь? Народ там от безделья с ума сходит, а глава этот – как его? – Грицук все продолжает вокзал под крепость переоборудовать.
– Может, навашинских боится? – предположил Стас.
– И их тоже. Он на мосту железнодорожном через Оку знаешь какую оборону организовал? О-го-го! Мышь не проскочит, бронепоезд не прорвет.
– Бронепоезд?
– Ну да, поговаривают. Хотя я сам не верю, брехня все это. Если бы у них бронепоезд имелся, то они бы уже давно тут шухер навели. А Грицук вот верит. У него, говорят, мечта есть – железку восстановить, хотя бы километров сорок на запад и столько же в сторону Коврова, да пустить там по собственному бронепоезду с орудиями башенными, чтобы все подступы контролировать.
– Ну а что? Весьма дальновидно.
– Дальновидно?! Станислав, ты меня поражаешь. Тебе годков-то сколько?
– Двадцать восемь.
– Вот ведь. Двадцать восемь лет, а ума нет. Да ему, вместо того чтобы херней всякой заниматься, надо бы лучше народ электричеством обеспечить. Три электроподстанции работают, а света не только здесь, под стеной, нет. – Максим широким жестом обвел прилегающую темную территорию. – Его даже внутри периметра на всех не хватает. А почему? Да потому, что добрую половину всего электричества прожектора сжирают. Вон, видишь? Аж в небе зарево.
