Дмитрий Старицкий - Две свадьбы и одни похороны
— Сталин? — искренне удивилась девушка. — Он же был диктатор. Он мог у себя повесить любую картину из любого музея.
— Мог, — согласился я с ней. — Однако обходился репродукциями из журнала «Огонек». Он вообще был у нас диктатор скромный. Все свои гонорары от издания книг миллионными тиражами он раздал Сталинскими премиями. После его смерти осталось всего двести пятьдесят рублей. Где-то сто экю.
— Фантастика, — выдохнула девушка. — Наш истеблишмент так бы не смог.
— А каков сейчас максимальный формат листа в вашей типографии? — вернул я продавщицу в русло делового обсуждения.
— Если черно-белая печать, то нулевой. В четыре цвета пока только не больше А-три. В три цвета — А-два. — Линда мгновенно перестроилась на деловой тон.
— Прекрасно. А вы лично вот этого фотографа знаете или это тоже со Старой Земли копипаст? — Я показал разворот фотоальбома с черно-белой фотографией.
На фотографии был дворик с садом, крыльцо с деревянным кружевом. Живописная старая женщина, вяжущая луковицы в косы, на нем. И прильнувший к ней большой мордатый кот. Эта фотография просто излучала настроение умиротворения и счастья.
Линда неожиданно для англичанки очаровательно улыбнулась:
— Это Зоран. Он местный. А на фотографии его мать. И это его собственный двор в доме у Океана.
— Он берет заказы или работает только для души, как свободный художник? — выуживаю из нее информацию.
— Зоран? — Она рассмеялась колокольчиками. — Он будет рад любому заказу. Ему тут скучно после Милана. Там он был «артисто» в модном бизнесе. Глянец. Подиумы. Модели. А тут… Он основательно вложился в фотостудию, но прогорает. Жаль. Он такой талантливый.
Стало заметно, что этот Зоран очень нравится девушке, но что-то мешает им быть вместе.
— Вы дадите мне его координаты? У меня будет для него хорошо оплачиваемая работа, — попросил я ее, уже прикидывая, как мне этого Зорана припахать на свои новые проекты. На всю катушку.
Тут звякнул колокольчик, и в дверном проеме нарисовался Фред.
— Вот ты где, — заявил он с порога. — А я как дурак всю площадь уже оббегал.
— А почему «как»? — вырвалось у меня непроизвольно.
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 13:52.
На орденском стрельбище нашел Билла, который, отправив девчат с Борисом на Тактический полигон, устроил себе персональные постреляшки. Вполне предсказуемо. Неожиданностью было то, что около него вертелась Катя Лупу, то подавая Биллу снаряженные магазины, то пытаясь рядом стрелять из своего нагана. Пока Билл не умилился и не стал учить ее стрелять из кольта.
Так я их и застал. Большой толстый Билл, с красной мордой, руки вытянуты кольцом, внутри этой фигуры маленькая тонкая Катя с тяжелым пестиком в руках и осчастливленной мордашкой. Билл, обнимая ее, поддерживает Катины кисти рук и что-то говорит, щекоча пышными рыжими усами ее ушко.
Периодически из этой фигуры раздавались выстрелы.
А тут пришел я. И мне даже не пришлось разыгрывать «товарища Кайфоломова». Потому как только завидев меня издали, Катя моментально порскнула в сторону Тактического полигона, даже забыв на месте свой карабин. Ну я ей за это по попе! За карабин, естественно.
Билл же встретил меня в состоянии крайнего разъярения изнутри и крайнего, смущения снаружи, что выразилось в постоянном перекладывании пистолета из руки в руку и излишнем притоке крови к лицу.
А мне подумалось, что мои «жены» что-то быстро стали расползаться по сторонам, как тараканы под лампой, право слово. Ох, чую, не к добру сие.
— Чужих жен развращаем? — спросил ехидно, пожимая Биллу руку.
— Да нет, стрелять учим, — еще больше смутился Билл, засовывая пистолет за поясной ремень, и еще больше покраснел. Хотя секунду назад мне казалось, что пунцовость Билловых щек достигла предельного максимума.
— У тебя патроны шесть тридцать пять Браунинг есть? — поменял я скользкую тему. Не хватало мне сейчас еще с Биллом разругаться на пустом месте. Симпатичен мне этот невадский мужик. Да и нужен, по большому счету.
— Найду. — Билл кивнул козырьком бейсболки.
— Тогда с тебя коробка этих патронов. Мне.
Билл почесал затылок, сдвинув свою черную бейсболку с кольтом, закрыв козырьком от меня свои глаза, подвигал в стороны рыжими усами и выдал:
— Будут тебе патроны, вымогатель. В обед.
— Что, в подарок? — удивился я натурально такому аттракциону щедрости. Я-то думал получить их у него по орденской записке.
— В подарок, — выдавил из себя Билл слова, как пасту из тюбика.
Ой-ей, по всему видать, его протестантская жаба покруче моей православной будет. Однако комплекс вины у него посильней оказался.
— Билл, ты настоящий друг. — Я улыбнулся и хлопнул его по толстому плечу. — Пошли стрелять, раз уж мы на стрельбище.
Я стрелял в этот раз из испанского кольта. Получил массу удовольствия. Единственное сожаление мое было в том, что магазин у него малой емкости. Всего семь зарядов. Пострелял также из трофейного глока. Тоже неплохо, с наганом вообще не сравнить. Но такого комфорта, как кольт, хоть тот и более тяжелый, глок стрелку, по моему мнению, не дает. Поэтому снова переключился на кольт.
Стрелял классически дуэльной стойкой с одной руки на 25 метров, попадая в мишень, не хуже, чем когда-то из «макарки».[33]
И с двух рук — это Билл уже научил такой американской прихватке. И тоже попадал. Не так, как Билл, но все же неплохо. По моему мнению.
Потом, пока Билл бегал на край поля в гальюн, я стрелял, выхватывая пистолет из-за спины, из-за пояса. При этом мазал безбожно, пока не появился Билл и не отругал меня, как школьника.
— Ты думаешь, что, если в кино видел, как это делается, так у тебя тоже так же сразу все получится? Я вот в кино видел, как один нигер, подняв ногу, ударил пяткой человека по затылку: так что, у меня тоже так должно получиться? Во всем свои мелкие хитрости, ноу-хау,[34] если хочешь.
Затем он в течение получаса ставил мне правильный хват ладонью рукоятки пистолета и правильный вынос руки с кольтом из-за спины. Оказалось, это целая наука. И так раз за разом. Очень медленно. После чего, минут через двадцать непрерывных упражнений, я стал все же попадать навскидку, правда, пока только по ростовому силуэту. И с десяти метров. Да, это не карабин «ругер-мини», который у меня в руках как родился и с которым у меня вообще не было никаких проблем.
— Когда бьешь навскидку с такого расстояния, — поучал меня Билл, — то прицельные[35] тебе вообще не нужны, даже лишни. Твои инструменты — глаз и рука. Она показывает, куда стрелять. Тыкай, как пальцем, в ту цель, на которой остановился глаз.
Потом поставили ростовую мишень на пять метров, и Билл наконец-то стал учить меня стрелять в падении. Вчера вечером он учил меня только падать.
— В принципе ничего особо сложного, — наставлял меня бывший морпеховский сержант, усиленно шевеля усами, — главное — уметь правильно падать. И правильно держать пистолет. Ну и повторить все это раз этак несколько сот для закрепления. Вчера ты у меня на мат падал, а теперь на голую землю давай. Считай это учениями, максимально приближенными к боевым условиям. Только вот, — подал он мне некую приспособу, — налокотник на руку надень, а то руку выбьешь — нехорошо будет.
Я еще попадал, стреляя, отбил весь бок и заполошно запросил отдыха. Трудно это. Выматывает. Да и больно.
Сели тут же на землю, на рубеже.
Закурили.
Помолчали.
Тут Билл меня и спрашивает.
— Жора, а что ты можешь рассказать мне про Катю?
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 15:22.
За обедом Саркис дал нам добро на переезд в «Арарат», что вызвало просто бурю восторженных эмоций среди бабского личного состава. Зато весь плановый график занятий полетел псу под хвост. Пришлось везти всех в гостиницу к Ною — собирать манатки. Рулить этим процессом поставил, естественно, Ингеборге, а Доннермана за те же деньги подрядил обеспечить охрану этого действа. Потому как знаю, что у баб во время сбора вещей голову отрывает напрочь. И по сторонам они не смотрят.
Сам же взял Катю (для охмурения Олега) и поехал на Фреде инспектировать автобус, а то что-то переделка его затягивается. И вообще я соскучился по своему «путанабусу».
По дороге, в машине, Катя меня натурально огорошила. Взяв в свои руки мою длань и прижав к своей щеке, она посмотрела на меня умоляющим взглядом Кота в сапогах из «Шрека», но сказала вполне утвердительно:
— Жорик, я, наверное, здесь, в Порто-Франко, жить останусь.
