Андрей Ливадный - Спираль
Звезды в Рукаве Пустоты взорвались и погасли, энергия их катастрофического перерождения давно разлетелась рассеявшимися за миллионы лет кольцами туманностей, а принадлежавшие звездным системам планеты, лишившись центра тяготения, обрели внезапную свободу, удаляясь от мест катастроф по замысловатым траекториям, вычислить которые, не имея подробных исходных данных, не смог бы ни один навигатор.
Существовала единственная возможность оказаться в непосредственной близости от такого страшного, обгоревшего, окруженного шлейфом обломков древнего мира — поймать эмпирическим путем нить силового напряжения гиперсферы, которая тянется именно туда, в эту провальную черноту, где по блуждающим орбитам летит во мраке тот или иной обожженный планетоид, потерявший миллионы лет назад свою звезду…
Именно такого рода поиск составлял работу Антона…
…Тонкая трель, исходящая из недр терминала связи, заставила Полынина отвлечься от своих мыслей.
— Да? — Он снял трубку коммуникатора, с неудовольствием отметив, что номер абонента в окошке определителя отсутствует: звонили с уличного статкома.
Голос в трубке оказался женским.
— Извините, это Антон?
Он нахмурился.
— Ну, допустим… — Полынин выдержал паузу, ожидая пояснений, но на том конце связи было слышно лишь прерывистое дыхание абонента. — Какой Антон вам нужен? Кому вы звоните?
— Извините, мне дали этот номер. Я хочу поговорить с Антоном… — дальше послышался шелест, видимо, звонившая переворачивала бумажку, — Антон Полынин, космический археолог, специалист по нетрадиционным гиперсферным трассам.
Пока она говорила, губы Полынина искривила улыбка.
Произнесенные вслух формулировки были явно притянуты кем-то за уши. «Космический археолог»… Полынин усмехнулся краешком губ, поймав свое отражение в мутном глянце компьютерной панели. В лучшем случае это звучало как дружеская издевка, в худшем — походило на неумелую провокацию полицейского управления колониальной администрации Аллора.
Усмешка медленно сползла с его губ:
— Я не знаю вас, мэм, и, к сожалению, я не занимаюсь космической археологией. Вам передали неверные данные. Извините.
— Постойте, Антон, не отключайтесь. — Незнакомка явно угадала его намерение оборвать связь и не ошиблась: палец Полынина уже лежал на сенсоре отбоя. — Ваш номер мне дал Джонатан Роглес. Он сказал, что я должна попытаться переговорить с вами. У меня есть проблема, решить которую может только такой человек, как вы…
Ее речь была сбивчивой, в отрывистых фразах присутствовало больше эмоций, чем конкретной информации, но ссылка на Джонатана возымела успех. Палец Полынина убрался с сенсора отключения. Роглесу Антон был обязан многим. «От Джонатана вряд ли будет исходить угроза провокации, — мысленно рассудил он, — и, скорее всего, эта нервная дама не имеет никакого отношения к бизнесу, связанному с контрабандой артефактов из Рукава Пустоты… Странно, в таком случае, что ей могло понадобиться от меня?» — Антон размышлял, зажав ладонью сеточку микрофона. Мысленно перебрав и тут же отвергнув пришедшие на ум варианты, он нехотя поднес трубку к губам.
Он ненавидел внезапные звонки такого рода.
— Как видите, я не отключился, — после некоторой паузы, подавив раздражение, произнес он. — О чем идет речь? Говорите конкретно.
— Я хочу встретиться с вами. — Ее голос по-прежнему дрожал, и это обстоятельство опять-таки не вызывало у Полынина никаких положительных реакций. Он не любил людей нервных, эмоциональных, подверженных тем или иным настроениям — с ними, как правило, невозможно работать.
— Хорошо… — Ненавистный авторитет Джонатана все же сыграл в этом разговоре решающую роль: попробуй не откликнуться на просьбу протеже господина Роглеса — опять станет орать по мобильнику, вспоминая, как вытащил из дерьма и нищеты калеку-солдата, брошенного своей дражайшей Конфедерацией на произвол судьбы…
— К себе я вас пригласить не могу, предлагаю встречу на нейтральной территории, — произнес Антон, продолжая прерванный паузой разговор. — Где вы находитесь в данный момент?
— Я на перекрестке седьмой вертикали с шестнадцатым уровнем, — после некоторой заминки сообщила она.
— Понятно. — Он попробовал мысленно представить район с указанными координатами, но не преуспел в поисках. — Мне это ни о чем не говорит, — подытожил Полынин свои усилия. — Оглянитесь вокруг, найдите какую-нибудь яркую, бросающуюся в глаза вывеску.
— Сейчас, подождите секунду.
На некоторое время в коммуникаторе повисла тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками уличного движения, затем вернулся голос незнакомки:
— Напротив меня через дорогу большая голографическая вывеска. Ночной клуб «Орфей»… Он открывается через час.
— Идет. — Антон посмотрел на свои часы. — Погуляйте где-нибудь, я подъеду к открытию.
— Да… конечно… Но как мы узнаем друг друга?
— Я буду одет в длиннополое пальто «хамелеон», голова непокрыта, стрижка короткая «а-ля гермошлем», на вид лет тридцать. — Он усмехнулся и добавил: — Особых примет нет.
— Хорошо. — Она по-прежнему разговаривала надтреснутым, дрожащим голосом. — Я подожду вас тут. Приезжайте поскорее, ладно?
— Договорились. — Антон дождался сигнала отбоя связи и только после этого вернул трубку домашнего коммуникатора в соответствующее ей гнездо на панели компьютерного терминала.
Некоторое время он сидел в задумчивости.
«Что бы это значило? Перезвонить Джонатану?..»
Он находился в явном затруднении. С одной стороны, работа в Рукаве Пустоты без лицензии от вновь образованной Конфедерации Солнц, в состав которой теперь входили еще и две ксеноморфные расы — инсекты и логриане, являвшиеся, как ни крути, историческими наследниками тех самых артефактов, которые с риском для жизни добывал Полынин, чревата по новым законам длительным тюремным сроком… и в этой связи Антону волей-неволей приходилось с подозрением относиться к негаданным звонкам, действуя по принципу: береженого бог бережет, а с другой — поднимать панику, беспокоить Роглеса сомнениями относительно человека, им же рекомендованного, будет похоже на вызывающее, демонстративное недоверие, что, скорее всего, еще больше осложнит их и без того давшие трещину отношения.
«Прошли золотые времена…» — подумал Антон. Все было нормально, пока Роглес оставался обыкновенным владельцем нескольких старых гиперсферных кораблей. В ту пору он вел себя сдержаннее и не скрывал своего страха перед Рукавом Пустоты, предпочитая рисковать не собственной шкурой, а только кораблями, передоверяя их безработным пилотам, таким, например, как только что выписавшийся из госпиталя Антон Полынин. Теперь же Роглес разжирел, оброс сетью собственных магазинов, в нем появилась наглая вальяжность большого босса, и это начинало раздражать до такой степени, что порождало стойкое желание плюнуть на все и уйти, заняться чем попроще…
«Ладно… — мысленно подытожил Антон свои сомнения, убирая ноги со стола и вставая с кресла. — Будем действовать по обстановке, в первый раз, что ли?»
Терминал домашней компьютерной сети послушно погасил мониторы, переходя в режим резерва, как только встроенные в кресло датчики перестали воспринимать вес тела хозяина.
Светился лишь небольшой овальный экран индикации голосовых команд, под которым рельефными буквами было прописано название модели бытового кибернетического комплекса.
Антон подошел к стене, коснулся сенсора, и панель обшивки, имитирующая зеркальное дерево планеты Рори, скользнула в сторону, открывая встроенный шкаф-купе с верхней одеждой.
Он потянулся за пальто.
— РИГМА, — не поворачивая головы, обратился он к системе, — вызови машину к подъезду. Я буду отсутствовать неопределенное время. После моего ухода включи режим охраны помещений.
— Принято, — ответил бестелесный голос.
На терминале вспыхнули и тут же погасли сигналы индикации.
Антон накинул пальто, провел рукой по короткому ежику волос, задержал взгляд на плечевой кобуре с импульсным пистолетом, которая висела в глубине шкафа, но брать ее не стал.
— Все, я ушел.
Дверь квартиры послушно распахнулась перед ним.
* * *Ночной клуб «Орфей» занимал пять верхних этажей сверхнебоскреба на углу седьмой вертикали и шестнадцатого городского уровня. Архитектура мегаполиса в разрезе напоминала слоеный пирог: пласты городских площадей были как бы нанизаны на вертикальные столбы зданий, так что один и тот же небоскреб на разных высотах соотносился с различными улицами.
Это сверхвысотное здание оканчивалось тут — над шестнадцатым уровнем возвышались только пять его этажей. Квартал, если верить табличкам, именовался «поднебесьем», хотя соседние с «Орфеем» здания уходили еще выше, образуя островки нового, строящегося городского уровня.
