Олег Верещагин - Возрождение

4. Михаил Петрович Серов (Разин), 7 лет.

5. Найден Владимирович Серов, примерно 2 года.

6. Антонина Владимировна Серова, 1 год 7 мес.

7. Вадим Владимирович Серов, 22 дня.

Оказали активное сопротивление (огневой контакт, рукопашная), проистекавшее от неясности обстановки, – пометка: ненаказуемое. Потерь у витязей нет, ран и серьезных травм у обнаруженных нет. В. А. Серов опознан его бывшим одноклассником кадетом РА Александром Шевчуком, свидетельство об опознании прилагается.

Признаков тяжелых болезней, каннибализма, истощения, опасных психических расстройств ни у кого не зафиксировано.

Признаков мутаций у рожденных после наступления Безвременья детей не выявлено.

Список изъятого с пометками о желательности возвращения по пунктам прилагается…

– Значит, он теперь с мальчишками работает?! Вовка?! – Игорь захохотал, хлопнул себя по коленкам. – Ну!

– Зря смеешься, – возразил Славка. – Он тогда ведь мог в одиночку отсиживаться, и все. Даже без особого труда – на своем-то складе… А он, как мог, людям помогал.

– Это Петьки заслуга, – в ответ возразил Игорь. – Вовка и сам потом признавался, что с Петьки все началось…

– У нас у всех есть люди, с которых все началось… – задумчиво сказал Славка и повел плечами. – Ну, в общем, я и решил, что надо тебе встречу тут назначить. Чем плохо? Я только боялся, что ты про нашу клятву забыл. – Он окинул Игоря взглядом. – Но вижу – нет.

– Нет, – подтвердил Игорь. – Хотя майку такую я еле-еле нашел. Шевчуковские мальчишки помогли.

– Сашки? – Славка чуть свел брови. – Откуда, он же… – и не договорил. Сашка Шевчук не успел жениться и никого после себя не оставил. Он погиб недалеко от развалин Киева в бою с бандой в самом начале Серых Войн. – У него же не было никого, – нашел наконец слова Славка.

– Не было? – насмешливо переспросил Игорь. – Тупой ты, Аристов, все-таки. Только рядом с моим домом, через дорогу буквально – восемьдесят мальчишек носят его фамилию. И гордятся тем, что ее носят, между прочим! Пионерский отряд имени Саши Шевчука. Они ко мне регулярно бегают, потому что я Сашку знал.

– Вот как… – медленно сказал Славка, наблюдая, как солнце играет на воде. – Значит… значит, и тут у них не вышло. Живой наш Сашка… А я не знал. Слушай, не знал. Это как-то мимо меня… А у тебя-то, – он смерил Игоря взглядом, – как дела у самого?

– Да ничего, – солидно ответил он. – Вон мой старший женился наконец-то, новым внуком, наверное, через годик порадуют.

– Вадим?

– Угу. Помнишь?! – обрадованно удивился Игорь.

– Еще бы… Ему сколько было, когда мы последний раз с тобой виделись?

– Год всего… Да, а ты знаешь, кто его жена? – Игорь усмехнулся, разглядывая Славку. – Валерка. Младшая дочка Ленки.

– Половцевой?! Елены Игоревны?! – Славка развел руками. – Ты меня не перестаешь изумлять, слушай…

– Это тебе она Елена Игоревна, – наставительно поправил Игорь. – А я как есть сильно приближенный к верхам… мне она – Ленка.

– Вадим-то у тебя ведь не дворянин?

– Нет. Ты знаешь, я как вспомню нашу подготовку… – Игорь помолчал и признался: – Не стал я его неволить, как говорится. В ОБХСС[18] служит… А у тебя носителей фамилии сколько? – Он ухмыльнулся.

– Шестеро, – признался Славка с комичным ужасом. – Когда мы последний раз встречались – было еще только трое.

– Это уже я упустил… – Игорь поинтересовался: – Ты со службы-то ушел?

– Если ты имеешь в виду военную, то да. Уже восемь лет как… Я с тех пор живу вполне мирной жизнью. Музыку преподаю.

– Что ты делаешь?! – искренне изумился Игорь.

– Преподаю музыку в школе, – терпеливо и тоже совершенно серьезно пояснил Славка. – Хор у меня вдобавок. И перестань делать такие изумленно-насмешливые глаза. – Помнишь, как Бек любил повторять? Jedem das Seine.

– Каждому свое… – задумчиво перевел Игорь.

– Надо же, выучил немецкий?! – изумился Славка. – Не прошло и полувека…

– Выучишь тут… Я же с ним, с Беком, ездил с баварцами[19] договариваться. Та еще была поездочка… Да ты помнить должен.

– Я в это время на Гиндукуше сидел, в Тибетское море плевал… – вздохнул ностальгически Славка. – Ну вот. Я же не удивляюсь, что ты, хоть уже давно мог отдыхать, не только ОБХСС консультируешь, но и оперативной работой занимаешься? Я про тебя больше знаю, чем ты про меня.

Игорь спохватился, кивнул на руку друга:

– А скрипка у тебя… Ты же с ножом на людей кидался, когда они…

– Врешь, с ножом не кидался, – спокойно поправил Славка, качнув футляром.

– Ну да… правильно… – согласился Игорь и добавил: – С ножом не кидался, голыми руками душил. Хрен редьки… Так как же?

– Как? – Славка снова посмотрел на то, как на воде играет солнце. – Да как… вот так. Это было в… да, в… В седьмом году Серых Войн.

Короткая очередь простучала в развалинах – и стало тихо. Совсем. Только неожиданно отчетливо журчал стекающий со стен конденсат. Над развалинами тут и там покачивалось белесое марево, начинавшее интенсивно крутиться, стоило в разрывах низких быстрых туч проглянуть солнцу. В его лучах панорама разрушенного города приобретала почти праздничный вид – и полтора десятка тут и там лежащих на камнях трупов с разбросанным оружием казались таким кощунством, что почти тут же солнце соскальзывало за полог, словно не желая видеть творящееся на земле…

Из-за проросших сквозь развалины терновых кустов, подернутых осторожной зеленью, медленно приподнялся лохматый, откровенно жутковатого вида полузверь в старом заношенном верхе от камуфляжного бушлата, державший у плеча «АКМ». В спутанной бороде открылась щель:

– «Витек», ты сдох, что ли?

В ответ была тишина. Из торчащего в окне полуподвала ствола, задранного вверх, тянулся синеватый дымок.

По сторонам встали еще трое таких же существ – двое с симоновскими карабинами, один – с «РПК». Эти выглядели, пожалуй, еще более жутко, даже движения, которыми они стали подкрадываться к входу в подвал, больше напоминали движения… нет, не животных, скорей рептилий. Стволы были чутко нацелены на оконный проем.

– Гранату кинь, – прохрипел пулеметчик, раскорячив ноги около спуска вниз.

Бородач в бушлате хрыкнул:

– Хе, последняя. У него, что ли, возьмешь? Он все в нас покидал. Давай глянем скорей, и валить надо. На окраине еще грузовик стоит, как разберутся, что к чему, так нас на колья посажают. Небось уже сюда валят.