Уильям Форсчен - Реванш императора
–Который час? - спросил Наполеон.
–Четверть третьего, сир, - ответил адъютант, демонстрируя золотые карманные часы с откинутой крышкой.
–Уж больно быстро они добрались, - проворчал император. - Неужели «Веллингтон» опять ухитрился сплутовать?
–Он просто изменил расклад, так же как и вы,-сказал Ярослав. - Всего лишь внушил Блюхеру, что надо спешить изо всех сил.
–Не верю, что ему удалось так быстро привести сюда всю армию, - возразил Наполеон с излишней горячностью, как будто пытаясь убедить не только собеседника, но и самого себя. - Скорее всего, здесь не больше одной-двух дивизий! И они наверняка еле на ногах держатся после форсированного марша. Но как же они не вовремя, черт побери! Я так рассчитывал хотя бы еще на один час передышки!
–У нас нет и не будет этого часа, - твердо сказал Ярослав, указывая в юго-восточном направлении, где на опушке леса появлялись все новые и новые части пруссаков. Хитрый лис Блюхер наступал сразу широким фронтом.
–Они же перережут мне все коммуникации! - с тревогой воскликнул Наполеон. - А если мы потеряем Планшенуа, они нас просто обойдут с тыла и раздавят!
Он отвернулся и устремил взор на север. Ярослав не осмелился нарушить молчание, подсознательно ощущая, что великий полководец в эти мгновения с компьютерной быстротой просчитывает варианты, оценивает шансы и решает, как лучше встретить нового врага.
Приняв решение, император повернулся лицом к штабу.
– Передайте Камброну: приостановить наступление и отвести гвардию к Планшенуа. Он остается в резерве.
Лобо пусть преследует англичан безостановочно. Если понадобится, пусть гонит их до самого Брюсселя и там сбросит в море. Кирасирам Келлермана приказываю продолжать погоню, но кольцо не замыкать и особенно не усердствовать. Черт с ними, пускай бегут, для них война все равно кончилась. Не пройдет и месяца, как эти проклятые голландцы и ганноверцы перейдут на нашу сторону. Д'Эрлон должен отвести войска к постоялому двору Бель-Альянс и оставаться там до дальнейших распоряжений. Жером, Фой и Башлу отходят на восток, переформировываются и образуют центр. Кавалеристы Пирэ и Л'Эретье будут одновременно сдерживать англичан и защищать левый фланг новой оборонительной позиции. А теперь вперед, господа, и не теряйте ни минуты!
Наполеон с трудом дохромал до коня и сморщился от боли, когда гусарский поручик помогал ему взобраться в седло.
–Половина дела сделана, друзья мои, - сказал император.- Остается успешно закончить вторую половину, и тогда можно будет с уверенностью считать, что день был прожит не напрасно.
–Клянусь богами, впервые в жизни довелось увидеть, как улепетывают сломя голову сорок тысяч человек, - заявил Зергх, высоко поднимая бокал за здоровье Наполеона.
–Все это прекрасно, но теперь, когда они победили, давайте поскорей заберем наших друзей и отчалим отсюда, - сказал Элдин, с тревогой поглядывая на экран радара. Приближавшийся корабль только что заметно увеличил скорость, и теперь его можно Выло ожидать на час или два раньше предполагаемого срока.
– Как мы их заберем? - с сомнением в голосе спросил Оиси.
– Попробуй посадить корабль рядом с ними, - посоветовал Элдин.
Самурай молча кивнул и направил звездолет вниз. Первые сто метров он опускался беспрепятственно, а потом резко затормозил, словно наткнувшись на невидимое препятствие. Оиси увеличил мощность, и корабль продвинулся еще на несколько метров. Но дальше ходу не было, хотя японец дал двигателям максимальный импульс.
– Лучше выключи,- посоветовал Хоббс.- Если этот механический монстр решит вдруг убрать защитное поле, внизу образуется такой кратер, что хватит похоронить обе армии.
Оиси кивнул и перевел рычаг в нейтральное положение.
–Что, если попробовать поймать их гиперлучом?
–Через такой мощный заслон? Ты с ума сошел! -воскликнул Зергх.- В лучшем случае они попадут на борт в виде больших бифштексов с кровью.
–Сколько у нас еще времени до прибытия «гостей»?
–Часа четыре, если не меньше.
–Проклятье! - прошипел Элдин.
–Может быть, лучше их оставить? - стыдливо предложил Вуш.
Элдин смерил Надзирателя ледяным взглядом, от которого Вуша сразу забила мелкая дрожь.
–Он спас мне жизнь в Дыре! Будь я проклят, если покину его в час нужды, равно как и Наполеона с Басаком!
–К тому же у берсеркера сегодня наверняка лучший день в его жизни, - заметил Хоббс - Да он голыми лапами разорвет на мелкие клочки любого, кто вознамерится вытащить его оттуда. Вдобавок сражение еще не окончено.
Элдин перевел взгляд на экраны. Целый корпус прусской пехоты выходил из леса. Слева от него разворачивался в боевой порядок второй. Чуть дальше к югу поднимались сплошные клубы пыли, кроме того, видимости мешала искажавшая пространство стена защитного поля, но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о приближении по меньшей мере еще одного корпуса союзников.
–Что будем делать? - спросил он.
–Во всяком случае, я еще не проиграл свою ставку,-сказал Хоббс- Давайте дождемся конца. Если Блюхер прикончит Наполеона, мы сможем убраться отсюда с чистой совестью до прилета визитеров.
–Как вам не стыдно?! Они же ранены, все трое! - гневно воскликнула Тия, выведенная из себя полнейшим игнорированием этого обстоятельства со стороны всех, кто был на борту.
–Риск составляет необходимое условие игры, - безмятежно отозвался Вуш, вызвав всеобщее изумление.
–Они пошли в наступление! - закричал Хоббс, тыча пальцем в монитор, сфокусированный на передовом кавалерийском полку пруссаков, который двигался по дороге от Вавра в направлении Планшенуа.
–Что, черт побери, он делает?! - воскликнул пораженный Зергх.
Элдин посмотрел на соседний экран. Французские войска готовились к преодолению нового кризиса на своем правом фланге. Гвардейские полки вышли из боя и продвигались к новому месту дислокации в полном боевом порядке. Они шли одной колонной с развернутыми знаменами в направлении Планшенуа, пересекая по диагонали поле брани, усеянное телами солдат понесшего самый большой урон корпуса д'Эрлона. Пушки большой батареи также развернулись жерлами на восток. Вокруг них формировались остатки войск геройски погибшего маршала. А вот на левом фланге творилось что-то непонятное. Корпус Лобо, который, по логике вещей, следовало бы развернуть в центре как стратегический резерв, зачем-то в полном составе продолжал преследование бегущих англичан.
–Зачем он посылает в погоню целый корпус, да еще кирасир, когда с лихвой хватило бы пары дивизий? Он что, рехнулся? - недоуменно спросил Хоббс.
–На левом фланге в прошлый раз действовал его брат Жером, а также Фой и Рейнье. Боюсь, как бы его вновь не подвели самые близкие, задумчиво проговорил Элдин.
–Пока мне ясно, что в позиции Наполеона имеется большая дыра и никаких резервов, - с мрачной миной заявил Хоббс - Похоже, плакали мои денежки.
У Ярослава горело и саднило пересохшее горло. Он в жизни не испытывал такой сильной жажды. Какой-то гвардеец протянул ему полную флягу. Историк с благодарностью кивнул, запрокинул голову и жадно присосался к воде. Он готов был уже выхлебать флягу целиком, оправдывая себя тем, что эти люди все равно не настоящие. Но краем глаза он увидел глаза гвардейца, неотрывно устремленные на флягу и как будто считающие каждый глоток драгоценной влаги, исчезавшей у него в глотке. Ярослав поперхнулся, отнял флягу ото рта, с сожалением закрутил крышечку и отдал обратно.
–Благодарю вас.
–Счастлив оказать услугу, месье, - сказал гвардеец и захромал дальше, в тыл оборонявшихся войск.
–Который час? - повысил голос Наполеон, чтобы перекричать неумолчный треск мушкетной перестрелки в какой-нибудь сотне метров от командного пункта.
–Пять часов,- ответил адъютант.
Ярослав с сочувствием посмотрел на юношу. Тот едва держался в седле. Кровь заливала ему лицо из раны на лбу, который был рассечен наискось скользящим сабельным ударом.
Несколько минут назад полк прусской кавалерии отчаянным броском прорвал фронт французов, и им всем пришлось спасаться внутри ощетинившегося штыками гвардейского каре. Пруссаки раз за разом атаковали неприступный квадрат и даже умудрились однажды пробиться сквозь строй. К счастью, подоспевшая конница дивизии Милло отогнала нападавших. Казалось, пруссакам известно, что сам Наполеон находился внутри каре. Они дрались с неукротимой яростью и почти все полегли, пытаясь прорваться к венценосному полководцу. А прорыв пришлось потом заделывать за счет изрядно поредевших соседних батальонов.
На всей линии обороны от Планшенуа до Гэ-Сент французы испытывали непрестанное и все возраставшее давление. Подходившие со стороны Вавра части командующий прусской армией немедленно бросал в бой, тогда как Наполеон давно израсходовал последние резервы. Но он держался с угрюмой решимостью, умело используя наличные средства. Не раз и не два император на коне лично объезжал позиции, призывая солдат держаться, воодушевляя их своим присутствием, подбадривая незамысловатыми шутками. Голос его давно сел, и он мог говорить лишь хриплым шепотом. Лицо осунулось и выглядело мертвенно бледным, а рана на ноге снова открылась, пропитывая повязку сочившейся из нее кровью.
